Не отвергай босса, опасно!

— Я вас оставлю. Марат, лови ключ. Как пообщаешься со своим приобретением, закроешь дверь.

С этими словами Аверин покинул нас, а я растерялась от слова «приобретение». Что бы это значило? Молча перевела растерянный взгляд на будущего работодателя — он опять с торжеством смотрит на меня. С чего вдруг? Молчу, жду действий и разъяснений с его стороны.

— А теперь поговорим, радость моя, без посторонних, — вставая с кресла, произнёс холодным тоном Калагов. Подошёл к ксероксу, взял первый лист договора, который я подписала. Отксерив его, повернулся в мою сторону и со зловещей полуулыбкой на губах, от которой дрожь по телу пробежала, произнёс: — Советую ознакомиться с документом. — Пройдясь по мне оценивающим взглядом, добавил: — Тщательнейшим образом.

«А вот и действия», — мысленно усмехнулась я.

И тут же решила установить грань дозволенного. Нечего со мной разговаривать в такой манере, не позволю об себя ноги вытирать даже криминальному авторитету.

— Я не ваша радость, — сквозь зубы процедила. Бесит такое снисходительно оскорбительное отношение.

— Пока нет, но советую постараться быть именно радостью. Разочаровывать меня не советую — чревато последствиями, от которых ты будешь не в восторге.

— Запугиваете? — С усмешкой смотрю на самовлюблённого джигита.

— Нет, ставлю в известность, — всё так же холодно произнёс он, медленно направляясь ко мне.

Смотрю на этого мужчину, не скрывая своего презрения, и в то же время моя женская сущность замирает, видя, как грациозно он передвигается, словно хищник. Марат — олицетворение грёз миллионов женщин, настоящий альфа-самец, от него исходит такая... сексуальная энергетика, что дышать становится тяжело. Но я беру себя в руки, понимая, что не имею права даже думать в этом направлении. Хватит с меня одного печального опыта, сыта по горло.

— Хорошо, — отвечаю так же холодно.

Он уже подошёл ко мне так близко, что ощущаю жар его тела. Я была поражена своей реакцией на него, которая, к слову, мне совсем не понравилась. Мне ещё влечения к будущему боссу до полноты проблем не хватало. Знаю, чем все такие шашни заканчиваются, и я в число брошенных с разбитым сердцем не стремлюсь. Я испила эту горькую чашу до дна и повторения не желаю.

— Умница, люблю послушных девочек.

Я вновь одарила его взглядом, полным презрением и негодования — хоть как-то показать ему, что я думаю на сей счёт. Он усмехнулся, внимательно смотря на меня сверху вниз, считывая каждую эмоцию на моём лице.

— Не обольщайтесь, — отвечаю ему рассержено.

На подсознательном уровне я поняла, что сглупила, и подписанный мной договор ещё выйдет мне боком. Вон какой довольный вид у джигита, словно Арабского коня ему в дар преподнесли. Стоит, строит из себя ледышку, такой холодный, как айсберг в океане. Можно подумать, я не знаю, какие взрывные и горячие мужчины южных кровей. Кого обмануть собрался своим надменным и холодным видом? Да и не поверю, что он только выполняет просьбу друга. Слишком пристальное внимание к моей персоне, и это меня пугает. Очень. Где я ему дорогу перешла?

— Зачем мне второй раз с договором знакомиться? Или, пока мы разговаривали, в нем волшебным образом новые пункты появились? — ехидно спрашиваю его, вернее, нарываюсь.

Зачем я это делаю? Всё просто: я поняла, что нужно отыграть всё назад — нельзя мне у него работать. Глядишь, разозлится и пошлёт меня ко всем чертям — на этот результат я и уповаю, хамя ему. Ведь эта сволочь, как мужчина, на меня действует не должным образом, возможно, сказывается отсутствие интимной связи, вот и отреагировала на него. Аж противно от себя стало.

— Рекомендую ознакомиться. Когда ты придёшь ко мне на работу, первые пункты должны быть уже выполнены.

