Глава 4.

Ксюша

Я полночи проворочалась, пытаясь стереть из памяти это дурацкое «Как скажешь». Нет, ну надо же. Как глупо. Он еще и не ответил ничего. Да и с чего ему отвечать. Ну кто я такая.

Проснулась с тяжелой головой. А может это просто возраст. К тридцати любое пробуждение похоже на выход из комы. В такие моменты думаешь, может ну ее, эту школу. Есть же домашнее обучение. Но вряд ли Рус будет доволен, да и я по деньгам не потяну.

Телефон вибрирует, и я невольно вздрагиваю. Нет, конечно Данил не будет звонить с утра. Зато будет Рита. Так уж повелось, что она, о чем – то мне напоминает.

— Надеюсь, ты не забыла, что сегодня тебе нужно отвезти Руслана к бабушке?

— Зачем, — нет, правда забыла.

— Да в смысле, Ксюх! У нас билеты на концерт Артик и Асти!

— Господи, а что уже двадцать седьмое?

— Ну конечно! Только не говори, что ты не пойдешь. Я тебя пришибу.

— Да пойду. Пойду. У нас у детей тренировка в обед сегодня?

— Ага, в два. Ну все, до вечера. Время и место скину. А ты какая – то прям рассеянная.

Ну да, может это потому что вчера вечером я встречалась с твоим мужем, а тебе не сказала. А может потому что моя голова забита фантазиями о том, как я говорю: «Как скажешь» совсем не по телефону?

Встаю, принимаю душ, потом иду будить Руслана, потом готовить ему любимую рисовую кашу. И каждое утро благодарю того, кто придумал мультиварку. Надеваю привычный спортивный костюм, завязываю волосы в хвост. На лице ни грамма косметики. Как моль. Скорее всего вчера мне показалось, и Данилу я вовсе не интересна.

А если интересна? — шепчет противный внутренний голос, от чего низ живота простреливает иглами предательского возбуждения.

Лучше об этом не думать.

По пути в школу вспоминаю, что нужно позвонить мужу. Он у матери живет, уверена, что еще даже не проснулся. И действительно, трубку не берет.

— Рус, а позвони бабушке. Пусть она папу разбудит. – прошу его, когда мы уже в школе его, снег стряхиваем.

— Ладно, — пожимает тот плечами. Не особо любит с ней разговаривать. Сразу допрос начинается. Что ел, как спал, что читал. Мне с ней вообще лучше не общаться. Мне кажется у нее на меня уже давно аллергия. – Баб, привет. А папа проснулся. Ага. Да, мама просила позвонить.

Вот предатель, — смотрю как можно строже. Но мне кажется Рус давно ко мне относится скорее как к другу, чем как к матери. И я пока не решила насколько это катастрофично.

Он убирает телефон в карман.

— Ну а чего, ты сама ей не звонишь. Знаешь же, что она меня допрашивать будет.

— А на меня орать.

— То есть ты просто меня под удар подставляешь.

— Ну так получается, — целую его в щеку, ероша уже прилично отросшие волосы. Он закидывает рюкзак и к своим пацанам убегает, а я отвечаю на телефон. Саша соизволил проснуться. Блин, а ведь когда — то я с трепетом во всем теле отвечала на его звонки, любила его голос. А теперь мне просто лень с ним разговаривать, проще сообщение набрать.

— Доброе утро, детка.

— Доброе. Мне нужно документы тебе передать.

— Ага. Ты там уже все заполнила?

— Ну так это не мне нужна работа, а тебе. Ты и заполняй.

— Тебе все равно заняться нечем.

— А ты прям задыхаешься от дел. Если тебе не нужно, я просто выкину все.

— Да понял, не ори. Ты как обычно с утра пораньше мозг решила вынести. Ты на квартире будешь?

— Да. Через полтора часа.

— Понял, там увидимся.

Отключаюсь. Он даже про Руслана ничего не узнал. Иногда кажется, что как только я выгнала его, он перестал быть отцом. Хотя особо никогда не гордился успехами сына. Вообще считает, что фигурное катание— занятие не для мужиков.

Ага, продавливать диван и пыхтеть две минуты над женским телом, вот это точно по-мужски.

Иногда кажется, что я ошибку совершила. Все-таки без мужика непривычно и порой одиноко. Но вот после таких разговоров приходит осознание, что все я правильно сделала. Отгородила сына от Саши и его шизанутой мамаши.

