5

Глава 2

Утром следующего дня, вновь увидев эту медсестричку, Берт сразу подумал, что она безумно напоминает ему Брайона Валлиуса. Не внешностью, нет — манерой говорить с пациентом, чёткими и уверенными движениями, сосредоточенностью на деле. Так же, как Валлиус никогда не отвечал на его подколки во время работы, эта Эн Рин полностью игнорировала попытки Арманиуса её задеть.

А ещё Берту всё время казалось, что он где то видел эту девчонку раньше. Но где? Не могла же она окончить его университет — слишком слабый дар. Да и не выпускали они медсестёр, только врачей.

Эн Рин нельзя было назвать красивой, но определённое очарование в ней имелось. Белая кожа, нежная и прозрачная на лице, а на руках — грубая и шершавая, явно попорченная магическими реактивами, тёмные волосы, заплетённые в косу, и глаза настолько зелёные, что Берт не сомневался — наведённые, не настоящие.

А подбородок у неё был упрямый — тоже как у Брайона. Может, внебрачная дочь? А что, почему бы и нет… Хотя старик вроде бы никогда не изменял жене.

— Кто твои родители?

Девчонка, сосредоточенно что то переливающая из трёх колб в одну, чуть вздрогнула и поморщилась.

— Архимагистр, я прошу вас не отвлекать меня лишними вопросами.

Берт даже онемел на секунду. Вот это наглость!

— Ты не забываешься?

— Я работаю. А вы мне мешаете. — Она наконец закончила переливать, взболтнула колбу, а потом протянула её Арманиусу. — Пейте.

Он нахмурился.

— И не подумаю, пока не объяснишь, что это.

Эн поджала губы. Хорошенькие, кстати, губы…

— Если я буду объяснять вам каждое своё действие, в госпиталь вернусь в лучшем случае к обеду. Либо пьёте без лишних вопросов, либо давайте закончим лечение. Архимаг Валлиус может прислать вам кого нибудь поразговорчивее.

Почему то вместо того, чтобы рассердиться, Берт развеселился.

— Ты точно в больнице работаешь, а не надзирателем в тюрьме?

Девчонка чуть усмехнулась и всё таки всучила ему колбу.

— Кнута нет, как видите. Пейте. — Вздохнула и добавила: — Понимаете, единой схемы лечения больных с повреждениями, подобными вашим, не существует. Я каждый раз экспериментирую. Поэтому просто доверьтесь.

— Довериться? — переспросил Арманиус язвительно. — Это совсем непросто.

Она промолчала, только перевела выразительный взгляд на колбу. И Берту ничего не оставалось, кроме как выпить содержимое.

Ему показалось, что он выпил огонь. Все внутренности будто загорелись, и было непонятно, за что лучше хвататься — болело всё и сразу.

— Без боли не бывает выздоровления, — пояснила Эн, укладывая хрипящего Берта обратно на диван. — Я это давно поняла. Не поняла только пока, как связано одно с другим.

Арманиус тоже не понимал. Он понимал другое — не может эта девчонка быть обычной медсестрой. Значит, Валлиус его обманул. Но зачем? И кто она в таком случае?

Врач?! С подобным уровнем дара?! Невозможно.

Между тем Эн распахивала халат на его груди и щупала рёбра. Он бы спросил, что она такое делает, но говорить не мог. Мог только хрипеть.

— Сейчас я нажму на несколько энергетических точек, станет ещё больнее.

Куда уж больнее?!

— И, как вчера, двигаться вы не сможете примерно полчаса. Потом всё пройдёт. Завтра я вновь приду. И, пожалуйста, наденьте бельё — завтра я буду работать с точками на ваших бёдрах.

«Этого ещё не хватало!» — подумал Берт, выгибаясь от боли. Ничего же не делает, легко давит на кожу, а кажется, будто ломает ему позвоночник.

Но почему то именно в этот момент Арманиус вдруг ощутил свой магический контур. На секунду, но ощутил. И ужаснулся.

