Глава 2

До этого дня врученные победителям и призёрам Олимпийских игр машины я видела только по телевизору. Огромный белый внедорожник мигнул фарами. У ресторана подобных машин больше не было. Да и не могло быть.

— Садись. — Кирилл открыл дверцу.

Едва я села, вручил мне бутылку шампанского. Не того, что стояло на столиках, — эту он купил, когда мы уходили. Коснулся руки, талии.

— Нужно пристегнуть тебя.

Он был так близко, что сердце колотилось о рёбра.

Вставил ремень в крепление, но руку не убрал, задержал на бедре.

— Я пришёл сюда только из-за тебя, Карина, — сказал он и дотронулся до моего виска.

Я прикрыла глаза. Медведь на заднем сиденье, холодное шампанское и… его горячие губы. Вначале поцелуй был мягким, но с каждой секундой становился настойчивее.

Я отпустила себя, и язык Кира ворвался мне в рот. Вторая рука легла на затылок. Он целовал неспешно и глубоко, будоража сознание.

И этого парня я когда-то послала? Дура-дура-дура! Боже, какой же я была дурой!

— Если не остановишь меня, раздену тебя прямо тут, — коснувшись моего лба своим, просипел он.

Я нервно, коротко засмеялась

— Это не очень хорошая идея.

— Согласен.

Кирилл сел за руль. Мне хотелось ещё шампанского. Нет, не шампанского. Заглушить сомнения и непонятно откуда появившуюся робость.

— Дай сюда.

Он забрал бутылку, развинтил проволоку и, придерживая пробку, откупорил. Вернул мне.

— Бокалов нет, но, уверен, ты справишься.

Я рассматривала его. Как же он возмужал за эти годы! Он и раньше-то был высоким, сильным, мужественным, но теперь…

— Ты злишься на меня?

— С чего это?

— Кир, я…

— У тебя холодное шампанское, а ты болтаешь. — Он показал на бутылку, выводя внедорожник с парковки.

Я вздохнула. И опять щекочущие горло пузырьки. Только мужчина рядом совсем не тот, к которому я привыкла. Не тот, за которого я по глупости вышла замуж. А тот, за которого, тоже по глупости, не вышла. Которому не дала даже шанса.

Кирилл

А она была хороша. Всё так же хороша, чёрт её дери во все дыры. Прямые чёрные волосы и яркие глаза. Увидел — и переклинило. Думал, не вштырит, а нет. Надменная, она не подошла, как другие. Её точёное тело стало совершеннее, черты лица утратили детскую наивность. А уж когда она оказалась рядом в машине…

— Чего-нибудь хочешь? — спросил, хотя на деле было похер.

Она по-бабски замялась. Да блядь! Сколько вас таких прошло через мою койку!

— Да нет… — ответила неловко.

Для полноты осталось добавить пресловутое «наверное». Миллион раз пришлось объяснять за бугром, что значит наше «да нет, наверное», не сосчитать. Но это пыль.

Я всё-таки остановился возле частной кондитерской. Девочки любят сладкое. Вернулся с набором каких-то там пирожных. Она всегда любила кофе и шоколад. Чёрный кофе, чёрный шоколад и ваниль. Положил ей на колени.

— Отвечаешь за сохранность.

— А если не сохранятся? — спросила игриво, придерживая бутылку за горло.

Вчера Олька почти так же сжимала пальцами мой член. Но то была Олька.

— Большой потери не будет.

Потери в самом деле не будет. Тем более до дома рукой подать. Чёрт возьми! А я ведь рад был встретиться с ребятами. Но Карина — совсем другое дело.

Карина

Я могла предполагать что угодно. Только не то, что окажусь в выставленной несколько лет назад на продажу квартире. Выставленной на продажу моим отцом. Элитный кирпичный дом с закрытой территорией неподалёку от центра. Чисто, несмотря на раннюю весну с её привычной грязной слякотью. Двенадцатый этаж двенадцатиэтажного дома с выходом на мансарду.

Когда Кирилл проводил меня в кухню-гостиную, узнать в которой прежнюю оказалось не так просто, я чуть не разрыдалась. Из окна открывался прекрасный вид на Москву-реку.

