Глава 7

Уже через полчаса, находясь в спальне Клары, я выслушивала негодование принцессы:

— Подумать только! Соревнования! Будто мы скаковые лошади! Или, того хуже, породистые борзые, загоняющие кролика!

Сравнение мне понравилось, разве что Себастьян на кролика никак не был похож.

— Я должна написать письмо отцу! — продолжала Клара.

— Лучше обойтись без этого, — покачала головой я.

— Но отец должен знать!

— И он обязательно узнает, — заверила я принцессу, присаживаясь в свободное кресло. — Потому что мысленно я уже составляю для его величества письмо со всей необходимой информацией. И поверьте, я найду каналы, по которым можно будет безопасно передать любую корреспонденцию.

— Пишите что хотите, графиня, но я тоже должна высказать отцу и матушке все, что думаю.

— Да-да, — весьма саркастично согласилась я. — Именно этого от вас и ждут: что вы начнете беситься, нервничать и творить глупости.

Я без прикрас рассказала принцессе, как выглядит ее поведение со стороны, потому что мне порядком надоело, что Клара вела себя, будто великовозрастный ребенок, а для дальнейшей работы мне нужен был хотя бы подросток с минимальными зачатками взрослого разума.

— Вас с детства учили самообладанию, принцесса, — продолжала я. — Так проявите же его. Понимаю, вы в смятении. И могу заверить, я тоже. Но разве по мне скажешь?

Клара промолчала.

— Нужно сделать вид, что нас все устраивает, что вам все нравится, и пройти испытания, которые уготовили для вас англикане во главе с королевой-матерью. И тогда… — я загадочно понизила голос.

— Что тогда? — таким же полушепотом спросила Клара, явно заинтересовавшись.

— Тогда вы сами станете королевой. Разве не очевидно?

Клара задумчиво пожевала губы, отчего они сделались алыми, будто от ягодного сока.

— А если я не смогу? Вдруг они захотят от меня невыполнимого? Что, если я не справлюсь?

— Для этого здесь есть я, — пришлось ободряюще улыбнуться. — Чтобы вы справились, каких бы усилий это ни стоило.

Я понадеялась, что мои слова вселят в принцессу веру в победу. Однако одной веры было маловато.

В уме я уже выстраивала всевозможные варианты, как найти в англиканском дворе союзников, обойти конкурентов и параллельно не нажить врагов.

Чертовы англикане!

Со своим отбором они будто специально стравливали пять государств друг против друга. Как бы не дошло до войны…

А все из-за одного принца и несметно богатых земель.

— Готовьтесь к вечернему балу, ваше высочество, — напомнила я Кларе и направилась к выходу. — Мне же нужно попасть в город.

— Вы оставите меня одну во дворце? — возмутилась принцесса. — И зачем, позвольте спросить?

— Не одну, а с охраной, — напомнила я. — Что касается второго вопроса, я не уполномочена на него отвечать. Считайте это делом государственной важности для Франциссии.

Клара тяжело вздохнула, но спорить не стала.

Я вышла из ее спальни и направилась к начальнику охраны, где отдала распоряжение не спускать с принцессы глаз, а для меня приготовить карету.

В своей комнате я переоделась в дорожный костюм, взяла сотню золотых — половину из личных запасов, половину из денег короля. После чего покинула дворец.

Принцессе я соврала. Хоть дела и были связаны с объявленным отбором, но к государственным имели лишь частичное отношение. Мне элементарно было нечего надеть.

Нет, не на сегодняшний бал. Туда как раз было припасено очень достойное платье, а вот для дальнейших событий мне нужны были особые наряды…

Поэтому за следующие несколько часов я объездила с десяток швейных лавок, мастерских готового платья и других мелких магазинчиков, где оставляла с виду ничем не связанные между собой заказы.

Отрез черного шелка, набор игл, причудливая брошь из индийской лавки, пара безвкусных браслетов из арабской, там же взяла масляные духи. Мужская шляпа, набор красок и кистей, несколько серых платьев, как у простолюдинок, и еще с десяток мелочей.

Все это я просила доставить на адрес одного моего хорошего знакомого, уже много лет жившего в Ландоне. Он был одним из тех, кому я писала письма перед отплытием из Франциссии, и в его помощи я была уверена.

Когда вещи будут собраны в одном месте, он найдет способ доставить все это во дворец для меня.

Также я заглянула в одно очень приличное ателье, где с меня сняли мерки и где я оставила крупный заказ на костюм для верховой езды, выходные платья и несколько комплектов нижнего белья.

В самом конце маршрута я заехала в аптекарскую лавку. Ничего необычного не взяла, лишь лекарство от бессонницы и средство от женских болей. Не могла же я вернуться во дворец совсем с пустыми руками.