Лучше ощущать пустоту, чем вот это… И Валлиус считает, что его можно вылечить? Нет, это нереально!

Прохладные пальцы коснулись груди, запахивая халат. Берт жмурился от боли и почти ничего не видел, кроме невнятного силуэта девчонки над ним, но зато он мог думать. В конце концов, боль — вечная спутница охранителей в их работе, и если ты не умеешь думать, испытывая её, ты не жилец.

И Арманиус неожиданно вспомнил его высочество Арчибальда. Глава охранителей и правая рука императора три года назад потерял дар во время борьбы с одним из ужаснейших порождений Геенны. Берта тогда не было в столице, и по возвращении, когда оказалось, что Арчибальд выздоровел, он решил, что слухи были преувеличены.

Видимо, пора узнать, что на самом деле тогда случилось.

***

Сегодня Арманиус был более покладист, чем накануне, хотя ему всё равно далеко до идеального пациента. И я даже не надеялась, что наш с архимагом Валлиусом «маскарад» продлится долгое время. Нет, совсем скоро ректор догадается, что я не могу быть просто медсестрой. Ну и ладно. В конце концов, в моей биографии нет ничего постыдного. Наоборот — мне есть чем гордиться.

И теперь, после того как Арманиус на секунду ощутил свой магический контур, я по настоящему поверила в то, что всё получится. Не может не получиться.

Наконец то я отдам ему долг. Арманиус спас меня тогда, восемнадцать лет назад, а сейчас я помогу ему вновь стать магом. Дар — это, конечно, не совсем то же, что жизнь, но магу без него любая жизнь не мила.

У принца Арчибальда всё было гораздо печальнее, как я до сих пор помнила. Впрочем, его высочество вообще был самым сложным моим пациентом. И самым лучшим.

В тот год я окончила университет и поступила в аспирантуру по специальности «магическая медицина». Моим руководителем, конечно, был Валлиус, он же одобрил тему научной работы. «Необратимые разрушения энергетического контура у магов». Некоторые преподаватели закатывали глаза и говорили, что мы с ним сошли с ума, на что наставник отвечал:

— Никого не слушай, Энни. Просто работай над тем, что тебя интересует.

Так я и делала.

Брайон устроил меня на практику в Императорский госпиталь, прикрепил к терапевтическому отделению, и я получила доступ к больным моего профиля. Я зарисовывала их разрушенные контуры, вела дневник симптомов и развития «заболевания», понемножку экспериментировала с известными методиками лечения. Хотя они в основном сводились к психологической помощи — магов срочно и максимально деликатно учили быть немагами. Разработки по восстановлению контуров, разумеется, велись и до меня — мне было что изучить, но все исследователи пришли к выводу, что в случае со сломанными контурами любой достигнутый прогресс обратим. Если контур поврежден немного, не переломан, его можно восстановить, но если раздроблен, — пиши пропало. Именно так считалось раньше.

В тот день госпиталь гудел. Меня никогда не интересовали сплетни, но не в этот раз. Услышав, что на больничную койку попал принц Арчибальд — с необратимыми разрушениями энергетического контура! — я поняла: вот он, мой шанс. Сейчас или никогда. Всё или ничего.

Его высочество, конечно, лежал в отдельной палате, в стороне от других больных, и мне, чтобы попасть туда, пришлось миновать огромное количество охраны. Но у меня был пропуск от Валлиуса. Наверное, даже если бы наставник не подписал мне его, я бы всё равно нашла способ пробраться в палату к Арчибальду. Но Брайон не возражал, только улыбнулся и сказал:

— Нахалка ты.

На самом деле нет. И мне было очень страшно, когда я целенаправленно шла к его высочеству, захватив с собой на всякий случай все свои записи. Но страх — не причина отступать.

Зубы стучали и дрожали ладони, когда я толкнула дверь в палату Арчибальда, перед этим показав охранникам пропуск главного врача госпиталя. На лбу выступил холодный пот, дыхание перехватило… Пожалуй, последний раз мне было настолько страшно в день вступительного экзамена.

