5

Спальня Эрио находилась вовсе не в королевских покоях. Он и сам не понимал почему, но ночевать там, где когда-то спал предыдущий правитель, не хотелось. Эрио вовсе не боялся, просто решил отдать дань уважения и оставить всё как при отце — по крайней мере, на время траура. Мама настаивала на том, что негоже королю пренебрегать правилами, но сама она из королевской спальни во вдовьи покои перебираться и не думала. Сказала, что останется, пока сын не женится. «Пусть живет где хочет. Тем более, мне никогда не нравилась обстановка в этих комнатах. Ложе с деревянными столбиками, пологом и тяжёлыми портьерами — во всём этом только пыль скапливается», — подумал тогда Эрио.

Он проснулся резко, рывком, и сразу же встал. Голова закружилась. Эрио поморщился — не стоило ложиться спать днём, вот только ночью уснуть не удалось. Он ждал весь вечер, пока стража приволочёт давешнего толстяка-говоруна. Мужик исчез, будто кто-то помог ему скрыться. Уже ночью доложили, что нашли тело. Толстяк был убит. Как выяснил балий, его отравили ядом. Примитивно, но действенно.

Тогда Эрио разозлился. Ходил кругами по кабинету, отдавал указания начальнику стражи, после размышлял над ситуацией. Вот именно сейчас всё и должно было случиться. Когда нужны маги-ищейки, они заняты другим делом. Впрочем, сейчас для него не было ничего более важного, чем узнать, жив ли вообще тот омега.

Он оделся и подошёл к окну. Некоторые лорды и короли поплатились за то, что ленились одеваться сами. Прикасаясь к человеку, легко причинить ему вред, если имеешь достаточную силу. Раньше были такие колдуны, которые могли прятать свои способности. Посмотрев на них, говорили, что он пустой. На самом деле, на дне души плескалась сила. Таких называли скрытниками. Лет сто никто не слышал, чтобы такие люди рождались, но Эрио предпочитал быть осторожным.

— Ваше великолепие милорд Эрио, срочное донесение, — раздалось за дверью.

— Входи, Желан, я уже не сплю.

Десница распахнул двери, и вошёл десница. И не один. Яреб, явившийся с ним, принялся многословно приветствовать своего правителя.

— Приветствую, Яреб, — прервал его Эрио и создал завесу тишины. — Есть новости?

— Милорд, мы нашли мальчишку. Когда служанка попала на Землю, её сбила повозка, но ребёнок остался жив. Его воспитали те, кто убил Беляну, — отрапортовал ищейка.

— Ты уверен, что это он? — спросил король, заложив руки за спину и сцепив пальцы в замок.

— Да, мой король. У него синие глаза и отметина рода Ранешей. Для уверенности я считал его ауру над родовым теменем. Это ребёнок Агидель и Колояра. Только есть проблема… — Яреб опустил глаза. — Мальчишка — невишный.

— Невишный? — брови Эрио взлетели вверх.

— Да. Я узнал, что Беляну сбили, а младенца она успела откинуть от себя. Может парень головой ударился и повредил себе чего? — ищейка пожал плечами. — И ещё одно. Мы его нашли при странных обстоятельствах. Милана затащили в подвал и хотели с ним развлечься трое парней. Он позвал на помощь, так мы его и обнаружили. Кто-то желает зла мальчишке. Нужно скорее забрать его. Простите, мой король, не мне вам указывать, — смутился Яреб.

Эрио отмахнулся, показывая, что вовсе не злится.

— Говоришь, хотели развлечься? Он же омега, с ними положено развлекаться. Вот видишь, Желан, я говорил тебе, что омеги — похотливые существа. Хочешь не хочешь, а полезешь к нему в постель. Завлёк трёх парней, а потом начал сопротивляться, набивая себе цену. Тварь — он и есть тварь. Значит, сношаться в подвале для него самое любимое занятие?

— Милорд, а вдруг всё не так, как вы думаете? — осторожно спросил Яреб.

— Ах, вот только защищать его не надо, — злобно искривил губы Эрио. — Мальчишку забрать сегодня же. Проберись в его дом ночью, Яреб. Думаю, с калекой ты и один справишься. Юко мне нужен здесь. Впрочем, порталица поможет. Только не сюда его ведите, а в Тёмный замок. Заприте мальчишку в подвале, но выберите темницу получше.