Когда с вопросами моего материального обеспечения было более-менее покончено, я принялась думать о других составляющих плана.

Помощники во дворце.

Мне были нужны глаза и уши рядом с королевской семьей. Идеально, если ими окажутся приближенные фрейлины, фавориты или фаворитки. Я не верила в то, что Себастьян вел целомудренный образ жизни до сего момента.

Но среди этой братии вряд ли найдутся дураки, которых можно купить. Если только найти на них нечто грязное и шантажировать.

Другие же слуги были слишком мелкими по положению, и сомнительно, что могли мне помочь.

Пока я думала, где найти слабое звено во всей этой цепи, уже добралась до дворца. Там у начала королевского сада распорядилась, чтобы лошадей отвели на конюшню, а сама решила дойти пешком.

Оставшись одна, несколько мгновений я стояла, любуясь дворцом со стороны, лишь только потом пошла к нему по дорожке, окруженной идеально подстриженными кустами.

Вокруг пели птицы, а я думала, что проще всего добиться желаемого через мужчину. Быть может, стоило вновь начать заигрывать с Амиром Махди, чтобы тот обронил пару важных деталей в разговоре?

Но эту идею я тут же отшвырнула в сторону. Персиец был себе на уме.

Вдобавок он мне никогда не нравился.

— Миледи! Не ожидал увидеть вас здесь. Второй раз за день — это кажется судьбой.

Я обернулась на голос и увидела Роберта. Он сидел метрах в пятидесяти от меня у пруда и кормил уток.

Чуть в стороне стоял лакей, который, по видимости, и привез принца сюда.

— Ваше высочество, — отозвалась я, меняя маршрут и направляясь к небольшой деревянной пристани, — уверена, два раза в день — это далеко не предел. Ведь впереди еще бал!

Голос мой вышел слишком игривым, будто флиртующим, и внутри меня все перевернулось от моего же поведения.

“Шарлотта. Он же инвалид, нельзя использовать младшего принца в своих целях”, — заныла совесть.

“А какие еще есть варианты? — отозвался цинизм. — Вот оно, слабое звено, которое мы искали. Надо пользоваться. Король приказал выполнить задание любыми путями. А тут что может быть проще? Приблизить, обогреть, обласкать, влюбить”.

“Ну, не такой же ценой!” — не унималась зануда-совесть, и я согласилась с ней.

По крайней мере, пока не испробованы остальные варианты, пудрить мозги Роберту мне не хотелось. Было в этом что-то преступно неправильное и гадкое — хладнокровно вскружить голову и без того сломленному человеку, воспользоваться, а после бросить, как игрушку, когда спектакль с отбором закончится.

— Вы куда-то ездили, миледи? — буднично поинтересовался Роберт, отрывая мелкие кусочки от хлеба, но пока придерживая его в ладонях. — Вам что-то не предоставили во дворце? Только скажите, и я передам людям, чтобы они немедленно разобрались с любыми проблемами.

Горсть кусочков хлеба все же была сброшена в воду.

Утки такому угощению оказались рады. У берега уже набралось с десяток птиц, и все они достаточно мирно делили еду между собой. Но краем глаза я уже приметила, как с другого края пруда в нашу сторону плыли два лебедя, и что-то подсказывало мне: более крупные игроки быстро разгонят мелкую шушеру.

— Никакого неудобства, ваше высочество. Всего лишь поездка по лавкам. Я бы не простила себе, если бы не совершила визит к местным швеям, которые славятся своими платьями далеко за пределами Англикании. Тем более, раз уже стало понятно, что мы с принцессой тут надолго, то как приличная леди я обязана иметь при себе соответствующий гардероб.

— Ну, если вспомнить, сколько повозок составляли вещи, с которыми вы прибыли… — Роберт улыбнулся куда-то в пустоту. — Мне кажется, там хватило бы приодеть десяток приличных леди.

— А вы наблюдательны, ваше высочество.

— А что мне еще остается в моем положении? — отозвался он, бросая остатки хлеба приплывшим лебедям, которые с шипением распугали уток.

— Ваше высочество… — протянула я.

Принц скривился.

— Можно просто по имени. Какой смысл в титуле, если и так очевидно, что им меня называют исключительно, чтобы соответствовать этикету?

— Я так не считаю, — покачала я головой. — Титулы даются либо по праву рождения, либо по заслугам. Такие вещи нельзя игнорировать.

— Отбросьте лесть, графиня. Все это шелуха… Впрочем, я наслышан, как именно вам достался ваш титул и земли. Достаточно громкая история, ушедшая далеко за границы вашей родины.

— Если вы о моем почившем муже, — я смахнула несуществующую слезинку, — он был достойнейшим человеком. Но возраст взял свое…

Пока говорила, лебеди окончательно прогнали уток подальше от берега. Тут же я приметила, что у одного из лебедей что-то не так с крылом.