— Дурдом, — выпалила, не сдержавшись.

Взяла листок и, отойдя от него на приличное расстояние, решила пробежаться глазами по уже знакомому документу. Когда прочла первые пункты, поняла, что ни черта я с ним не знакома! То, что теперь должна одеваться, как монашка, — пусть, я даже за — не стремлюсь привлекать внимание мужчин. Но вот чтобы я прошла медкомиссию и предоставила справку от гинеколога и венеролога, что абсолютно здорова, — это не просто перебор, это оскорбление. Я что, девка безмозглая, которая спит со всеми подряд?!

— Не подскажете, в чём связь между справкой от врачей и работой вашей помощницей? — шиплю я чуть слышно, сверля его злобным взглядом. Затем до меня доходит, что этих пунктов в договоре ранее не было.

У меня всё заледенело внутри. Обманули! Подставили! Я ещё раз пробежалась взглядом по документу и не поверила в происходящее, когда дошла до пунктов, обязывающих меня к интимной связи с нанимателем, не под четырнадцатым номером, как ранее, а, мать твою, под пятым! Я взорвалась, взревела, как раненный вепрь, позабыв, кто стоит передо мною. Пелена ярости накрыла разум, и я забыла о последствиях. С такими, как он, на повышенных тонах говорить не стоит.

— Что за филькину грамоту вы мне подсунули? Я это не подписывала! — Трясу листком.

— Женщина, громкость убавь, я этого не люблю. Подписывала, причём при свидетеле, — невозмутимо отвечает Калагов.

— А мне как-то безразлично, что вы любите! Уму непостижимо, взяли и подменили документ! Слов просто нет, аферисты вселенского масштаба!

Я не вняла предупреждению и продолжила истерить, читая далее. Ну а как тут не впасть в истерику, а?

— Что значит «любые контрацептивы под запретом»! Я в суррогатные матери не нанималась!

— Читай, — перебил он меня холодным тоном, посмотрел на дисплей вибрирующего смартфона. Явно пришло сообщение. Коварно усмехнувшись, Калагов перевёл взгляд на меня.

Вздрогнув от него, я опустила глаза и продолжила читать. Оказывается, и с мужчинами теперь общение под запретом, но этот пункт мня не волновал, я и сама не стремлюсь. Секс меня вообще не интересовал никогда, недаром мой муж перед уходом сказал, что я фригидная ледышка, не то, что моя подруга. Больно было, словно нож в сердце воткнул. Хотя бытует мнение, что женщина бывает холодна, если мужчина неумелый, но не могу судить — с другими не была близка. Но с тех пор стараюсь избегать мужчин, боюсь услышать нечто подобное от другого. Да и не только это, просто боюсь вновь обжечься.

Благо, первое время после расставания с мужем беременность отпугивала мужчин, но стоило выйти на работу, началось... Только поэтому я изображала слепую любовь к Аверину. Мужики видели объект моих грёз и понимали, что им ничего не светит. Всё было прекрасно, пока не донесли, что у нашего босса новая секретарша, и я решила пойти посмотреть, кто она. Увидела Лизу, и мой разум словно помутился — она напомнила меня ещё до того, как я стала дрянью. Не знаю, что на меня нашло, но я захотела спасти её от своей участи. Уверена, её сердечко не устоит перед таким импозантным мужчиной, как Аверин. А он совратит её, уверена, такую хорошую чистую девочку он вряд ли пропустит. А когда добьётся, бросит и на одного светлого человечка станет меньше. Пусть лучше уволят её и она найдёт более безопасную для своего душевного спокойствия работу. Не каждый может с достоинством пережить предательство. Я не смогла.

— Знаете что, Марат Рустамович, — цежу сквозь зубы и поднимаю взгляд на мужчину, — по-моему, эту писульку вы составляли, не пользуясь органом, для этого предназначенным, а именно мозгами, судя по написанному, — медленно мну листок, — вы думали... кх... другим органом, который, кстати, для этого не предназначен. — Показала глазами в область ширинки, вновь подняла взгляд. — Посему читать записки сумасшедшего я не намеренна, уж тем более изучать тщательным образом. Извините, но душевное равновесие мне дорого. Посему считаю, что место этому «шедевру» здесь.

