Глава 3

Катя

– Уверена, что не хочешь полететь со мной? – обняв со спины, в очередной раз спросил Дима.

– Я хочу, но дел невпроворот. Куда я сейчас сорвусь? – и правда, хотелось бы.

Но не могу я сейчас всё бросить. На носу несколько сделок. И если не будет нас двоих с Димой, то всё может полететь в топку. Он и сам это понимает. Просто тяжело надолго расставаться.

– Может, хоть в выходные? Я не уверен, что смогу сорваться. В субботу тоже встреча. – проговорил, уткнувшись носом мне в макушку.

Дима улетает почти на две недели. И я, кажется, уже начала скучать, хоть он ещё и дома. Поскорее бы всё наладить в новом филиале, и жизнь войдёт в прежнее русло. Не люблю такие его командировки. Не люблю возвращаться в пустую квартиру.

– В выходные можно. Думаю, это уже более реально.

Почему бы и нет? Меня в выходные тут ничего не держит. Поэтому, да. Такой вариант я, пожалуй, рассмотрю.

– Отлично. Я был бы рад. – чмокнув в висок, отстранился. – Ладно, буду собираться, до вылета осталось не так уж и много времени.

К сожалению. Что ж, нужно набраться терпения и с головой уйти в работу. Так точно время быстрее пролетит.

Когда Дима уехал в аэропорт, занялась домашними делами. Пыталась хоть чем-то занять себя в вечер воскресенья. Но ничего, завтра уже будет немного легче. Завтра начинается рабочая неделя.

Хотя и свои минусы в ней есть. А именно, встреча с Гришей. До этого, всеми вопросами, связанными с ним, занималась моя помощница. Но немного не успела довести дело до конца. Ушла на больничный. Как закон подлости. Ладно, эту неприятность как-нибудь переживу.

Остальные же неприятные моменты, связанные с ним, пережила как-то. А тут всё ни так страшно.

Всё прошедшее время мы с ним не виделись. Но если начистоту, в мыслях у меня он присутствовал часто. Меня это злило и раздражало. Какого, спрашивается, чёрта, думаю о нём? Я уже давно его простила, если можно так сказать. Отпустила и забыла. У меня есть Дима. Я научилась жить настоящим, а не прошлым. И тут появился Гриша. Который только своим присутствием что-то поднимает из глубины воспоминаний и ворошит прошлое. Может, и не простила я его вовсе, а просто думала, что, да? Обманывалась?

А ведь когда-то мы были счастливы. Я, как последняя глупышка влюбилась в него, стоило увидеть впервые. Вот посмотрела на него и пропала. Всегда считала это бредом, что такое только в сказках бывает. А нет. Меня щёлкнули по носу и показали, что в жизни всякое бывает. Действительно, всякое.

Что удивительно, Гриша тоже потом говорил, что его на мне перемкнуло, как только увидел. И я верила. Я вообще ему во всём верила. И когда в любви признавался, и когда обещал что-то. Взбалмошный, дурной порой, упёртый. Но со мной он был другим. Нежным, степенным, рассудительным. А может, и не был. Может, это я сама себе всё придумала, предпочитая не замечать его недостатков. Что взять с по уши влюблённой девчонки? Первые серьёзные отношения, любовь голову вскружила лихо. Себя не помнила, как втрескалась.

Сначала встречались, гуляли. Потом была первая близость, которую я до сих пор помню. И больно, и чувственно. Настолько интимно, что дыхание в груди спирало. Дальше отношения начали набирать обороты. Первая ссора. Первое примирение.

Ругались в основном из-за того, что я не хотела съезжаться. Я любила его безумно, но почему-то этот шаг давался трудно. Тот случай, когда и хочется, и колется. Гриша не понимал моего отказа. Злился, психовал. Потом брал себя в руки и первым приходил мириться. Всегда первым.

И нет, я не гордая зазнайка. Просто он всегда шёл на опережение. Ему нетрудно было признать свою неправоту. Попросить прощения, если перегнул. Мне, собственно, тоже. Так и мирились, не держа камня за пазухой.

Ещё спустя несколько месяцев - предложение. И моё согласие, в правильности которого я ни капли не сомневалась. Свадьба с размахом. Гриша уже тогда неплохо стоял на ногах, мог позволить гульнуть с шиком.

