Глава 6

— Коля, может, разведемся? — предлагаю я устало. — Не складывается у нас в последнее время. Если бы мы могли хоть что-то сохранить, то не дошли бы до этого.

— Это до чего, мне интересно? — муж снова берется за стакан и, сделав глоток, отставляет, но снова берется за свой ремень.

Я слежу за движениями, на этот раз медленными, будто гипнотическими. Ремень со свистом опускается на маленький столик, и я снова перевожу взгляд на мужа.

— Коля, что с тобой? — спрашиваю, как будто впервые взглянув на него.

— Дрессировать тебя собрался, — ухмыляется он. — Наверное, правы были мои компаньоны. Это где видано, чтобы жена так с мужем разговаривала? И о каком разводе ты говоришь? Денег моих захотела?

Сейчас что-то возражать уже бесполезно. Я не понимаю, в какой момент он стал таким, кто так присел ему на уши. Как бы то ни было, но Коля человек неглупый, и что сейчас на него нашло, я даже не могу предположить.

Когда мне нужны были его деньги? С каких пор у нас какой-то домострой? То есть я должна безоговорочно подчиняться чужой воле и молчать? Нет, видели глазки, что покупали. Но теперь муж почему-то недоволен. А ведь раньше было наоборот — Коле нравилось, что я не пытаюсь просто сесть на пятую точку ровно и ждать.

Сейчас, судя по всему, многое изменилось. Я видела, но не думала, что до такой степени.

— Коля, прибереги свои деньги, они мне не нужны, — качаю головой, устав от этого бессмысленного разговора. — Мы с Алисой пока поживем в доме отца. Если ты через пару дней захочешь нормально поговорить и на трезвую голову, то знаешь, где нас искать.

— Я ещё раз повторяю, что из этого дома никто и никуда не уйдет, пока я не позволю, — открытая угроза пробирает меня за костей.

Сейчас я уверена, что не отпустит. Мы будем все вместе задыхаться в этом доме, продолжим душить друг друга, лишь бы никто ничего не подумал. Да плевать мне на всех вокруг! Для меня главное, чтобы дочь была в безопасности.

— Я не твоя собственность, — напоминаю, сцепив руки замком под подбородком.

И так хочется сказать, чтобы на досуге почитал семейный кодекс. Да даже гражданский, учитывая ремень, подойдёт. Но в данной ситуации это будет провокацией.

— Вот как! А чья тогда? — Коля поднимается и хватает меня за запястье.

Лучшая защита, видимо, на самом деле нападение. Один болезненный рывок — мы уже стоим в гостиной.

— Ты что творишь? — спрашиваю, делая только себе больнее, потому что силы не равны.

— Ты хотела развестись? Разводимся. Алиса остаётся со мной, а ты проваливаешь из моего дома, — ставит меня перед фактом муж, продолжая тащить к выходу.

И вот тут я пятками упираюсь в паркет, потому что этот вариант меня никак не устраивает. Лучше в аду, но рядом с Алисой, чем в раю без нее.

— Что, прости? — не веря своим ушам, впиваюсь в лицо супруга удивлённым взглядом. — Что ты несёшь?

Если был показательный акт, то он затянулся. Я не верю, что Коля меня может вышвырнуть запросто из дома, при этом ещё забрать у меня Алису.

— Гулящая жена мне не нужна, Злата. Я женюсь... На умной и хозяйственной женщине, которая любит меня, а не мои деньги.

Боже, он сам хоть верит в то, что говорит? Мы добрались до точки кипения, но ребенка я не могу оставить здесь. Пусть женится хоть на ком, но не так!

— На Лиде? — зло выплёвываю я. — С которой ты мне изменяешь? А нужны ли ей дети, ты спросил?

Все мои попытки хоть как-то вырваться из этой хватки, которая превращается в мою личную агонию не из-за боли в запястье, а из-за того, что меня пытаются разлучить с дочерью, бесполезны.

— На Лиде, — подтверждает Коля, с силой сжимая локоть второй руки. — Проваливай, Злата, пока мое терпение не лопнуло.