— Если вас не затруднит, миледи, — попросил принц, резко меняя тему разговора. — Позади кресла приделан карман, там лежит еще одна голова хлеба. Поможете достать?

Не видя смысла отказывать, я выполнила столь небольшую просьбу и передала каравай принцу. Тот разломил булку надвое и отдал половину мне.

— Тот, что с черным переломом на крыле, — он указал на одну из птиц, — самец. Вторая соответственно самка. Я кормлю их каждый день из года в год, пока они не улетают на юг. Правда, в этом году, скорее всего, обе птицы погибнут от морозов. Либо самка улетит одна.

— Так жаль… — произнесла я, инстинктивно отрывая хлеб и бросая его именно поближе к самцу.

Рядом громко рассмеялся Роберт, тогда как я ощутила некую аллюзию, которую он провел, и поняла, как хитро меня подловили на сравнении.

— Я разгадал ваш план, графиня, едва вы сошли на берег, — неожиданно изменившимся и сухим тоном произнес мужчина. — Стоит, конечно, отдать должное, вы быстро соображаете и находите, куда надавить, чтобы добиться желаемого. Особенно впечатляет это показушное внимание, улыбки, будто принимаете меня на равных.

— Не понимаю, о чем вы?

— Прекрасно понимаете. Вы всего в этой жизни добились с помощью нужных и удобных для вас мужчин и их покровительства, — неотрывно глядя мне в глаза, произнес Роберт. — Я наслышан о вас, о том, кто вы и что делаете для вашего короля. Поэтому не составляет труда догадаться, зачем именно он послал вас сюда вместе с принцессой.

— Я здесь для присмотра за ее высочеством принцессой Кларой, — озвучила я официальную версию, осознавая, что Роберт не так прост, как казалось раньше. Инвалид не значит идиот.

— Вы здесь, чтобы выдать ее за моего брата, и считаете, что для этого любые средства хороши. Конечно, мне льстит, что именно меня вы решили выбрать в качестве “мужчины для повышенного внимания” и подкормить, так сказать, “хлебом”.

— Да как вы только могли такое подумать? — оскорбилась я. — У меня даже мысли не было.

Я не дала голосу предательски дрогнуть, просто потому, что, конечно же, врала. Ведь именно об этом я и думала не далее как пять минут назад.

— Теперь таких мыслей гарантированно точно не будет. — Принц положил остатки хлеба себе на колени и взялся за колеса коляски, чтобы немного отъехать назад. — Поэтому, если вы надеялись с моей помощью узнать об отборе, сразу говорю: вы не по адресу, графиня.

Я гордо вздернула нос, чувствуя себя оскорбленной и при этом бессильной дать отпор.

Ощущение оказалось странным — будто меня избил калека, и если я дам сдачу, то как это будет выглядеть? Словно лежачего еще больше травмирую?

— Вы можете думать что угодно, ваше высочество, — наконец высказалась я. — Но я была искренней, совершая свои поступки, и даже тогда, когда говорила, что уважаю ваш титул, не желая пренебрегать им. Меньше всего я хотела вас оскорбить. Поэтому мне вдвойне жаль, что вы сразу подумали обо мне самое ужасное.

— И все же я останусь при своем мнении. — Принц поманил к себе лакея. — Ничего не имею против принцессы Клары в женах у брата, но и использовать себя не позволю. А теперь прошу прощения, миледи. Разрешите вас покинуть.

По приказу принца подошедший лакей повез инвалидную коляску дальше от пристани. Я же осталась стоять на берегу. А после, когда Роберт окончательно скрылся в аллее королевского сада, я остервенело раскрошила хлеб и выбросила в воду лебедям.

Внутри меня кипели странные чувства. С одной стороны, меня будто поймали на горячем.

И в этом не было ничего удивительного. Я ведь действительно собиралась провернуть нечто подобное с Робертом.

С другой стороны, я даже не начинала флирта или чего-то подобного, а потому было по-женски обидно: ведь оскорбили меня буквально ни за что.

И в то же время я могла поставить себя на место младшего принца. Если мое поведение так разительно отличалось от того, к которому он привык, то чему удивляться, что он насторожился? Наверняка были и до меня девицы, которые пытались добиться своего, пользуясь лояльностью несчастного.

Я отряхнула руки, круто развернулась и тоже двинулась в сторону дворца.

Слова Роберта что-то задели внутри. Будто меня вызвали на дуэль, и теперь надо доказывать, что я действительно не собиралась совершать ничего крамольного по отношению к принцу…

Вот только зачем мне это делать?

И вдвойне непонятно, зачем эта провокация самому Роберту?