Медленно подхожу к урне для мусора и, бросая туда скомканный лист бумаги, разворачиваюсь к несостоявшемуся боссу, продолжаю:

— Простите, что не смогла оценить ваш фундаментальный труд и за отказ работать на «почётной» должности вашей персональной шлюхи. Но по мне, полы мыть предпочтительней, чем делать то, что там написано.

— Смелая? — как ни в чём не бывало интересуется он.

— Нет, злая. А если более точно выразиться — я в ярости! — далее продолжаю испытывать его терпение в надежде, что психанёт и пошлёт меня ко всем чертям.

Если бы я знала на тот момент, что джигит уже всё для себя решил и мои жалкие потуги вывести его из себя — напрасный риск, то прикусила бы язык и не нарывалась на неприятности.

— Ну это типичное состояние для женщин, которые понимают, что разгульный образ жизни больше продолжать не смогут.

Я аж поперхнулась от такого гадкого обвинения и решила уточнить:

— Пр... простите, какой образ жизни?

— Беспутный, — не моргнув и глазом, оскорбил он меня вновь.

Ах ты, козёл горный! Я смекнула: если он меня считает такой, почему бы и не играть эту роль? Он явно брезгует гулящими женщинами, вон, сплошные запреты в лжедоговоре прописаны. Хотя к чёрту игры, скажу всё, что думаю на этот счёт, заодно и узнаю рамки дозволенного, хоть буду знать, когда вовремя заткнуться или что можно говорить, а что нет. Как говорится, проведу разведку боем, надеюсь, не прикопает меня в лесочке.

— Куда нам до вашего беспутства, — дала волю женской язвительности, — как насчёт справочки от вас?

— О как! Ты, оказывается, следила за моей интимной жизнью? Не скажу, что польщён, скорее, удивлён, — с сарказмом ответил он.

— Что вы, я не следила! Просто земля слухами полнится, не могу же постоянно затыкать уши, когда очередная ваша пассия рассказывает, какой вы мачо! — парировала я. Преувеличила, конечно, но и он тоже загнул.

— А вот слухи слушать не стоит. Мои любовницы подписывают контракт о неразглашении наших отношениях, так что те, кто так красочно описывает свой интимный опыт, явно не были со мной близки.

— Ну-у, — протянула я, — тогда они сны с вашем участием описывали, — не осталась я в долгу. — Кстати! — воскликнув, подняла палец вверх. — Насчёт ваших любовниц... Не пойму, зачем нанимаете меня на работу со столь своеобразными обязанностями, если у вас в этом плане всё в ажуре? — Он удивлённо приподнял бровь, пришлось освежить память: — Сами же только что утверждали, что у вас с этим нет проблем. Да и до уровня ваших драгоценных я, мягко выражаясь, не дотягиваю. Или всё же проблемы имеют место быть, раз решились на столь отчаянный шаг? — Посмотрела на него, как психиатр смотрит на больного. Может, подействует, и он откажется от бредовой идеи.

— Все вопросы задала? — ушёл он от ответа.

— Если честно, ответы мне и не нужны, так как работать я на вас не собираюсь, — решила прекратить этот фарс, надоело. — И нашу встречу постараюсь забыть.

Ответив, разворачиваясь к выходу и уже ухожу, но он останавливает. На меня напал ступор после его слов.

— Работать всё же придётся. Деньги перевели тебе на счёт пять минут назад, пока ты плевалась в меня ядом. Кстати, я это позволяю тебе первый и последний раз. И то только потому, что ты на данный момент не являешься моим сотрудником, и...