— Ты купил нашу квартиру, — выдавила я, готовая пьяно разреветься. Как же я любила стоять тут утром с чашкой кофе! Когда-то…

— Вашу? — бросил он небрежно. — Этим занимался мой менеджер. Чья она, я не имел понятия.

Я проглотила слёзы.

— Не знаю, вкусные ли они, — Кир раскрыл коробку с пирожными ручной работы, — но в кондитерской рекомендовали именно их.

Шампанское я оставила в коридоре. Хотела сказать ему об этом, но он опередил: открыл бутылку белого вина и наполнил бокалы.

— Честно говоря, я устал от людей, Карина. Рад, что мы с тобой одни.

В кухне зазвучала музыка. Мелодия из прошлого. Одиннадцатый класс, выпускной. Я встала как вкопанная. Кирилл нежно улыбнулся, и его улыбка придала мне уверенности. Несмело подошла, положила руки ему на плечи. Его — сразу же опустились мне на талию.

— Ты злишься на меня?

— Злюсь? — Он откинул волосы с моего лица. — Поверь, Кари, это отнимает слишком много сил. Я предпочитаю направлять их на другое.

Кухня была огромная. С каждым аккордом я оказывалась всё ближе и всё острее чувствовала его твёрдый член.

Кирилл смотрел на меня. Поглаживал по спине, опускаясь всё ниже, пока руки не оказались на бёдрах. Мы остановились. Музыка продолжала звучать из колонок, а мы стояли на месте.

И тут он резко, рывком, задрал моё платье. Подтолкнул меня к столу.

— Да к чёрту церемонии!

Я не успела опомниться, как Кир уже прижимал меня. Держа за волосы, целовал, а платье поднималось выше. Тронул резинку чулка и усмехнулся мне в губы:

— Чёрт! А я ведь начал забывать, какая ты…

— Какая? — Я запустила пальцы ему в волосы.

Волосы у него были жёсткие, щетина — колючая. И пах он божественно. Не то что мой бывший муж. Запах бергамота с тонкими нотками цитруса и чуть заметной пряностью.

Я ткнулась ему в шею и поглубже втянула воздух. Тихо засмеялась.

— Смешно? — сразу спросил он.

Я замотала головой. Губами тронула горячую кожу и сорвала с него пиджак. Одна ладонь прошлась по груди, по крепкому прессу. Пальцы сами вычертили каждый кубик. Зарычав, Кир завладел моими губами, и я послушно приоткрыла рот. Не сильно. Откуда-то вспомнился давний совет подруги: никогда не раскрывай пасть, когда тебя целует клёвый парень.

Правда, Кир был уже не парень. Но в грязь лицом ударить все равно было страшно.

Молния сбоку платья разошлась. Я задышала чаще. Не осталось преград — платье он снял в долю секунды. Я — его футболку.

— Давно хотел этого, — просипел он, припав к моей шее.

Я едва не задохнулась от острого, пронзившего всё существо возбуждения. Каждая клетка наполнилась огнём, низ живота свело.

— Да ты уже готова… — Его губы прошлись по шее, пальцы — по плоти под трусиками. — Сладкая мокрая девочка.

— М-м-м… — только и выдавила в ответ.

Внезапно он резко вогнал пальцы в меня. Я вцепилась в его волосы. Запрокинула голову, захлёбываясь возбуждением. Инстинктивно сжала ноги.

Кирилл поцеловал за ухом, лизнул, поцеловал и снова прошёлся языком, медленно входя пальцами. Так медленно, что я начала сходить с ума. Блаженное тепло разлилось по телу. Он убрал руку. Поднёс к лицу и, глядя мне в глаза, потянул носом. Для того, чтобы не залиться румянцем, мне нужно было быть куда пьянее.

Он лизнул пальцы.

— Ты вкусная. — Невесомо поцеловал в губы.

Ладони легли мне на бёдра. За колени он поддёрнул меня ближе к краю стола. Глядя в глаза, расстегнул ремень.

— Знаешь, как долго я хотел этого?

Я не смогла ответить. Боялась.

— Да, Карина, с того самого дня.

Это звучало почти страшно. Но страх забылся, как только в меня упёрлась головка члена. Глядя в глаза, он подался вперёд. Не взял махом, а наоборот, входил медленно, проталкиваясь миллиметр за миллиметром.