Я тогда была по-настоящему счастлива. Просто абсолютно. Жили хорошо. Поводов для ругани больше не было. Гриша вкалывал как проклятый, пытаясь занять определённую нишу в бизнесе. Я тоже работала. Не так успешно и прибыльно, как он, но свой вклад в семью вносила.

Несмотря на загруженность, он всегда старался сорваться домой как можно раньше. Совместные ужины, умопомрачительный секс. Мы даже во сне не расцеплялись. Спали в обнимку, как приклеенные. И плевать, что отдельные части тела затекали. Главным было прижаться друг к другу поплотнее.

И когда, казалось бы, прожив в браке пару лет, для полного счастья нам не хватало ребёнка, начался кромешный ад, на что никто из нас не рассчитывал.

И я и Гриша, хотели моей беременности. Она должна была стать желанной. Поначалу всё было нормально. Планировали, пытались. Но когда спустя полгода наши попытки не увенчались успехом, решили пройти обследование. Вроде оба молодые, здоровые. Но раз не получается, значит, должна быть какая-то причина. Пошли искать.

Признаться честно, я жутко боялась обследоваться. Трясло всю. Ни есть, ни спать не могла. Была почему-то уверена, что причина во мне.

Нас обследовали вдоль и поперёк. И причину наших неудач нашли. Достаточно быстро. Казалось бы, отлично. Знаем причину, принимаем меры, лечимся и вперёд. Но всё оказалось не столь радужно.

Грише поставили бесплодие. Прогнозы на то, что он когда-то сможет стать отцом были ничтожно малы.

Он замкнулся. Словно ледяной коркой покрылся. Холодный, будто неродной. Отстранённый.

Клянусь, я была готова прожить с ним всю жизнь и без детей. Да, я хотела ребёнка. Но быть рядом с Гришей я хотела больше. А он меня словно не слышал. Твердил то и дело, что жизнь мне сломал, своим в ней присутствием. Что наш брак вышел бракованным. Из-за него.

Господи, как же мы ругались, какие были скандалы. Битьё посуды, хлопки двери, крики, ультиматумы. Мы оба были на пределе. Просто сгорали. И если я была готова бороться за нас, Гриша будто сдался.

А потом наступил день икс. День, который настолько отчётливо стоит в памяти, будто это было вчера.

Помню, что вернулась с работы. Как ждала его. Он задерживался. А я места себе не находила, какое-то дурное предчувствие душу терзало. Никогда не была сильно мнительной, но в тот вечер подбила все рекорды по нервам.

Гриша тихо зашёл в квартиру. Разулся и, пройдя в гостиную, застал меня сидящей на диване.

Стоял передо мной, бледный как полотно, в глазах нездоровый блеск, помятый, взъерошенный. Я признаться честно перепугалась, что ему плохо. Сердце или ещё что-то. Не знаю. Просто до того вечера ни разу не видела его таким. Это реально пугало не на шутку. Даже узнав о своём диагнозе, он не был настолько прибитым.

А потом его слова как выстрел в упор «Я тебе изменил». Я не поверила. Кто угодно, но не он. Рванула с дивана, прижалась к нему. Он дрожал, всё тело ходуном ходило. Такой родной, любимый. Но тем не менее оторвав меня от себя, встряхнул за плечи. И снова повторил «Ты меня слышишь? Я. Тебе. Изменил». Проговаривал чётко каждое слово.

А я правда словно не слышала. Смотрела на него, хлопая глазами. И слова из себя выдавить не могла. И если сначала не поверила, то потом по взгляду поняла, не врёт. Так и смотрела на него, пока его лицо не стало мутным, смазанным и нечётким из-за подступивших слёз.

Меня стошнило прямо в гостиной. Вывернуло до болезненных спазмов желудке. Он кинулся ко мне, но подойти к себе я не позволила.

Потом я плохо помню, что происходило. Меня накрыло такой истерикой, что разум отключился. Кричала, рыдала белугой, дралась, царапалась. Он терпел, кажется, даже не пытался прикрыться, пока я колотила его что есть силы. Мои всхлипывания походили на скулёж побитой собаки. Жалкое зрелище.