Он замолчал, а вот мне эта заминка не понравилась. Явно он что-то недоговаривает, уверена, эта недомолвка скрывает ещё более шокирующую информацию. Пока я размышляла, что бы это значило, он продолжил меня отчитывать:

— Но впредь чтобы не позволяла себе ни такого тона, ни таких высказываний.

— Минуточку, какие деньги? — пропустила его угрозу мимо ушей — сейчас меня волновал другой вопрос. — Зачем перевели? — спросила сдавленным голосом.

— Радость моя, я говорил, чтобы с договором тщательно ознакомилась? — усмехнулся он, наблюдая за моим ошарашенным видом.

— Допустим, — однозначно отвечаю ему и мысленно себя ругаю, что не дочитала до конца новый документ.

Ну почему я такая порывистая временами бываю?! А он каков! Стоял, терпел мои выходки, выжидая, когда сможет меня прижать. Уверена, ждал, бандюга, когда деньги переведут. Вот интересно, зачем ему всё это? Пока я пыталась понять причину, побудившую его на столь своеобразный поступок, он продолжил:

— Ты же предпочла хамить мне, а не изучать то, что я тебе дал.

У меня появилось желание рвануть к урне и достать злополучный документ, еле удержалась от порыва.

— Можно ещё раз ознакомиться со своими обязанностями? — попросила я, всё же сумев взять себя в руки и придушить приступ гордыни на корню — не до этого сейчас.

Изобразив смирение, с мольбой посмотрела на него, зная, что восточные мужчины любят это.

— Ты кое-что забыла.

Он явно издевается, дурой не была, сразу смекнула, куда он клонит.

— Пожалуйста, — заставила себя произнести это слово нормально, а не с шипящими нотками, как хотелось.

— Можешь же, когда хочешь.

Ответив с ленцой, он плавной походкой подошёл к ксероксу и вновь снял копию. Повернулся в мою сторону, пальчиком поманил к себе. От этого жеста у меня непроизвольно глаз дёрнулся, но информация нужна, поэтому пришлось подчиниться. Продолжая изображать смирение, я подошла к нему.

— Позволите ознакомиться со списком своих обязанностей? — Протягивая руку, делаю вид, что я сама покорность.

— Не так быстро, радость моя.

При слове «радость» я всё-таки прокололась — непроизвольно скривилась, словно кусок лимона проглотила. Увидев это, джигит хмыкнул, но всё же я смогла взять себя в руки и замерла в смиренной позе, потупив взор, чтобы он не увидел в глазах истинные чувства, которые испытываю к нему. Стою, такая невинная овечка, изображая смирение, мысленно уже договариваюсь с киллером устранить столь раздражающего меня типа. Приблизительно три минуты веду мысленные переговоры, уже и скидку выторговала, а объект моих преступных мыслей не спешит снизойти до объяснений. По какой причине тянем кота за бубенчики и испытываем мою нервную систему на прочность?

— На, изучай — вырывает меня он из мира грёз голосом, от которого словно стужей повеяло.

Вот, спрашивается, зачем устраивал рекламную паузу? Беру листок из его рук и, не смотря на Калагова, начинаю изучать записки сумасшедшего, сдерживая ярость, что клокочет внутри меня. Уму непостижимо! Он действительно выжидал эти чёртовы пять минут, ведь, согласно договору, если я в течение этого времени не переведу деньги обратно, то расторгнуть договор невозможно.

— Скажите, это какая-то шутка? — спросила дрогнувшим голосом и в растерянности посмотрела на него.

— Я похож на человека, который шутит? — приподнял он правую бровь и с иронией посмотрел на меня.

— Скажите тогда, зачем всё это?

Я была в шоке — из этих писулек следует, что я сама ему продалась!

— Я так хочу, — невозмутимо ответил он. — Исчерпывающий ответ?

— Нет, мне нужны мотивы вашего столь странного поступка.

— Придёт время, и я обязательно тебя просвещу, — продолжал издеваться он.