Достаю наушники, вставляю в уши и домой уже добегаю. Ну а что. И быстрее, и полезнее. А если еще и по ветру, то он сам как будто подгоняет. Уже дома быстро завтракаю сама и еду в одну из двух своих квартир. Когда я рассказала об этом Ритке, она прямо подумала, что я мажорка, которая в деньгах купается. А по факту я просто продала трешку, в которой жила моя бабушка, и купила две полуторки. Теперь сдаю их на сутки. Дело конечно муторное, но это гораздо выгоднее, чем отдать квартиру каким – то одним арендаторам.

Это все произошло уже после того, как мы с Сашей взяли ипотеку. Вони от него конечно было много, но я до сих пор рада, что отстояла свое и теперь могу без проблем заниматься сыном, не упахиваясь бухгалтером по восемь часов в день. А убраться несложно. За пару ночей мало кто сильно мусорил.

Убираюсь уже час, принимаю на рабочий заявки на проживание, когда наконец появляется Саша. Я думала, что это он из-за меня растолстел, перестал пользоваться дезодорантом, реже ходить в парикмахерскую, но судя по всему, даже мама на него несильно повлияла.

— У тебя пятна на рукаве.

— Ой, отстань. Где там твои документы.

Мои. Словно не он меня уже вторую неделю донимает, чтобы помогла ему с работой.

— На, и пока.

— И чего, вот так выгонишь? Давай, я здесь заполню, а ты поможешь. Как кстати успехи у Руса, с этими его танцами?

— Фигурным катанием. Он уже двойной тулуп прыгает.

— Ага, понятно. Слушай, а я паспорт не взял. У тебя нигде копии нет?

— На телефоне только.

— Ну так давай быстрее…

Иногда поражаюсь, как вообще решилась его выгнать. До сих пор стыдно за то, как он хотел выгнать меня из квартиры, в которую я вложила больше. А ведь когда – то я его любила. Учебу чуть не бросила, когда забеременела. Он клялся, что сможет нас обеспечить. А я верила. Молодая была. Наивная.

Но благо мама напомнила, сколько она вложила в эту учебу, и сказала, что муж— дело временное. Так оно и вышло.

В итоге все равно час трачу, чтобы заполнить документы. Не раз натыкаюсь на фамилию «Распутин». Странно, но у Риты и Карины другая. Почему — то раньше я не сильно интересовалась причиной данного факта.

— Спасибо, детка.

— Иди уже, — прошу я и иду постель перестилать. Чувствую, как Саша сзади прижимается. За грудь хватает. Только вот тело никак не реагирует, только раздражение вспышкой в мозгу. Сразу вспоминаю, почему секс разлюбила. Да и как тут полюбишь, когда тебе от запаха мужа противно. – Отвали, Саш. Не хочу я.

— Да чего нет — то. Не чужие ж люди. Ну давай, детка. Погладь вялого.

— Да пошел ты! — ору, а он меня на кровать валит. Считает, что это смешно? Наваливается всей своей тушей, а меня тошнить начинает. – Саша, слезь! Немедленно! Я не хочу. Царапаю его щеку, а он орет зверем.

— Дура ебаная! Больно же!

— А потому что надо слушать! И больше не звони мне, придурок!

— Раньше тебе такие игры нравились. Ты даже сама просила…

— Закрой рот! Раньше я тебя любила, а теперь меня от тебя тошнит. Иди, мне сына еще на тренировку везти.

— Прости, Ксюш, ты просто пахнешь так.

— Все. Не оправдывайся.

Он забирает документы и уходить собирается, а я вслед кричу.

— Он в десять тебя ждет! Не опаздывай.

— Понял.

Выдыхаю, когда он уходит. Накатывает. Реву. Нашел, что вспомнить. Да, раньше я любила по жестче. Но потом он решил, что прелюдия в таких вещах вообще не обязательна, а мне нужна только боль. Стираю слезы и принимаюсь за работу. Выкидываю силой из головы бывшего. И бывшего подруги.

На тренировке сына мы с Ритой активно обсуждаем поход на концерт. Так уж сложилось, что группа это у нас обеих любимая.

— Что наденешь? Надеюсь не свою длинную юбку?

— Джинсы наверное. Мы же будем танцевать?

Танцевать я обожаю.

— А то! Наконец – то я увижу, как ты своими костями трясешь.

— А я увижу, как трясешь своими подтянутыми сиськами.

Мы ржем, но в такие моменты я всегда слежу, чтобы не переборщить на такие темы. Не хочу ее обидеть.