Так мы и пришли к разводу. Тяжёлое время было, когда вся душа наизнанку и сама, как оголённый нерв.

Правда, Гриша и после развода умудрился нервы потрепать. И без того расшатанные. Его как из стороны в сторону кидало. То пропадал на время, то появлялся и пытался обратно вернуть. Последней каплей была ситуация, когда он избил моего коллегу, который подвёз меня до дома. Между нами не было и намёка на что-то романтическое. Просто подкинул, потому что после неформальной встречи с представителями другой организации, нам было по пути. В итоге домой к жене и дочери поехал с разбитым лицом. Как же мне хреново тогда было.

Ну, как-то справилась в итоге. Не без труда, но смогла вынырнуть на поверхность. Постепенно наела обратно потерянные килограммы. Перестала походить на собственную тень. Заново научилась улыбаться. Скольких же трудов мне всё это стоило.

Куда труднее было заново научиться доверять мужчинам. Оттого, наверное, и Диму поначалу отталкивала. Но ведь переборола и это! А сейчас зачем-то опять копаюсь в прошлом. Мазохистка, ни дать ни взять.

Но несмотря на всё, что произошло тогда, меня до сих пор не покидает ощущение, что Гриша всё это сделал специально, чтоб я его бросила. Какой-то мучительный и изощрённый метод выбрал для этого. Эгоистичный придурок. Ненавижу его за это.

Закончив ворошить прошлое, набрала ванну и, добавив побольше пены, залезла в воду. Хотелось расслабиться, отключить назойливые мысли, которые без разрешения то и дело крутились в голове. Получилось.

Пролежав в воде около часа, пока не стало зябко, приняла душ и пошла в спальню. Но уснуть полноценно смогла, только когда получила сообщение от Димы, что он приземлился. Вот тогда уже сморило вмиг. Стало спокойнее.

Зато утром чуть не проспала. Носилась по дому как ужаленная. Пару раз умудрилась не вписаться в дверные проёмы. В общем, шишек набила, не выспалась и толком позавтракать не успела. Утро уже с самого начала мне показало, что день будет дерьмовым.

Ненавижу такие сборы. Привыкла, чтоб всё было размеренным и степенным. Без спешки. Но увы, не всегда выходит.

– Лиза, сделай, пожалуйста кофе. И со мной пока никого не соединяй. – проговорила на ходу, несясь к себе в кабинет. Опоздала всё же.

– Хорошо, Екатерина Олеговна, как скажете. – пока секретарь суетилась, я распахнула дверь к себе и, обойдя стол, плюхнулась в кресло. Ну и состояние.

Выпив кофе, принялась за работу. Хоть немного обороты сбавила. Часто так бывает, когда сильно опаздываешь, потом тяжело прийти в норму и не бежать дальше. Даже мыслями.

День был загруженным под завязку. Всё как я люблю, когда нужно отвлечься от всего, что происходит вне стен работы.

Ближе к вечеру, когда я уже было подумала, что ни таким страшным выдался день, насколько я ожидала, приехал Гриша. Несмотря на то, что я и так знала, что он должен появиться, приятнее не стало. А я ведь даже понадеялась, что встреча не состоится. Наивная.

– Екатерина Олеговна, к вам Григорий Владимирович. – негромко проговорила Лиза, заглянув в кабинет.

Так я и узнала о его появлении.

– Пригласи, пусть зайдёт. – не без труда подавила обречённый вздох.

Буквально через полминуты, он уже сидел напротив меня. Мог бы так не торопиться.

– Ну что, Катён, у вас всё готово? Мои юристы изучили договор, можем подписать. – даже не скрывал того, что до одури рад. Гад.

– Не проще было помощника отправить с подписанными экземплярами, раз всё устраивает? Или это твоя обычная практика, лично кататься по разным офисам? – спросила, откинувшись на спинку кресла. Пыталась не крутить в руках ручку, чтоб не выдать своего состояния.

– Сама же знаешь ответ на этот вопрос. Конкретно сюда, я как на праздник.

Не сдержалась и закатила глаза. Ну что с него взять? Твердолобый, эгоистичный и неотёсанный чурбан. Прёт буром, преследуя свои цели и удовлетворяя желания.

