4

Где-то в космосе…

Гостилий рассматривал погруженную в Ледяной Сон землянку. Он много путешествовал. Побывал во множестве систем и галактик. Видел разных женщин. Но таких, как она, еще не встречал. Землянка оказалась одним сплошным афродизиаком.

Она спасла его. Вытащила из передряги, которая могла окончиться смертью. Дотащила на себе. Не оставила умирать.

Глупышка. Лучше бы бросила.

Гостилий усмехнулся, глядя на спящую в капсуле земляночку. В той комнате, где она сидела, уставшая и печальная, все пропахло сексом. Гостилий едва удержался, чтобы не взять ее прямо там.

Но время поджимало. Он видел, каким взглядом она на него посмотрела. Кажется, ей понравилось его тело. Его ненастоящее тело.

Гостилий проверил показатели Ледяного Сна, уменьшил уровень заморозки, чтобы она быстрее пришла в себя.

Он хотел оставить ее себе. Наигрался бы с ней, а потом, когда она уже не смогла бы удовлетворять его желания, отдал бы в Дом Похоти, как и обещал.

Но глава Ловцов требовал шесть землянок. И он знал, что Гостилий включил шесть капсул Ледяного Сна. Оставить свою случайную находку себе Гостилий не мог. А искать ей замену не было времени – на тоннель перехода обрушилась лавина. Служивший не одну сотню лет портал оказался поврежден. Задержись он хоть на час, пришлось бы остаться на этой завалящей планете навсегда.

Ни одна девка этого не стоила. Даже такая соблазнительная. Ничего, он все продумал. Он попользуется красивой землянкой во время полета. Никто не узнает. А если она вздумает болтать… Не вздумает. Гостилий снова улыбнулся, глядя на нежную кожу, покрытую крупинками льда. Он ей так навставляет во все дыры, что она и говорить не сможет. Жаль, что не целка – ему доставило бы огромное удовольствие порвать ее и слушать надсадные крики.

От этих мыслей в штанах стало тесно. Присунуть бы ей прямо сейчас! Но придется терпеть, пока она не выйдет из Ледяного Сна. А это еще на пару суток. Что ж, он потерпит… Ради такой он подождет.

— Командир Тибертус, позвольте доложить.

В камере Ледяного Сна появился помощник. Гостилий тут же сделал вид, что проверяет приборы.

— Докладывай.

— Над нами корабль Командующего. Нам приказывают выполнить стыковку. Они сопроводят нас и другие мелкие корабли, встреченные на пути.

Гостилий тихо выругался. Командующий! Какого хрена он вообще забыл в этой галактике?! Разве он не должен штурмовать Пограничье?

— Так мы… начинаем стыковку?

Гостилий едва не врезал помощнику в морду. Как будто у них был выход!

— Естественно! Он не любит ждать! Почему ты еще здесь?! – Тибертус так рявкнул, что помощника как ветром сдуло.

Он взглянул на капсулу с землянкой. «Ничего, храбрая крошка, у нас еще будет время повеселиться». Ее веки слегка дрогнули, словно она услышала. Гостилий довольно улыбнулся и поправил член.

Никакой Командующий не сможет ему помешать, насладиться прелестями пойманной пленницы. Нужно лишь подождать, когда она выйдет из Ледяного Сна.

***

— Это… это камера Ледяного Сна.

Крыса Гостилий мнется и пялится в пол. Боится смотреть мне в глаза. Жалкая мразь. Он так дрожит. Трясется. Неумело пытается скрыть свой страх и ненависть. Мне даже не нужно ничего делать. Он сам уже придумал тысячу причин, зачем я спустился на его вонючий корабль.

Когда мы входим в камеру, Гостилий напрягаться еще больше и смотрит куда угодно, только не на капсулы. И кто же там такой особенный?

Никогда не видел, чтобы он так переживал за своих шлюх. Начинаю обходить камеру по кругу. Гостилий плетется следом. Но достаточно одного моего взгляда, чтобы он замер на месте.

Они все меня боятся. Инстинктивно. Страх лучшее оружие. А когда он поражает каждый нерв, то против этого оружия нет ничего. И чем больше они боятся, тем сильнее я становлюсь.

— Был на Земле, Гостилий?

Жалкий ошметок покрывается потом.

— Да, Ком-мандующий.

Я рассматриваю капсулы и их содержимое. Ничего интересного – женщины, погруженные в Ледяной Сон. Чем дальше я иду, тем больше впадает в панику Тибертус. Мне уже даже интересно, что он прячет. На вид – обычные девки, которые либо поступят в свиту принцессы, либо попадут в бордель.

Делаю вид, что разглядываю невзрачных рабынь. Не спеша, добираюсь до последней капсулы. Даже не смотрю, кто в ней. Но что-то заставляет меня остановиться. Не знаю что. Странное чувство. То ли взгляд Гостилия, который хочет разорвать меня, но вот-вот обмочится от страха. То ли повисшее в воздухе напряжение. То ли предчувствие… Кто-то внутри шепчет, что я должен это сделать. Должен замедлить шаг, остановиться, обернуться.

