Глава 6.

Никита

– Твою мать! – смотрел вслед удаляющейся машине и охуевал от произошедшего. Это полный пиздец.

Похлопав себя по карманам, понял, что нихрена с собой нет. Ни телефона, ни ключей от тачки. Не теряя времени, побежал обратно в отель. Ворвавшись в номер, начал судорожно шарить глазами по пространству. Пиджак. Где-то должен быть пиджак. В нём телефон. Выцепив взглядом чёрную ткань костюма, бросился к нему. Блять, у меня руки ходуном ходили. Пальцы не гнулись. Такого состояния у меня, по-моему, отродясь не было. Обречённость и разъедающий нутро страх. А ещё чувство вины. Нескончаемое и заполняющее меня до краёв.

Нащупав телефон, достал его из внутреннего кармана и, сняв блокировку, набрал Варе. Один гудок. Второй, пятый. Заново. Снова не отвечает.

– Маленькая моя, возьми же ты трубку, – бормотал сам себе, меряя комнату шагами.

Мне было дурно от мысли, что в таком состоянии она села за руль. Если с ней что-то случится, я жить не смогу. Хотя и так теперь не знаю, как жить дальше. После её ненависти во взгляде, слёз и дрожи в голосе.

Нам нужно поговорить. Я должен всё объяснить. Представляю, как всё это выглядело. Но она должна выслушать. Блять, да кого я обманываю?! Ни хера она мне теперь не должна.

– Она вас не простит, – раздался голосок Марины, о существовании которой я забыл в тот же миг, когда открыл долбаную дверь этого грёбаного номера.

– Простит. Не было ни хуя! И если потребуется, ты ей об этом скажешь лично! – гаркнул на притихшую девчонку.

Я был зол. Зол на Марину и ещё сильнее на себя. За то, что как слепой котёнок на привязи попёрся с ней сюда. Хотел как лучше, а вышел пиздец. Тем временем продолжал звонить жене. Когда понял, что она отключила телефон, и вовсе зарылся в панике.

На ходу накинув пиджак, пошёл на выход. Я должен её найти. Оставалось надеяться, что она целой и невредимой доберётся до дома.

– А как же я? – донеслось мне в спину. Обернулся и увидел, как встав с кресла, девчонка сделала шаг в мою сторону.

– Да мне похую, как ты! Сняла номер? Вот, блять, и отдыхай, если не протрезвела до конца!

Захлопнув за собой дверь, летел на всех парах на улицу. Забив на то, что тоже выпил, сам сел за руль. Мне просто нужно как можно скорее найти Варю.

Давно ведь видел и знал, что Марина метит на место возле меня. И что я сделал? Да ни хуя я не сделал! Надо было сразу пресекать. А я тешил своё эго и самолюбие вниманием симпатичной мордашки. Дотешился.

Всё зашло слишком далеко. Настолько быстро, что я и опомниться не успел. Обычный рабочий корпоратив. Всё как всегда. Уже домой собирался ехать. А потом практически в хламину пьяная Марина попросила проводить её до номера. Якобы чувствовала себя неважно. Ну я ж, блять, мужик! Как отказать? Проводил на свою голову.

Она плела что-то на тему, что из-за ссоры с парнем временно снимает номер в отеле, как раз возле работы. Пыталась ещё что-то объяснять, но я не сильно вникал. Шутила, плакала, смеялась. Сетовала на жизнь и на то, что все мужики - козлы. Но зато, когда мы зашли в номер, её слезливость резко испарилась. Точно так же, как и излишне сильное опьянение. Как по щелчку пальцев.

Опомниться не успел, как она на мне повисла. Клещами не отодрать. Присосалась к губам, пытаясь протолкнуть язык в мой рот. И, сука, протолкнула. Я охренел, растерялся как пацан зелёный. Должен был сразу оттолкнуть, но… но не оттолкнул. А потом что-то щёлкнуло в мозгу, будто тумблер переключило. И сорвался. Вспомнил её откровенные наряды, как порой выглядывало кружево чулок из-под коротких юбок. Как призывно выглядела ложбинка меж грудей в глубоком декольте. Как губы облизывала, глядя на меня щенячьим взглядом, словно на божество. Стал отвечать, ни о чём в этот момент больше не думая. Ни о доме, ни о семье, ни о Варе. Просто поддался искушению. Проявил слабость. Даже не думал о том, как бы потом жалел об этом. А я бы жалел.

