Глава 2.

Иногда все происходит так стремительно, что даже не успеваешь офигеть.

(С) великий интернет

Питер встретил его пронизывающим ветром, метелью. И одиночеством. Не было вокруг парней с чемоданами и перекинутыми через ручку концертными смокингами, улыбающихся организаторов и шоферов. Только снующие по своим делам озадаченные люди. Лев вздохнул – и влился в поток.

Зачем он сюда заявился? Что хочет узнать от женщины, которая написала книгу? Бред же просто. В свои единственные два выходных – а в этот месяц их больше не предвидится – он рванул сюда. Не затусил с очередной понимающей барышней модельного плана как Артур. Не уехал подальше в северный лес, как Сергей. Не остался с семьей как Иван. А маму и папу надо было б слетать и навестить. Сто лет уже не виделись. Неловко уже как-то.

Вместо этого он, подняв воротник пальто и поглубже закутавшись в шарф, ждет такси около вокзала.

- Куда едем? – спросил у него водитель.

Лев молча сунул бумажку с адресом, которым разжился в издательстве. Обаятельная улыбка, два билета на концерт «Крещендо» в Кремле. И пожалуйста. Адрес у него есть, как и настоящая фамилия. Книгу про квартет написала некая Королева. Какая замечательная фамилия. И зачем с такой фамилией псевдоним, спрашивается.

Осталось понять, что ему надо от этой самой Королевой.

Он и сам не знал. И только злился, когда спрашивала Олеся, когда язвили парни. Наверное, ему просто хотелось посмотреть на женщину, что угадала его? Со всеми тараканами, злым смехом, когда что-то идет не так, неумением поддерживать длительные отношения, повернутости на работе. Эгоизмом. Одиночеством. И страстным желанием стать кому-то нужным настолько, что этот кто-то примет его со всеми его загонами.

В какой-то момент ему показалось, что такого человека он нашел. Это была Дана. Очаровательная блондинка, умеющая сказать: «Здравствуй» так, что вскипала кровь. Понимающая его с полуслова, никогда не истерящая из-за задержек, появления домой к часу ночи – при хорошем раскладе. И вечном музицировании на рояле. Или гитаре. Или чем-то, что попалось ему в руки. Отлучкам по месяцу, когда гастроли. Корпоративам в декабре, двадцать четыре на семь, потому как декабрь год кормит.

Не женщина – идеал. И он… он, дурак, собирался жениться. Хорошо, что у барышни сдали нервы. Как жаль, что все оказалось тем, чем оказалось. И выгрызающее его чувство вины перед Сергеем. И Артуром, потому что ему казалось, что развод тенора – ой, не спроста.

Сегодня дороги ему не было. Но был снег, что заметал этот серо-желтый, неуютный город. Он растерянно смотрел в окно на завораживающий танец с ветром, на замерзшие, будто съежившиеся дома.

- Заметает зима, заметает, все, что было до тебя… - пело радио. Старая запись. Лев прикинул, как бы разложил голоса, какую аранжировку можно было б организовать. Стал наигрывать на колене, беззвучно подпевая.

- День жестянщика, - пояснил водитель, сбивая музыканта с мысли. – И зима пришла неожиданно, и снега не ждали.

- Что? – переспросил Лев, отвлекаясь от оркестра в голове.

- Стоим в мертвую, - пояснил водитель. И тут же заботливо спросил: - Радио не мешает?

- Нет, - вот музыка, причем любая, ему никогда не мешала. Чего не скажешь о людях.

- Тучков, - пояснил водитель. – Тут всегда так.

Лев вздыхал, понимая, что никто не виноват, а дороги в городе есть дороги в городе. А водитель хочет как лучше. А у него самого - выходной. Он никуда не торопится. Он свободен. Или просто забыл что-нибудь сделать?

Посмотрел в телефоне, сколько оставалось ехать до улицы со странным названием Глухая Зеленина. Выходило, что около часа. Хотя расстояние по карте – чуть больше двух километров.

- Знаете, я, наверное, пойду пешком.

Водитель только плечами пожал: дело-то хозяйское. Минут через сорок гость северной столицы понял, что небольшая улица не зря носила такое странное название. Во-первых, она реально хорошо спряталась в закоулках старых домов. Во-вторых, навигатор вывел его к какой-то стройке века, где был забор, котлован и толпа рабочих. Гугл же упорно сообщал, что если Лев перелезет через забор и прорвется через стройку, то сразу будет нужный дом.

- Глухо, как в Зеленино, - проворчал музыкант, который к тому же стал замерзать в замечательном изысканном кашемировом пальто песочного цвета, что, как выяснилось мало соотносилось с пешими прогулками по северной столице. Ветер с реки и мокрый снег стеной хорошо объясняли.

- Еще простыть не хватало!

Кто-то как будто издевался над ним: ни пробок, ни машин в этих кварталах не наблюдалось вообще. Прохожих как-то тоже. К тому же начинало смеркаться.

- Прогулка по городу удалась. Как есть удалась. – Подумал, соотнес гордость со здравым смыслом. И вытащил телефон. Или он позвонит Олесе, повеселит ее. Или просто вызовет такси и поедет. Потому как экскурсий по Санкт-Петербургу ему пока хватит.

- Ты в Питере? – рассмеялась руководитель проекта. – Значит, я ребятам по сотке проспорила.

- Вы спорили на меня, - попытался возмутиться Лева, но только лязгнул зубами.

- Где ты, турист?

- Что такое ПС? – посмотрел он на бумажку.

- Петроградская сторона. Волшебные места, - рассмеялась она.

- А ты еще говоришь, что в Москве ничего не понятно, - пожаловался он ей.

- Так. Ты где вообще. И куда тебе надо?

- Около стройки я.

- К черту подробности. Улица какая?

- Пионерская, - прочитал он надпись на доме через дорогу.

- А куда путь держишь?

- На Глухую Зеленина, - чихнул он.

- Как тебя туда занесло? На Пионерскую?

- Откуда я знаю. Навигатор вывел.

- Так. Любитель индивидуальных прогулок. Видишь реку и мост.

- Вижу.

- Иди к нему. Дойдешь – повернешь направо. Тебе нужна Большая Зеленина. По ней пойдешь вперед. Там будет указатель.

- Спасибо, - Лева выразительно хлюпнул носом.

- Заболеешь, даже я не успею тебя придушить. Парни подоспеют раньше, - сообщила ему добрая Олеся.

- Спасибо.

- Иди уже, призрак справедливости.