Я четко слышу в голове этот странный голос и не могу сопротивляться. Покорно поворачиваю голову, и меня прошибает током…

Ее лицо едва видно за сетью инея. На ресницах мерцают крошечные кристаллы льда. Веки едва заметно дрожат.

В такт им дергается член. Встает, сука, так резко, что меня накрывает волной жара.

Я даже лица ее четко не вижу. Покрытое изморозью толстое стекло скрывает ее черты. Понимаю, что пальцы уже сжимаются в кулак, чтобы разбить его. Преграду, которая мешает ее рассмотреть. Преграду между нами.

Ее тело спрятано налетом льда. Хочу видеть, какая она там, ниже.

Она должна принадлежать мне. Быть только моей. Хочу ее. Обладать. Иметь. Делать все, что только пожелаю. Становится так жарко, что фальшивая кожа едва не плавится. По спине стекает капля пота. Доводит почти до сумасшествия. Потому что в голове вдруг мелькает дикая мысль. А что если это то самое? То, что неотвратимо происходит с мужчинами моей расы? Такое же неотвратимое, как смерть.

Смотрю на ее волосы. Длинные нити, опутанные ледяной пылью. Они касаются плеч и падают вниз, туда, где я не могу их рассмотреть.

Нет, это не может быть она. Просто очередная землянка. Шлюха для удовлетворения желаний. Это ее единственное предназначение.

Все женщины, попадающие на Солин похожи друг на дружку. Невзрачные, щуплые, уставшие. Они ненавидят свою жизнь. Многие с радостью становятся шлюхами, услышав, что здесь не будут ни в чем нуждаться в обмен на всегда открытые щели. Не делай ничего – только послушно раздвигай ноги и оттопыривай задницу, когда прикажут. Взамен получишь комфортную жизнь в борделе или в свите принцессы.

Но эта не такая… Не знаю, откуда мне это известно. Просто известно. Ее лицо отпечатывается на подкорке. Как будто кто-то выжигает лазером плавные линии щек и едва заметную ямочку на подбородке. Широкие дуги бровей и пухлые губы. Особенно, нижняя. Широкая, мягкая даже на вид. Тут же представляю, как она обхватывает губами мой член. Как на нижней остаются капельки спермы, которые она жадно слизывает. Жадная… Она должна быть жадная до меня. Должна меня хотеть.

Не понимаю, откуда появилась эта мысль. Но это становится необходимым – быть нужным ей. Почему-то я уверен, что она отличается от остальных. Что она другая… Она та, без кого я… Не позволяю себе додумать эту мысль.

Потому что это все неправильно. Из-за какой-то шлюхи меня трясет, как пацана. Убеждаю себя, что она такая же, как и остальные. Едва придет в себя, бросится обслуживать любого, кто будет в состоянии обеспечить ей безбедную и беззаботную жизнь.

Стараюсь себе напомнить, зачем я здесь. Из-за спящей шлюхи готов забыть обо всем. Нет. Никогда. Есть то, что могу сделать я. Только я. И я это сделаю.

А то, что сейчас произошло… Четыре года у меня не было женщины. Четыре года только собственный кулак и фантазии о безликой незнакомке. Почему именно сейчас? На моей планете тысячи красивых женщин. Каждая в нашем Чертоге готова была услужить мне. Но ни к одной из них у меня не было такого сумасшедшего желания. Резкого. Внезапного. Настолько острого, что внутри все плавится, превращаясь в кипящую лаву. Я хочу только ее. И как бы не врал себе, что это лишь новая шлюха, уже знаю: я ее получу. Нарушу данное себе обещание, но получу.

Может, она одна из тех, кого мы в Кальт Хасе называем черными наездницами? Но черные наездницы рождаются лишь на моей планете. Нет, это обычная шлюха, которая нужна только для одного. И я использую ее по прямому назначению. Наплевав на все клятвы, которые дал себе.

Мне стоит огромного труда вернуть собственный разум. Вспомнить, что я здесь не один. Хочу остаться с ней наедине. В сумраке родного Чертога. Чтобы была только она – влажная и горячая, умоляющая овладеть ею, предлагающая себя, как одна из тех потаскух, что я всегда презирал.

И я точно знаю, что она будет моей.

Встречаюсь взглядом с Гостилием. Понимаю, что он заметил мой интерес к землянке. Не заметит только слепой. Но мне плевать. Никто, тем более такая жалкая тварь, не встанет у меня на пути.

Мое стремление покинуть камеру больше похоже на побег. Но пока еще могу уйти, я должен это сделать. От одной мысли, что оставлю ее здесь одну, наедине с Гостилием, внутри натягиваются жилы.

Это уже совсем ненормально. Ловец остается позади, ошарашенный и напуганный моим внезапным уходом. Пока он пытается понять, что делать дальше, быстро приказываю своему помощнику:

— Подключись к наблюдению за камерой. Так, чтобы Гостилий не знал.

— Будет исполнено, Командующий.

Кто же она? Почему при взгляде на нее нутро превращается в месиво? Тело дрожит от напряжения, стоит сделать очередной шаг, отдаляющий меня от нее. Пытаюсь напомнить себе, зачем я здесь, но перед глазами только круглое лицо и пухлые губы.

Полет до Солина станет пыткой.