Что там говорят о женщинах, слабых на передок? Я, походу, такой мужик, который чуть было не трахнул практикантку в дурмане похоти.

Самому от себя сейчас тошно. Начали срывать друг с друга одежду как ненормальные. Лизались, сплетаясь языками, как зверьё оголодавшее. Просто без тормозов.

А потом прервавший нас настойчивый стук в дверь. Кого я точно не ожидал увидеть, так это Варю. Как вспышкой озарило. Понял, какую дичь творил секундами ранее. И она поняла. Прекрасно поняла. А ещё хуже сейчас было оттого, что осознавал: если бы не появление Вари в тот момент, с вероятностью в девяносто девять процентов всё бы было.

Тут уже и не знаю, радоваться её появлению или нет. С одной стороны, она уберегла меня от непоправимого. А с другой - как исправить то, что было до её появления и свидетелем чему она стала? Как доказать, что ничего не было? Сука, потому что не успел? Как же по-ублюдски это звучит.

Меня колотило и трясло. Всю дорогу к дому, ни на секунду не прерываясь, продолжал набирать её номер. Отключён. И понимал, что вряд ли она его включит. Но продолжал названивать, каждый раз слушая в ответ механический голос.

Тачку бросил у дома хер пойми как. Парковка – это последнее, о чём я думал. В квартиру влетел как ополоумевший. Даже представить боюсь, как сейчас выглядел. Навстречу вышла тёща с таким видом, будто вот-вот меня расчленит. И будет на двести процентов права. Сам бы голову на плаху положил. Но только после того, как найду Варю. А судя по всему, её дома нет. Какое-то чутьё об этом говорило.

– Варя дома? – тем не менее задал вопрос, на который всем нутром желал получить положительный ответ.

– Нет. Вы же вместе должны были быть, разве нет? – сжав губы в тонкую полоску, окинула меня недовольным взглядом.

К тому, что она меня терпеть не может, я уже давно привык. Не скрывая, говорила, что я похерил будущее её дочери. Похерил, но не тогда, а сейчас. И не только будущее Вари, а, похоже, наше совместное.

Так и не ответив, под прицелом взгляда Антонины Викторовны, не разуваясь, пошёл в нашу спальню. Должен своими глазами удостовериться. Тихо выругался ожидаемому результату. Её тут не было. Тихо заглянул в комнату к дочери. В гостевую, на кухню. Метался по квартире как раненый зверь, не зная, что делать дальше.

– Когда она вернётся домой, позвоните мне. Хорошо? – уже стоя в дверях, попросил мать Вари.

– Хорошо, – если бы можно было убивать взглядом, она бы это сделала.

Чтоб не наводить паники дома, сорвался прочь. Спустился вниз и сел в машину. Сука, как унять эту дрожь? Если меня сейчас так колбасит, боюсь представить, что творится с Варей.

Начал обзванивать всех знакомых в полиции. Также обзвонил больницы. Набрал Грише. У него было охранное агентство, и я попросил подключить его ребят к поискам. Всё что угодно, любые ресурсы, но я должен её найти. Живой и здоровой. Главное, чтоб была цела. Остальное будем разруливать позже.

Если Гриша и удивился подобной просьбе, то виду не подал. Благо не отказал и привлёк своих бойцов. Продолжая обзванивать всех кого только мог, колесил по городу. Понимал, что вряд ли моё скитание по ночным трассам даст результат. Слишком большая зона поиска. А я даже предположить не мог, в какую сторону двигаться.

Вспомнив о её подруге, вырулил к ней. Как сразу не подумал об этом? Она же совсем недалеко от нас живёт. Пусть и маленькая, но надежда была, что Варя у неё. Но и она не увенчалась успехом. Ворвавшись в дом Ирины, только взбулгачил её посреди ночи. А толку ноль.

Спустя ещё час скитаний зазвонил телефон. А я, блин, в панике заходился каждый раз, когда это происходило. В этот раз звонил Гриша.

– Да, – ответил тем не менее без промедлений, надеясь на положительный результат.

– Слушай, Никит. Тут такое дело. Ребята мои тачку Варину нашли на въезде в город. Самой её нигде нет, – словно извиняясь, проговорил друг.

А меня холодным потом прошибло. Что значит тачка брошена, а её нет? Как так, что её нет? И что она дела на въезде из города? Миллион грёбаных вопросов и ни одного ответа.

– Целая? Не после ДТП? – если Варя попала в аварию, я в край охренею. Хотя уже нахожусь на краю обрыва.