Я ещё раз пробежалась глазами по тексту. Меня голыми руками не возьмёшь, я из коммерческого отдела, договоры читать умею и лазейки в них находить тоже могу.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, согласно этому кх... документу, на данный момент я не являюсь вашим сотрудником, и это означает, что власти надо мною у вас пока нет. Так?

Смотрю на него в упор, пусть только скажет, что не так, я ему такое... устрою! Я в том состоянии, когда море по колено.

— Так, — не стал отрицать он.

— Тогда я могу позволить себе не стесняться в выражениях?

— А до этого стеснялась? — хмыкнув, парировал он.

— Относительно.

— О как! — Усмехнувшись как-то зловеще, он, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал меня. — Ну давай, говори, а я послушаю. Ведь это редкая удача — услышать, что в действительности думает женщина.

— И вы меня не накажете, в лесочке не прикопаете после моей пламенной речи? — решила на всякий случай проверить границы дозволенного.

— Что ты?! Я своё берегу, тем более у меня на тебя большие планы. — И он прошёлся взглядом по мне.

— Отлично, начнём с планов, — оживилась я, получив добро на допрос. — Не подскажете, почему вы со мной так поступаете? Разве то, что тут написано, допустимо в наше время? Это ж бред, такой документ ничего не стоит...

— А ты попробуй не выполни какой-то из пунктов, и посмотрим, стоит он чего-то или нет, — вновь невозмутимо ответил он. Ну просто непробиваемый тип!

— Ладно, зайдём с другой стороны. Я вас не знаю и не могу понять, с чего такое отношение ко мне. — Молчит, я продолжаю: — Может, я в детстве вам игрушку случайно сломала или ещё что-то в этом роде?

— Нет, не сломала. Когда я в игрушки играл, ты ещё ползала.

— Понятно, дело не в детской обиде. — Я ходила по кабинету Аверина, мысленно ища причину его нелепого поступка, и, не найдя ответа, снова обратилась к нему: — Тогда в чём?

— Придёт время — скажу.

Посмотрела на него, тяжело вздохнула, поняв, что из него правды не вытянешь.

— Слушайте, мы с вами взрослые люди и прекрасно понимаем, что условия, указанные в этом документе, мягко сказать, странные. Вы — мужчина привлекательной наружности, уверена, без проблем найдётся женщина, которая выполнит всё и бесплатно. Зачем тратить деньги и время на женщину, которая вас не желает? Даже за полмиллиона, которые сегодня мне перевели. Давайте договоримся: я вам возвращаю деньги, и мы мирно расходимся, о нашем пикантном разговоре никто не узнает.

— Нет, — сказал как отрезал.

— А если сто тысяч сверху в качестве отступных накину?

— Нет.

Вот же упрямый!

— Ну вы и крохобор! — возмутилась я. — Ладно, давайте сто пятьдесят, и по рукам.

— И это меня не устроит, — упёрся он.

— Хорошо, озвучьте, что вас устроит, — я едва сдерживала шипение.

— Ты подо мной, — не отрывая от меня сканирующего взгляда, объявил он, я аж дар речи потеряла, — для начала. И то не факт. — От его совсем не целомудренного предложения моё лицо обдало жаром, когда я представила эту картину. — Радость моя, а ты, оказывается, смущаться умеешь, — ехидно подколол он.

— Нет, это я от злости, так что давайте отбросим мои физиологические особенности и перейдём к делу. Как я поняла, один раз под вами — и мы в расчёте. Так? — начала я, ведь он не сказал заняться сексом, а полежать под ним минут пять я вполне могу.

В одежде, разумеется. А что, это вариант! Он сказал — я сделала. А если возмутится, то извините, нужно чётко озвучивать свои пожелания. Условия сделки требуют точности — это я как специалист коммерческого отдела говорю. Смотрю на него и понимаю, что даже полежать под ним — это слишком! Бредовая идея.

— Нет, этот вариант отпадает.

— А что так? — спрашивает он ехидным голосом.