– Жаль тебя расстраивать и прерывать праздник, но после подписания бумаг, таскаться сюда необходимости не будет. К счастью.

Вот смотрела на него и видела отчётливо, что им уже вовсю управляет азарт. Знаю, помню этот взгляд. Когда он землю голыми руками рыть будет, но своё получит. Только не совсем понимаю, чего хочет добиться сейчас? Нагадить? Так это мне впору на нём отыгрываться и никак не наоборот.

– Сюда, нет. – и улыбнулся так многозначительно, что стукнуть его захотелось.

Закончив взаимную пикировку, наконец-то подписали документы. Иначе ещё немного и я бы закипела.

– До встречи, Катён. – обронил, прежде чем выйти.

Я промолчала. Хотела было сказать, что это вряд ли. Но не стала. А то, чего недоброго, дальше растянем эти взаимные препирательства.

Снова невольно перенеслась мыслями в прошлое. Тогда мы понимали друг друга без слов. Не было колкостей. А сейчас дурдом какой-то. Хотя чего я хотела? Всё вполне объяснимо. Он посягает на мои границы, я пытаюсь их отстаивать. Гриша давно потерял право совать нос в мою жизнь. Будет совать, буду его по этому носу щёлкать. Точка.

Перед тем как выехать домой, набрала Диме. Он рассказал, как у него дела обстоят, какие дальше планы. Потом просто говорили ни о чём. Просто ловили момент в том, что слышим голоса друг друга. Не долго, но всё же. Настроение даже улучшилось.

Когда вышла из офиса, резко остановилась. Нужно было хоть в окно посмотреть, тогда бы поняла, что на улице вовсю льёт дождь. Просто глухой стеной. Но я была настолько погружена в себя, что, кажется, ничего не замечала.

Не выходя из-под козырька, достала телефон, чтоб вызвать такси.

– Катён, садись, подвезу. – выкрикнул в открытое окно машины Гриша. Да что ж ты будешь делать, какой-то вездесущий Гриша! Как-то слишком много его в последнее время.

– Я на такси. – снова уставилась в телефон.

– Да не дури. Сейчас машину будешь ждать чёрт знает сколько. – в этом он, к сожалению, оказался прав. Время ожидания такси девятнадцать минут. – Не бойся, доставлю в целости и сохранности.

Я упрямо продолжала стоять у входа в здание. Не шелохнулась.

– Вот упёртая, а. – проворчал Гриша, уже стоя возле меня. – Вместе мокнуть будем? Сюда так-то засекает. – и недовольно поморщился от долетающих брызг.

– Не мокни. Садись в машину и езжай. А я могу и внутри подождать. – продолжала гипнотизировать экран телефона, будто это ускорит время ожидания.

– Кать, да хорош уже. Может, вывесим белый флаг и перестанем кусаться? Смысл постоянно на ножах общаться? – проговорил, как будто устало. Что-то новенькое.

– Я нормально с тобой общаюсь. – решила опровергнуть его слова.

– Да ни фига не нормально. Чувство, что тебе дай волю, и глотку перегрызёшь. Я тоже не ангел, каюсь. И есть за что. Но давай попробуем как-то в мирном русле?

Даже не знаю. Смысл в его словах был. Мы только и делаем, что язвим. А это, признаться честно, морально выматывает. Давит. Меня, так точно. Просто с первой встречи, совершенно не ожидая его увидеть, приняла оборонительную позицию. Это вышло, само собой, когда я даже толком понять не успела, что к чему.

– Ну, давай попробуем. – согласилась, немного нехотя.

– Поехали. – направился к машине и, открыв пассажирскую дверь, стоял под ливнем, ожидая меня. Ой, да чёрт с тобой!

Возможно, зря, но в машину я села. Как бы не пожалеть потом.

Пристегнувшись, назвала Грише адрес и снова открыла приложение, чтоб отменить заказ такси, время ожидания которого увеличилось до двадцать одной минуты. Мда, уж. Зря я дала отгулы Диминому водителю, на время его отсутствия. Сейчас бы он был очень кстати.

– Так и не стала сдавать на права? – задал вопрос, выездная с парковки. А я уж было подумала, что про водителя ляпнула вслух.

