Не Смей Меня Любить

Страшный, завывающий ветер сорвал капюшон с головы, но Яр не спешил снова его надевать. Он стоял на выступе горы Кайлас, и смотрел на поселок у ее подножья. Мыслями парень был далеко от этих мест, несмотря на то, что провел здесь последние двадцать лет жизни, Тибет не стал его домом. Да и был ли вообще у него дом? Отец отправил сюда Яра еще ребёнком, и с тех пор он не видел его. Редкие звонки пару раз в год, и разговоры ни о чем. Все это время парень ждал, когда отец позовет в родную страну, учился, готовился, взрослел. И вот, когда пришло это время, Яр не был уверен, что готов. Вернее он был готов, только вот тот мир, в котором придется дальше жить, готов ли он принять Яра?

Много лет назад отец спрятал его от всех, единственный сын короля криминального мира, единственное уязвимое место Олега Барсова. Отец жестокий безжалостный человек, он растил сына, вернее за него это делали другие люди, своим подобием. Только вот сын получился на много хуже. У Ярослава Барсова было отличное образование, которым он никогда не пользовался. Так же парень был обучен различным видам боевых искусств, отлично стрелял из любого оружия, и напрочь был лишен страха и вообще, каких бы то ни было чувств. Отец даже представления не имел кем, вернее, чем стал Яр. Машина для убийств, беспринципный мерзавец, без капли эмоций. Его мастер говорил, что парню не место в нормальном мире, а Ярослав лишь усмехался, спрашивая:

– Разве не для этого меня готовили, учитель?

– Я знаю, чем дышит твой отец, но даже в том мире есть рамки, а есть ли они у тебя сын мой? Сможешь ли ты, нацелив дуло пистолета в голову, не выстрелить, а замахнувшись мечом, не отсечь шею? – мастер всегда был хмур и говорил серьезно. – Молчишь, не знаешь! Я знаю, что не сможешь, ты всегда завершаешь начатое.

– А иначе, зачем начинать? – ухмыльнулся Яр.

– Вот видишь, сын мой, ты не видишь разницы, между смертью и жизнью. Не ценишь ни свою, жизнь ни чужую. Так разве есть тебе место среди людей?

Мастер Ешэ, был не первым наставником Ярослава, он обучал его последние двенадцать лет. Первый учитель, мастер Жалсан, вот он то и закалил Яра, как говорит Ешэ – превратил в монстра. Жалсан ненавидел чувство страха, да и любое проявление эмоций, что так присуще человеку. Он говорил: "Хороший воин – воин без эмоций". И Жалсан еще в детстве отучил Яра бояться, чувствовать боль и смеяться.

Это были тяжелые упорные тренировки, зачастую переходящие в мучения, и явно непосильные пятилетнему ребенку. Но мальчик справлялся, злился и терпел. Пока учитель не сказал: "Злость не удел война, она сбивает с цели". Тогда пришлось задавить и это чувство, оставшись совсем без эмоций. Но Яра все устраивало, он не был ограничен семейными или дружескими узами.

Да, у него есть отец, но это скорее просто слово, не вызывающее ничего. Он всегда знал, что Олег Барсов, однажды вернет его домой и окунет с головой в свой мир. И парень ждал этого, потому что последние годы жизнь здесь, наскучила. Он больше не обучался, а скорее коротал время. Нет, Яр, конечно, периодически покидал Тибет, путешествовал, выполняя задания. Даже служил в самой ожесточённой армии мира. Но всегда возвращался в Дарчен, как домой.

Сейчас ему нужна цель, которую он выполнит любой ценой, ни смотря, ни на что. Последнее время он не ощущал себя живым, порой, чтобы почувствовать хоть какие-то эмоции, он уезжал в более цивилизованный мир участвовал в уличных боях без правил. И иногда нарывался в каком-нибудь баре, и позволял себя отметелить. Яру нравилось приглушенное чувство боли, это означало, что он еще не сдох. Барсов младший слизывал кровь с зубов и выплевывал в рожу тех, кто месил его кучкой, зная то, что может убить каждого из них. Но парню не нужно было это, все что хотел получить, это очередную порцию адреналина. После таких стычек мастер с упреками выхаживал его несколько недель, говоря, что Яр может найти свой покой с помощью йоги, но он не находил. Да и не нужен ему покой, бурлящая в венах кровь от адреналина вот, что заставляло чувствовать себя живым.

Ярослав знал, что раз отец зовет, значит, для него есть особая работа. Олег постоянно твердил, что однажды сын займет его место, и парень должен быть готов к жестокости этого мира, вот только готов ли тот мир к жестокости Яра? Отец никогда не ограничивал его в средствах. Конечно, он устраивал ему различные испытания, типа прокорми себя сам. И парень всегда справлялся, даже больше, он во всем имел свою выгоду.

Отец с огромного расстояния пытался контролировать его жизнь. На четырнадцатилетие он прислал Яру женщину, мол, пора становиться мужчиной. Только вот отец не знал, что мальчик давно уже мужчина. Красивая, с прекрасным телом и томным взглядом. Ярослав был удивлен подарку. Но когда девка сказала: "Мальчик я научу тебя всему, что нужно", он схватил ее за горло и спросил: "Кто здесь мальчик?". Этот мальчик с пятиста метров вышибал мозги из винтовки, ломал кости голыми руками, отлично владел холодным оружием, и умел то, что ей не снилось. Яр прогнал женщину она была не интересна, он мог и сам получит то что нужно

Ветер шумел в ушах, толкая в спину, наполняя куртку воздухом, становилось опасно стоять на краю горы на такой высоте, но Яр не спешил уходить, он лишь наслаждался остротой ощущений. Его взгляд скользил по ночному небу, но фонарям, освещающим небольшой городок, скорее даже поселение. Здесь протекала спокойная, размеренная жизнь, но это точно не для него. Парня не волновала встреча с отцом спустя столько лет. Он был полностью спокоен. Яр не знал, вернется ли сюда снова, скорее всего, нет. Ему не было тяжело покидать это место. Возможно, будет не хватать нравоучений мастера Ешэ. Учитель на протяжении многих лет пытался исправить последствия обучения Жалсана, но было тщетно, он так и не смог разбудить в парне чувства, сказав: "В пустыне твоей души, высох последний оазис".