— Слушайте, у меня от вашего договора слегка разум помутился, вот и несу чёрт знает что. Какой договор, такие и предложения, — отвечая, я отворачиваюсь от виновника моего психического расстройства и вновь смотрю в документ, усиленно ища лазейки. — Дурдом! — вновь не сдержала я эмоции.

— Согласен, документ не совсем обычный, но какая работница, таков и документ.

А вот это уже оскорбление в прямом смысле слова! Всё, джигит, держи удар. Дал добро говорить, что вздумается, — готовься к нервному срыву! Ты после моего монолога сам от меня дёру дашь. Каков гад...

— Так, может, ну его, этот договор, а? — дала ему последний шанс на спасение.

— Радость моя...

После слова «радость» мой глаз вновь предательски дёрнулся. С ума сойти, ещё не работала, а уже аванс получила в виде нервного тика! Полмиллиона не в счёт. Даже страшно, что будет со мной, если я с ним сейчас не договорюсь о расторжении лжедоговора.

— Можно не употреблять ко мне обращение «радость моя»? Бесит, — процедила я, не поворачиваясь к оппоненту по дурацким переговорам. Смотреть на него не могу!

Злит и в то же время смущает, пробуждает непристойные мысли. Это что-то новенькое для меня, даже муж не вызывал у меня подобные эмоции.

«Может, любовника завести?» — проскочила шальная мысль.

Я вновь пробежалась взглядом по тексту, ещё надеясь найти там лазейку, опять наткнулась на пункт о запрете на любые отношения с мужчинами. Это тоже не вариант, не позволит. А если прижмёт, как быть? С этим я точно спать не буду из принципа!

— Я знаю, — услышала над ухом его голос с бархатными нотками.

Твою ж... Меня словно разрядом тока ударило, замерла, даже как дышать, забыла. Аромат его парфюма подействовал на меня словно дурман — он волнует и будоражит кровь. Кое-как взяв себя в руки, я от греха подальше решила отойти. Этот мужчина лишает меня равновесия и мешает здраво мыслить. Сейчас мне ясность нужна. Договор во что бы ни стало нужно расторгнуть. Срочно!

— То есть вы специально пытаетесь меня разозлить? — задав вопрос, пытаюсь сделать шаг от соблазна, но Калагов резко перехватывает меня и притягивает к себе.

Итог: я стою плотно прижатой спиной к нему.

— Отпустите! — возмутилась я.

— На твоём месте я бы громкость убавил, ты же собралась меня убедить расторгнуть договор? Так давай, покажи, насколько ты хороша в этом деле. Может, сумеешь сделать мне предложение, от которого я отказаться не смогу. И учти, у тебя на всё про всё десять минут. После истечения этого времени переговоры заканчиваются и ты смиренно принимаешь всё, как есть. И ещё начнёшь следить, что и кому говоришь. Хамства и неуважения с твоей стороны я больше не потерплю.

— Неужто накажете? — не скрывая ехидства, интересуюсь.

— С превеликим удовольствием, — тихо засмеялся он, а в моей голове замелькали картинки одна ужаснее другой.

— Только не говорите, что у вас склонность к БДСМ, — сказала слегка осипшим из-за волнения голосом.

От такой перспективы мне стало не по себе — кто как, а я на такое не готова! Мой муж всегда был ласковый и предупредительный в постели, и пусть не было огня и страсти, о которой пишут в романах, но и отвращения не было. Но БДСМ...

— Нет, такой наклонности у меня нет, но если ты захочешь...

— Нет!

— Радость моя, не стоит так нервничать, всё зависит от тебя, будешь послушной — я к тебе относиться буду нормально, — начал он со мной разговаривать, как с душевнобольной. Пропустила мимо ушей его приторные речи — не до этого сейчас, тут каждая секунда на вес золота.

— Не могли бы дать мне возможность со всем договором ознакомиться, чтобы понять, чего конкретно вы от меня хотите?

— Обязательно, но, — его рука плавно опустилась мне на живот, — только после того, когда тут, — усилил нажим рукой, — появится часть меня.

Я в АУТЕ!