– Нет. Это как было не моим, так и осталось. – не было у меня никогда тяги к вождению.

Гриша, ещё когда мы встречались, предлагал сдать на права. Но в этом вопросе я была непоколебима. Не моё и точка.

– Время идёт, но многое не меняется. – и после, сосредоточился на дороге.

Лило как из ведра, дворники едва справлялись, кое-как открывая обзор. Я пока два метра до машины добежала, промокла прилично. Про Гришу вообще молчу. Его выжимать можно.

– Ты сам как? Чем занимаешься в целом? – решила разбавить тишину безобидным вопросом. Хоть и сложно было настроиться на нейтральный лад. Точно не так быстро.

– Да всем понемногу.

И дальше он, явно не без удовольствия, стал рассказывать о работе, увлечениях. Даже чудно было, что мы просто разговариваем, без нападения и обороны. Непривычно.

– Помнишь Варю с Никитой? – спросил, когда закончил рассказывать про бизнес. В котором, вынуждена согласиться, он неплохо преуспел.

– Помню, конечно.

С Варей я неплохо общалась, до того как мы с Гришей разошлись. Хорошая девочка. А потом я замкнулась в себе и оборвала все связи, которые, так или иначе, напоминали о прошлом. Варя попала в то число людей, от которых я отгородилась. Сейчас уже думаю, что зря. Нельзя было влезать в кокон замкнутости настолько капитально.

– Второго родили недавно.

– Ого, здорово! Мальчик, девочка?

– Снова девчонка. Никита, как в малине теперь. – не сдержал доброго смешка. – Олесей назвали. Крестница моя.

Гриша говорил об этом с такой теплотой в голосе. Интересно, он переболел свой диагноз? Радуется за друзей вполне искренне. Грусти такой в глазах не было, как шесть лет назад. Хотя шесть лет назад там скорее не грусть была, а злость, чуть ли не на весь мир в целом.

– Молодцы они. Я рада. – действительно рада. Хорошие ребята.

– А ты как? Счастлива с ним? – вот это поворот, однако.

– К чему этот вопрос? – снова захотелось облачиться в защитную скорлупу.

– Просто ответь.

– Да, счастлива. – гордо вздёрнула подбородок. Счастлива ведь.

– Любишь?

– Люблю. – ответила без запинки.

– Врёшь. – стрельнул в меня хитрым прищуром, а я чуть было не задохнулась от возмущения.

– С чего такие умозаключения? Ты совершенно не знаешь нашу семью, чтоб делать хоть какие-то выводы. – вот тебе и отвлечённое общение без колкостей. Видимо, без обороны мне долго не протянуть.

– Зато тебя я знаю. И знаю, как у тебя глаза горят, когда чувства через край. И неважно сколько вместе. Неделю, месяц или десять лет.

– Знал. Время идёт, люди меняются. Я не исключение. Не обязательно оголять чувства на всеобщее обозрение. Ценнее то, что происходит за закрытыми дверями.

Это с Гришей мы открыто выражали всё. Любили без оглядки, без тормозов. С Димой несколько иначе. Но меня устраивает. Жаловаться мне не на что.

– Ну, пусть так. Как скажешь. – слава богу, он закончил этот бессмысленный разговор.

Оставшуюся часть пути поддерживали нейтральные темы. В целом, нормально доехали. Не поубивали друг друга, уже прогресс. Хотя и были все предпосылки.

– До встречи, Катён. – посмотрел на меня, остановив машину напротив моего подъезда.

– Вряд ли, Гриш. – если в офисе я промолчала и не ответила на эту фразу, то сейчас озвучила своё мнение. Или даже желание. Какие теперь встречи? Не в ближайшее время точно. Все рабочие вопросы, благо, урегулированы.

– Ой, да брось ты. Время покажет. – в свойственной ему манере, выдал дерзкую ухмылку. Вот уж действительно, некоторые люди со временем совершенно не меняются.

На этом, наконец-то, распрощались. Добежав до двери, услышала рёв мотора. Уехал.

Поднявшись к себе, первым делом скинула влажную одежду. Потом душ и ягодный чай. Сфоткала вид за окном и отправила Диме.