– Только задний бампер слегка помят, больше никаких видимых повреждений, – я с облегчением выдохнул, а потом снова провалился в воспоминания.

Бампер она разнесла, когда в истерике сдавала задом, чтоб свалить от меня подальше. Этот момент я прекрасно помню. Хер с ней, с машиной. Железо. А вот Варя. Значит, ДТП исключаю. Но теперь стало не по себе от того, что она одна где-то ночью и без машины. Телефон по-прежнему отключён. Пиздец.

– Слушай, мои ребята её вскрыли. Пошуршали малость. В ней бензин кончился. Видимо, поэтому она её бросила, – вырвал меня из прострации друг.

– Больше ничего? Вещи, сумку в машине не оставила?

– Нет, ничего. Пусто. С тачкой что делать? Отогнать может? – спросил меня между делом.

– Скажи, куда пригнать эвакуатор. Потом разберусь, – тачка - это последнее, что меня сейчас беспокоило. На хер она мне нужна без Вари? Мне жена нужна, а не кусок железа.

– Да я сам разберусь. Ты скажи, куда её?

– К дому. Спасибо, Гриш. Если ещё какие-то новости будут, звони, – был искренне ему благодарен за участие.

– Само собой. Не очкуй. Найдём твою потеряшку, – мне бы его энтузиазм и веру.

Время близилось к утру. А новостей больше никаких не было. Ни на йоту не сдвинулись с мёртвой точки. Морально я просто выдохся. Только чувство страха никуда не ушло. Страха за Варю и за нашу семью в целом.

То и дело прокручивал в голове события минувшей ночи. И каждый раз словно горечью давился. Как меня угораздило вляпаться в такое дерьмо. Ведь никогда не изменял Варе. Даже близко об этом не думал. Меня устраивало в жене абсолютно всё. Да я таких, как она, и не встречал. Как увидел её впервые и пропал. И так было на протяжении всего времени, что мы были вместе. Надышаться на неё не мог.

Разное было: и ссоры, и недопонимания. Но никогда я не хотел сходить в левый рейс. А тут так облажаться. Только налаживаться всё стало. Переключился с работы на дом. А меня переключили на левак. Чем, сука, я думал? Да понятно чем! Не головой точно.

Отмотай время назад, ещё при первых звоночках от Марины пресёк бы всё на корню. Не развешивал уши и не пялился на девичье тело со стороны. Долбоёб!

Сейчас бы, вместо того, чтоб колесить по городу, лежал с женой в одной постели. Прижимал бы к себе её хрупкую фигурку. Наслаждался близостью.

Больше всего пугала перспектива всего этого лишиться. А это будущее маячило на горизонте слишком отчётливо. Не знаю, какие слова найти, чтоб Варя простила. Чтоб поверила, что ничего не было. Что не предавал. По крайней мере, в общепринятом понимании этого слова.

Только вот основной затык в том, что, по сути, предал. Сам это понимаю. И предал бы ещё сильнее, если бы меня не остановила жена.

Если так посудить, что такое измена? Физический контакт или гораздо глубже? И что под собой подразумевает физический контакт? Полноценный секс? Поцелуи? Мимолётное желание другой женщины? Если член пристроить я не успел, то в мыслях в том номере я Марину разложил. Самому себе в этом признаваться тошно. А как Варе в глаза смотреть, ума не приложу. Кажется, что она всё прочтёт во взгляде и сложит дважды два.

Так и не добившись результата в поиске жены, поехал в сторону дома. На дворе уже полноценное утро. Я не спал всю ночь, а сна ни в одном глазу. Прекрасно понимаю, что приеду домой, переоденусь и снова свалю. Куда? Понятия не имею. Но и сидеть на месте не смогу.

Войдя в квартиру, понял, что тёща с дочерью уехали. А ещё какое-то внутреннее чутьё говорило мне, что дома я всё же не один. Быстрым шагом преодолел пространство и остановился в дверях нашей с женой спальни.

Не замечая меня, Варя собирала вещи. А я пошевелиться не мог. Живая. Дома. Но, кажется, ненадолго. Заметила меня, только когда сняла кольцо, и оно, выпав из её рук, прокатилось по полу и замерло возле моих ног. Как ножом в сердце резануло.

Оторвавшись от косяка, нагнулся и поднял кольцо, при этом грустно усмехнулся. Казалось бы, простой ободок, но сколько в нём было смысла. Сжал его в кулаке и сделал шаг к ней навстречу.