– Сын мой, пора, – с ветром донесся голос учителя.

Яр обернулся и посмотрел на старика, плотно закутавшегося в плащ.

Он направился к нему, преодолевая шквал, похоже, ожидается буря.

– Одумайся, прошу тебя, – мастер, пытаясь, перекричать завывающий ветер.

– Я ждал этого много лет, – выкрикнул Яр.

– Не в том ты видишь смысл своей жизни! – ветер содрал капюшон Ешэ.

– Возможно, учитель, возможно, – согласился парень.

– Ты не умеешь слушать, и не можешь подчиняться. Тебе еще нужно постичь самоконтроль.

– Уж это я освоил, как ни что другое, – усмехнулся Яр.

– Нет, я говорю о другом. Тот мир обрушит на тебя новые эмоции, к которым ты не готов, – настаивал учитель.

– Значит, я буду учиться на практике, ответил парень, надев капюшон. – Учитель вам меня не остановить.

– Тогда мне остается только пожелать доброй дороги, и молится за тех, кто встретится тебе на пути.

Тем временем в России.

Олег Барсов остановился у окна, занимающего пол стены его кабинета. Мужчина направил свой взор вниз, разглядывая, завывающую вьюгу. Здесь в его офисе было тепло и тихо, в то время, как на улице буйствовала стихия. Только и в мыслях у него не было спокойно. Олег ожидал сына. Мальчика, которого он отослал от себя двадцать лет назад. И не удосужился ни разу за это время навестить. Не видел в этом смысла, ребенок должен был вырасти сильным и закаленным, а не изнеженным его вниманием. И действительно Ярослав стал, таким как он хотел. Барсов узнал об этом из отчетов его наставника. Сын сейчас нужен ему. Отношение Олега с конкурентом накалились до предела. Они вели ожесточенную войну за территорию, за власть в городе.

Кругом были крысы, мужчина мог доверять единицам, нужно было действовать. Конечно и у Барсова была своя стая шестерок, регулярно докладывающих ему о всех передвижениях Морозова и его дочери. Вот только ближе подобраться к ним было сложно. Глеб, как чуял приближение беды, или же кто-то ему настучал, и поэтому он усилил охрану в несколько раз. Олег жалел, что не убрал его лет десять назад. Тогда было выгодно сотрудничество с Морозовым. За это время Глеб поднялся, обнаглел, стал ставить палки в колеса. Барсов больше не собирался мусолить, решил действовать наверняка, уничтожив противника. И для этого ему нужен сын, лишь ему он может доверить это дело. О существовании Ярослава знает всего несколько доверенных лиц. Парень новое лицо в их мире, с чистой историей, и тщательно подготовленной биографией, и даже если будут глубоко копать, все равно ничего не найдут.

Олег ждал сына с несвойственным ему волнением. Как мальчик встретит отца? Зол ли на него за то, что так долго держал вдали от себя? Как Ярослав отнесется к уготованной ему судьбе? Мужчина знал, что сын предпочитает сокращенное имя Яр, а также слывет в Тибете как Ярый. Но перед его глазами все еще стоял тот хрупкий, пятилетний мальчик, сломленный потерей матери.

Марина не была женой Олега, он вообще никогда не был женат. В его мире семья это дуло пистолета, нацеленного в твою голову. Поэтому он ограничивался только любовницами. И одна из них забеременела, и утаила этот факт. Когда мужчина узнал, было поздно ей делать аборт, тогда пришлось спрятать женщину.

После рождения Ярослава он навещал их несколько раз, и не заметил, что мать сына не в себе. Отвратительная история, Марина вскрыла вены, и пролежала в ванной несколько дней, пока соседи не забили тревогу из-за того, что ребенок рыдал без остановок.

Олег до сих пор вспоминает, сжимая кулаки, если б он только знал, что задумала эта сука, задушил бы собственными руками. И сын не провел несколько дней в закрытой квартире с мертвой матерью. Олег примчался сразу, как только узнал, но ничего уже было не исправить.

Ярослава отправили в интернат. Когда мужчина забрал его оттуда, мальчик не разговаривал и смотрел все время в одну точку. Руки сына были сильно изодраны, психолог сказал, что это он сделал сам не в силах вынести страх и душевную боль. Он не узнавал отца, да и должен ли был? Ведь они виделись всего несколько раз за пять лет.

Ярослав провел с Олегом месяц, и душераздирающий крик сына среди ночи до сих пор звенит в ушах, и холодит кровь. Мальчик сходил с ума. Ночами плакал, как безумный, не помогало ничего. Тогда Барсов не выдержал, и отослал сына в Тибет к монаху, который должен был вылечить разум ребенка, и закалить его душу. Так и не решился приехать к сыну, потому что до сих пор слышал его плач ночами, и не знал, помнит ли сын тот пережитый ужас.