— Ты же пожалеешь, — рычу, отталкивая мужа от себя. — Алису я с тобой не оставлю! Ты понял меня?

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но сейчас сдерживаться я не буду. Мы перешли уже все возможные границы. А выход для меня один: забрать дочь и уехать из этого рассадника токсичности.

— О чем мне жалеть, Злата? — смеётся Коля. — О том, сколько времени я потерял?

— Хотя бы о том, что теряешь человеческий облик, — выпаливаю я, а потом прикусываю язык.

Алиса… Она не должна подобное слышать, но мы с мужем уже завелись. И пусть я сказала правду, но она мало кому нравится.

Понимаю, что сейчас впервые за всю жизнь получу пощечину, но даже не зажмуриваюсь. Смотрю прямо мужу в глаза, когда он заносит руку.

— Мамочка! — голос дочери меня выкручивает наизнанку, и мы с Колей поднимаем одновременно глаза наверх.

Муж опускает руку, но все ещё держит меня. И весь негатив, который скоплен на первом этаже, кажется, поднимается вверх.

— Бусинка, иди в комнату, — улыбаюсь я.

— Нет, Алиса, иди сюда! — тоном, не терпящим возражений, говорит Коля.

«Зачем?» — я спрашиваю одними глазами.

И вот сейчас я действительно в панике, потому что взгляд мужа затуманен и расфокусирован. Нельзя, чтобы Алиса видела его таким. Нельзя, чтобы она видела все то, что между нами происходит.

Дочка мнется, опустившись лишь на одну ступеньку, и ловит снова мой взгляд. Будто чувствует все, понимает. Но ведь так и есть — она умна не по годам, но все равно ребенок.

— Бусинка… — шепчу я, будто тоже предчувствуя. — Алиса, стой!

С такой силой толкаю мужа в грудь, что ему приходится схватиться за комод, лишь бы не упасть. Но этого мало… Даже не с первых шагов, а попыток ползать дочка осваивала эту лестницу. Да, мы ее покрыли ковролином, она небольшая, но для ребенка целое приключение. Как и я для родителей. Поэтому я сразу учила Алису ползать по этой лестнице, потом она научилась сама ходить. Сама научилась и рано.

Сейчас она взлетает наверх быстрее меня, но сейчас, спускаясь…

— Алиса! — я бросаюсь к дочери, которая, оступившись, пролетает половину лестницы, прежде чем я успеваю ее подхватить.

— Злата! — Коля быстро оценивает ситуацию, несмотря на свое состояние. — Не трогай ее, я вызываю скорую.

— Мамочка, — Алиса морщится, когда я пытаюсь ее поднять, — больно, — и показывает пальчиком на ребра и спину.

В сознании — для меня это самое главное. Я забыла в тот момент обо всем.

Муж говорит по телефону, у меня затекли руки, но своего ребенка я не отпущу.

— Позвони моему отцу, — почти умоляю я.

Сейчас ничего не важно — только Алиса. Только ради нее я готова на все.

— Я уже позвонил в скорую. Посмотри, Злата, до чего ты нас довела? — муж обводит рукой пространство вокруг, как будто это о чем-то говорит.

Не зря я хотела уехать из этого дома, не зря все вылезло наружу именно сегодня. И мое желание уйти растет с каждой минутой все больше и больше.

И опять я виновата. Я довела. Пусть я в первую очередь мать, но не перестала быть человеком.

Не хочу спрашивать, как я довела, что именно сделала — это не важно. Уже не важно. Несмотря на угрозы Коли, я останусь рядом со своим ребенком.

Пусть у него много связей и ресурсов, я не стану стоять в стороне. Период компромиссов закончился.

Врачи приезжают быстро, фиксируют Алису, которая не отпускает мою руку, и мы едем в больницу.

Хоть бы все обошлось небольшими ушибами…

— Это тебе не простят, — наклонившись ко мне, говорит муж.

— Кто не простит? — машинально отвечаю.

Сейчас меня волнует только дочь. Все наши недопонимания сейчас… такая мелочь.

— Органы опеки и попечительства вместе с судом, — Коля говорит так, будто уже до этого все нюансы узнал.