– Не смей ко мне подходить, – проговорила зло и приглушённо.

– Варь, я должен всё тебе объяснить, – как бы она ни противилась и не мечтала, чтоб я сквозь землю провалился, но я должен хоть как-то оправдаться. Как именно – понятия не имею. Но попытаться я должен.

– Мне не о чем с тобой говорить. По-моему, любые разговоры тут неуместны. Всё слишком очевидно, чтоб это озвучивать, – отрезала слишком категорично.

Видно, что плакала, и притом много. Покрасневшие и припухшие глаза выдавали её с головой. Как бы она ни пыталась отводить взгляд в сторону, я всё прекрасно видел.

– Я не изменял тебе. У нас с ней ничего не было, – проговорил, глядя на неё в упор. Пытался поймать хоть какую-то эмоцию. Поймал. От моих слов она дёрнулась, как от пощёчины.

– Ну, я поняла, что в этот раз вы не успели, – выплюнула мне в лицо, словно жаля словами. – Хотя красная помада, размазанная на половину твоей рожи, говорила об обратном. Не так уж и ничего. Извини, что отвлекла. Но ничего. У вас была возможность продолжить начатое чуть позже.

– Не было никакого продолжения. Я тебя всю ночь искал.

– Мог не утруждаться. Я не хочу тебя ни видеть, ни знать и ни слышать о тебе ни-че-го! Ты мне противен.

– Варь, давай поговорим без эмоций. Я мудак. Я представляю, как это всё выглядело. Но я никогда тебе не изменял, – её прежнее спокойствие рассыпалось на глазах. Ну, лучше так. Пусть кричит, бьёт, говорит, что ненавидит. Но не холодно молчит. Её равнодушие убивает.

– Ты думаешь, я дура и не знаю, что с Гришей ты тогда не тусил? Теперь, правда, я начала понимать, как именно ты проводил время. Что, скажешь, тогда не со своей подстилкой был? – вот ещё один момент с моей ложью всплыл на поверхность.

Тогда, неделю назад, когда она заговорила о том, что видела Гришу, я напрягся. Думал, она в курсе. Но она ничего не сказала. Но, как оказалось, не сказала не потому, что не знала, а потому, что не захотела говорить по какой-то неясной мне причине. И я, дурак, вместо того, чтоб сказать правду, поджал хвост и трусливо промолчал.

– Мы с ней просто ужинали. Ничего не было. Это глупое стечение обстоятельств. Я должен был сказать как есть, но решил промолчать.

Сам не знаю, почему не сказал тогда об этом жене. Наверное, потому, что сам понимал, что херню творю. Вроде ничего криминального, обычный ужин, не выходящий за рамки приличия. Но само по себе это будто было неправильным. А может, подсознание отчётливее видело мотивы и картину в целом, нежели я, опустивший шоры на глаза.

Столкнулся тогда с Мариной у выхода из здания. Она была зарёванной, с опухшими глазами и красным носом. Поделилась, что её бросил молодой человек. Сказала, что ей тяжело и невыносимо находиться в одиночестве. Ну и я, как последний дебил, предложил поужинать. Вроде как хотел поддержать по-человечески. Поддержал. Молодец. Ещё и набухался с ней за компанию до поросячьего визга. Она подливала. Я, не противясь, пил. Но тогда и мысли в неправильную сторону не возникло. В отличие от вчерашнего вечера. Теперь расхлёбываю.

– Ты не промолчать решил. Ты осознанно и намеренно соврал. Если бы тебе не было что скрывать, ты бы не прикрывался вымышленными встречами с друзьями. Думаешь, я поверю, что вас ничего не связывает и ты просто пожрать с ней решил? Так хорошо посидели, что на бровях домой приполз. Повеселились?

– Я виноват. Я чертовски перед тобой виноват. И я не знаю, какие слова подобрать, чтоб ты поверила и простила.

– Можешь не утруждаться. Твои извинения мне не нужны. Можешь засунуть их в задницу, им там самое место. Как и всему нашему браку в целом! – кажется, она сама не замечала, что по щекам текут слёзы. Её прорвало. Эмоции хлынули наружу. Сдохнуть был готов, лишь бы всего этого не было, чтоб не видеть её такой. Такой разбитой, с потухшим взглядом и ненавидящей меня. Жизнь бы отдал, чтоб все было как раньше.