Зачем? А просто захотелось. Он в ответ прислал свой вечерний вид на город, из окна гостиничного номера. Улыбнулась. У него было вполне себе ясно. Написав «Скучаю», отложила телефон.

С чего Гриша начал задавать вопросы о нас с Димой? С чего его выводы, что я не люблю? Я люблю мужа! Но, наверное, могла бы любить сильнее.

Хотя ещё несколько лет назад мне казалось, что я в целом безвозвратно утратила эту функцию.

Я уважаю Диму, ценю. Дорожу им. Он близкий и родной для меня человек. Человек, в котором я вижу опору, крепкое и надёжное плечо.

Единственное, что после того разговора неприятно кольнуло, так это понимание, что я практически никогда не говорю ему «люблю». Но ведь главное ни слова, а поступки? И наши отношения, тому пример.

Вот только зачем тогда я так часто думаю о Грише? Стала анализировать прошлое. Снова начала копаться, в поисках причин. Почему он так поступил с нами? Почему просто не ушёл? А измазал грязью всё, что я любила. И себя в том числе. Да и меня в эту грязь втоптал нещадно.

Мне кажется, не скажи он тогда сам, что изменил, я бы и не заметила. А может, и заметила, но не сразу. Говорят, женщина чувствует, когда что-то не так. Но тогда "не так" было практически всё. Поэтому что-то я явно упустила.

Я даже спрашивать не стала у него, как давно он гуляет на стороне. Кто она. Или же, может, это была ни одна девушка и не один раз, а несколько. Тогда мне казалось это неважным. Зачем терзать себя лишними деталями, когда и без того в душе кромешный ад. Тогда весь мир померк. А я с трудом дышала, будто лежала под руинами нашего брака. Крепко придавленная, не в состоянии пошевелиться.

Тогда для чего задаюсь этими вопросами сейчас? Зачем? Мазохизм чистой воды. Даже ощущения прошлые прорываются, через толщу прошедшего времени. Неужели не отпустила обида и непонимание?

Отставив в сторону кружку с недопитым чаем, откупорила бутылку вина. Нужно расслабиться. Просто отпустить уже это прошлое. И не думать о Грише, который как чёрт из табакерки, появился на горизонте.

Так часто думать о нём, это как минимум неправильно по отношению к Диме. Да, он об этом не знает. Но просто если на секунду представить, что мы поменялись местами, мне бы совершенно не хотелось, чтоб он с таким усердием думал о своих бывших.

За первым бокалом последовал второй. Потом третий. Уже сейчас понимала, что пожалею об этом завтра, когда нужно будет вставать на работу.

Лучше б не открывала вино. Потому что вместо расслабления я стала гонимой навязчивой мыслью. Которая зудела словно рой надоедливых мушек. Отгоняй, не отгоняй, всё без толку.

Плюнув на все стопы и здравый смысл, схватила телефон. Я уверена, что потом об этом пожалею. И вполне вероятно, далеко не один раз. Но сейчас не могла справиться с искушением. Во всём виноват алкоголь. Только он, да.

Нашла недавно сохранённый номер. И зачем вообще записала? Видимо, для такого случая, будь он неладен. Набрав дрожащими пальцами текст, нажала на кнопку «Отправить». Искусав все губы в кровь, таращилась на заблокированный тёмный экран. И когда уже была близка к тому, чтоб открыть сообщение и удалить то, что написала, пришёл ответ.

«Потому что трус и недалёкий эгоистичный мудак».

А следом, тут же, ещё одно сообщение.

«Но я до сих пор жалею о том, что сделал».

Подавив желание развести мокроту, поднялась из-за стола. Странная у меня реакция на него. Не нравится мне всё то, что я ощущаю. Это противоестественно, неправильно. Сама себя пугаюсь. Но он действительно мудак!

Вылив остатки вина в раковину, почистила зубы и пошла в спальню.

Какая разница, кто о чём жалеет, если вернуть ничего нельзя. Всё давно в прошлом. У каждого своя жизнь и своя дорога. Своё будущее, не связанное между друг другом. Всё осталось там, за чертой прошедших шести лет. И плевать, что всё это сейчас в какой-то степени походило на самовнушение. Плевать!