— Боже… — Я запрокинула голову. Не знала, как удержаться на грани разумного. Всхлипнула, ногтями впилась в его плечи, а он всё продвигался вперёд. Огромный, мощный, натягивал меня.

— Кирилл, — застонала тихо, жалобно.

— Чувствуешь, как я хочу тебя?

Я чувствовала. Он вошёл до конца, и я прижалась к нему, обхватила руками мощные плечи. Кир чуть подался назад и вперёд, с каждым движением увеличивая амплитуду. Взял меня за ягодицы и, войдя, прижал к себе. Посмотрел в лицо. Зрачки у него стали огромными, щетина казалась совсем чёрной.

Я всхлипнула. И ещё раз, как только он толкнулся сильнее. Внезапно он отстранился и, развернув, толкнул меня на стол. Прижал рукой и снова вошёл.

— Кирилл! — вскрикнула я, дрожа.

Он сдавил ягодицу. Второй ладонью придерживал за талию. Медленное движение — и сразу быстрое.

— Вот это я и представлял, когда стоял на пьедестале, чёрт тебя дери, Карина, — просипел он, склонившись к моему уху. — Ты же сказала, что подпустишь меня, когда я докажу, что то, чем я занимаюсь, не дерьмо собачье.

Я и правда так сказала. Дура! Но ответить ему сейчас не сумела, только судорожно выдохнула, цепляясь за стол.

Он принялся трахать быстро и жёстко. Входил размашистыми толчками, насаживал меня, крепко удерживая. В голове были только пузырьки от шампанского, в теле — жар. Его член проникал глубоко, задевал чувствительную точку. Приподняв, Кирилл сжал мою грудь. Сдавил сосок, ущипнул и прикусил плечо.

— Да… — зарычал он. Поцелуй в шею, толчок до предела. — Какая же ты…

Ногти заскребли по столу. Сквозь ресницы я видела стенку. Светлые обои и другой конец стола, на котором зеленоватым маячком мелькала бутылка итальянского шампанского. Он сгрёб мои волосы. Потянул — несильно, только так, чтобы я подняла голову — и, войдя до предела, поцеловал в шею.

— Да… Да, Кари….

Сознание окончательно рассеялось. Я чувствовала только его мощные удары и собственную бегущую по венам кровь. Несколько толчков, и Кирилл, глухо застонав, кончил. Сперма толчками выплёскивалась в меня. Я всхлипывала, ловя отголоски его оргазма. Мне оставалось совсем немного, чтобы…

— Не люблю быть эгоистом. — Голос его прозвучал совсем хрипло.

Пальцы оказались на клиторе. Сжав, он помял его, потер. Спираль внизу живота закрутилась в одно мгновение. Он послюнявил пальцы и стал водить ими по кругу.

— Кирилл… — Не понимая, за что держаться, я изогнулась. — Кирилл!

Словно провалившись в темноту, я потерялась. Билась в сладких конвульсиях, а он продолжал ласкать клитор. Касался губами затылка, шеи, пока я, обессиленная, не повалилась на стол. Дышала, а воздуха не было. Его просто не хватало.

Кирилл похлопал меня по заду. На спину что-то упало. Я уткнулась лбом в стол. Из-под отяжелевших век смотрела, как он обошёл его. Присел на противоположный конец и взял бутылку.

— Ты свободна, Кари.

Не сразу поняла, что он говорит. Слова дошли только спустя несколько секунд. Я приподнялась. На пол что-то упало, и я, опустив взгляд, поняла, что это трусики. Мои трусики. Когда он снял их?!

— Ч-что?

— Свободна. — Бутылкой он указал на выход. — Ты говорила, что будешь моей, если я стану олимпийским чемпионом. Я им стал. Четырёхкратным. — Кир пренебрежительно усмехнулся. — Но, так и быть, одного раза мне достаточно. Знаешь… — Он сделал глоток из горлышка, — это того не стоило. Хотя… За четыре медали я тебе благодарен. Ты была хорошим стимулом.

— Стимулом? — переспросила я, стремительно трезвея.

— Да, — небрежно ответил Кирилл. — Стимулом двигаться вперёд. Ты, конечно, того не стоила, но… — Он отсалютовал мне бутылкой. — Всё равно спасибо. И за хороший секс тоже. А теперь надевай трусы и на выход. Такси я, так и быть, тебе вызову.