– Знаешь, я ведь прекрасно понимаю, что, возможно, некоторые мужчины в браке могут и видят женскую красоту. Возможно, мысленно примеряются к другой. Представляют, фантазируют. Это как с красивой актрисой, певицей и тому подобным. Вроде бы нравится, хочется, но в реальности никогда не произойдёт, – взяв короткую паузу, набрала воздуха и, утерев слёзы, продолжила. – Но знать, что твой муж делает это не в фантазиях, а вживую готов присунуть сексапильной горячей соске – это совсем другое. Знать, что он спит с кем-то на стороне, а потом возвращается домой как ни в чём не бывало. Понимать, что нет стопа, нет табу, и ты готов лететь на полной скорости в левак. И что? Смириться с этим? Простить? Ты этого от меня ждёшь? Думаешь, у меня совсем нет чувства собственного достоинства?

– Я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь и что имеешь в виду. Но у нас не было секса. Я с ней не спал. Ни раньше, ни сегодня ночью. Никогда. Ни с ней, ни с кем бы то ни было другим, – Варя лишь покачала головой. Подняв на меня взгляд, полный слёз, грустно усмехнулась.

– Даже если представить, что всё, как ты говоришь, и у вас ничего не было. Точнее, быть-то было, но потрахать её ты не успел. То, как ты видишь нашу дальнейшую жизнь? В вечном недоверии, подозрениях и скандалах? – склонив голову набок, продолжала смотреть так, что душу выворачивало наизнанку.

– Мы справимся. Я постараюсь вернуть твоё доверие. Постараюсь сделать для этого всё, что в моих силах. И даже больше. Просто дай шанс. Просто шанс всё исправить, – блять, дай хоть надежду за что-то зацепиться. Но вижу, что не даст.

– Нет. Я такой жизни не хочу. Знаю, что не вывезу. И говорю тебе это прямо. Без увиливаний и недомолвок. Говорю так, как должен был сказать ты раньше. Что не чувствуешь уже ко мне ничего. Что не любишь, не хочешь. И только после этого идти покорять новые высоты. Ну, или глубины. Как тебе больше нравится. Да, я бы убивалась, страдала, переживала. Но, по крайней мере, это было бы честно с твоей стороны.

– Варь. Это неправда. Я тебя по-прежнему люблю. Так же сильно, как и раньше. Мои чувства никуда не исчезли. И ты любишь. Я это знаю, – надеюсь, что знаю. И также надеюсь, что своим поступком не выжег в ней это чувство на корню.

– Не смей мне этого говорить! Просто не смей. И не перебивай, пожалуйста. Когда любят, так не поступают. Не заставляют заживо сгорать в страшных муках. Или же ты просто недостаточно любил. Или, я не знаю… в целом не понимаешь значения слова «любовь». Я не верю тебе. Не верю, что ты с ней не спал. Не верю, что не изменял до этого. Я уже ничему не верю. Ты сейчас будешь говорить всё что угодно, чтоб выпутаться.

– Я говорю правду. Сейчас я говорю чистую правду.

– Хорошо. Ответь, только честно. Если бы я не пришла вчера и не застала вас... Ты бы трахнул её? – выстрелила этим вопросом в упор и на поражение. Загнала в тупик.

Я не знал, что ответить. Сказать «нет» значит в очередной раз соврать. Сказать «да» значит поставить окончательный и жирный крест на нашем будущем.

– Можешь не отвечать. Я и так знаю ответ, – растирая по щекам слёзы, улыбнулась. Печально так. Обессилено и грустно. А у меня за грудиной защемило. – И знаешь. Предательство – это ведь не только физический контакт, не только секс. Это глубже. Предательство уже то, что ты был готов. Мне этого более чем достаточно, чтоб больше не иметь с тобой ничего общего.

И что тут ответить? Что, блять?! Хотел. Был готов. Но ведь не изменил! Как же убого звучит это оправдание. Даже перед самим собой. Чего ждать от Вари, если я сам себя куском дерьма ощущаю.

На секунду представил себя на месте жены. Смог бы сам простить подобное? Зная, что она текла для другого и была бы готова под него лечь? Пиздец. Как представлю, так сдохнуть хочется.

Раньше сказал бы, что нет. Не смог бы простить. А сейчас кажется, что остыл бы, успокоился, взвесил и простил. Да только понимаю, что рассуждаю сейчас так только потому, что сам по уши в дерьме. И чёрное уже не кажется таким чёрным. Хочется найти оправдание. Себя оправдать. Но только чёрное – по-прежнему чёрное. И обелиться не получается, как ни старайся. Даже перед самим собой.