У окна стоял невысокий коренастый мужчина с тёмными волосами и глазами цвета гречишного мёда. Я много раз видела портреты принца Арчибальда, но никогда не думала, что человек, на рисунке казавшийся совершенно обычным, в жизни произведёт на меня другое впечатление.

Я чувствовала его силу. Не магическую — силу духа. Волю в прямых, не сломленных плечах, смелость в открытом взгляде, мужество в линии губ. И даже то, что он оказался одет не в халат, как все прочие пациенты, а в брюки и рубашку, поразило меня до глубины души.

Я склонила голову.

— Добрый вечер, ваше высочество.

— Добрый вечер, — сказал Арчибальд спокойным и почти невозмутимым голосом.

Я видела до него множество пациентов, потерявших магию, и многие из них бились в истерике. Но не он.

Я сделала шаг вперёд и, задохнувшись на секунду от волнения, начала говорить:

— Я прошу прощения… Меня… Я учусь в аспирантуре у архимага Валлиуса и пишу научную работу по повреждениям энергетического контура. — Взгляд принца на мгновение помрачнел, и я заговорила быстрее: — Я очень хочу попробовать восстановить ваш контур! Это считается невозможным, но я исследую эту тему уже более четырёх лет и уверена, что всё возможно! У меня есть определённые успехи в реабилитации других больных, но, конечно…

— Как вас зовут?

Я запнулась и замолчала. Несколько раз недоуменно моргнула, а потом переспросила:

— Зовут?

Арчибальд едва уловимо кивнул.

— Да. Вы не представились. Как вас зовут?

Мне стало неловко. Но я ведь и вправду думала, что принца не должна волновать такая мелочь, как моё имя.

А ещё было немного стыдно его называть. Хотя я никогда не стыдилась своего происхождения.

— Эн Рин, ваше высочество.

— Очень приятно, Эн Рин. Эн… — Арчибальд вежливо улыбнулся. — Я могу называть вас так?

— Да, конечно…

— Расскажите мне подробнее обо всём. Прежде чем соглашаться на ваше предложение, я должен понимать риски.

— Никаких рисков! — Я едва не подпрыгнула от радости. — Хуже вам точно не станет! — Поняла, что ляпнула, и добавила: — Простите, я…

— Ничего. — Арчибальда, кажется, нисколько не взволновала моя бестактность. — Я понял, что вы имеете в виду, Эн. Я уже потерял дар, и хуже теперь не будет. Значит, жизнь я потерять не могу?

Я закусила губу.

— Ну… Все разработки я утверждаю у архимага Валлиуса, и до сих пор ни одного случая со смертельным исходом не было… Но и выздоровлений тоже пока не было.

— Я понял.

И я, осмелев, почти два часа рассказывала его высочеству о своей работе. Он оказался внимательным и благодарным слушателем — пристально рассматривал мои записи и рисунки, задавал вопросы, и взгляд его с каждой секундой становился всё живее, всё решительнее.

«В тот вечер вы подарили мне надежду, Эн», — так Арчибальд скажет три месяца спустя, когда поймёт, что вся его сила наконец при нём, и энергетический контур восстановлен.

— Я согласен.

Поначалу я решила, что ослышалась…

— Правда?

— Да. Я согласен. Я понимаю, что вы ничего не можете гарантировать, но давайте попробуем. Теперь я — ваш пациент, Эн.

Я улыбнулась и, увидев его ответную улыбку, смущённо опустила глаза.

— Спасибо…

— Вам спасибо, — сказал Арчибальд тепло. — И если вы действительно сможете мне помочь, просите что хотите. Я дам вам всё.

Тогда я не обратила внимания на эти слова — не была уверена, что из этой моей затеи вообще что то выйдет. Но его высочество никогда не разбрасывался обещаниями и на самом деле сделал для меня всё, что мог, и даже больше.

Я подарила ему надежду. А он мне — веру в то, что я не просто выскочка, я чего то стою и меня есть за что уважать.