— Милорд, дозвольте возразить. Мальчик совсем юн и хрупок…

— Рех, — перебил король, поднимая руку вверх. — Заутра сам буду в Тёмном замке. И не разговаривайте с ним попусту. Это ни к чему. Всё, идите.

***

Милан зашёл в квартиру и понадеялся тихонько просочиться в свою комнату, только этому не суждено было случиться. Не успел он снять обувь, как рядом раздался крик мамы:

— Милан, что за мужики странные с тобой были?! Ты что, в готы записался?! Или в секту какую попал?! Конечно, такого, как ты, легко обдурить! Кто это был, Милан?!

— Мам, меня хотели избить, а тот мужчина мне помог. Если с ним был кто-то ещё, я же не видел. Почему я всегда виноват? — возмутился Милан.

— Да всё он врет, мам, — раздался голос сестры. — Ты же сама этих мужиков видела. Одеты странно и волосы у всех в чёрный цвет крашены. Так только готы ходят.

— И не обязательно. Подумаешь, чёрный. Слишком старые они для молодёжной субкультуры. Всем за тридцать на вид. Мне друг сказал, что видел его с разными мужиками. Милан — гей, — заявил Саша.

— Это правда?! Это правда, Милан?! Какой ты пример подаёшь брату?! Что мы скажем родне, если узнают?!

Мать начала кричать, Милан в ответ оправдывался. Она, разумеется, больше родному сыночку поверила, чем приёмному. Крикнула, чтобы тот не смел лгать, и впервые в жизни отвесила пощёчину. От неожиданности Милан пошатнулся, но упал в объятия отца, который открыл входную дверь.

— Что происходит?! Милан, с тобой всё в порядке?

Мать снова стала кричать всякие обидные вещи, что не потерпит в доме голубых, чтобы Милан убирался жить в деревню к бабушке. Отец прижимал его к себе и говорил, что не верит в эту чушь. Милан едва сдерживал слёзы. Папа отвёл его в каморку, потом принёс молока и любимого печенья.

— Я поговорю с ней, не переживай, — отец погладил его по голове и ушёл.

Это странно, но мысленно Милан продолжаю называть их мама и папа. Может, по привычке… Он выпил молока, переоделся и лёг, беззвучно плача. Было так плохо и обидно. Больше обидно — из-за того, что его настоящие родители бросили в лесу умирать. За что? За то, что родился инвалидом? Но ведь можно было в детском доме оставить. А эти… Папа ещё верил ему, а вот мама в спорах с сестрой и братом доверяла всегда им.

Милан всхлипнул. До слуха донеслись голоса — это ругались родители. Из-за того, что парень не видел, слух у него был обострён. К тому же, он с первого раза запоминал голоса. Учитель музыки говорил, что у Милана почти идеальный слух. Он мог бы стать музыкантом, если бы не болезнь.

Родители кричали. Мама просила увезти Милана к её родителям в деревню или в соседний город к родителям отца: мол, голубому не место в её доме. Парень подавил очередной всхлип. Взяв телефон, голосом набрал смс Виктору. Попросил, чтобы он забрал его завтра в питомник. Спросил, сможет ли пожить у него.

Через минуту пришло сообщение. «Привет, Милан. Завтра в восемь утра заеду за тобой. Можешь жить у меня в квартире. И Михалыч говорил, что звал тебя к себе. Выбирай сам», — механический женский голос, которым озвучивались сообщения, вселил в него надежду. Всё же здорово, что придуманы такие вещи, — он не совсем беспомощный.

Заглянул папа и позвал ужинать. Милан ответил, что напился молока и хочет спать. Есть с ними за одним столом не было сил.

— Не переживай, Милан, всё наладится, — отец ласково погладил его по голове и ушёл.

Милан ещё немного поразмышлял о своей несчастливой судьбе, всхлипывая в подушку, и сам не заметил, как уснул.

Проснулся Милан ночью от скрипа. Полы в его комнатушке были деревянные, и одна пословица почему-то всегда скрипела.

— Кто здесь? — просил он испуганно.

Сашка не полез бы, пока родители дома. Зойке он нужен, как собаке пятая нога.

— Тише, Милан, не бойся, — раздалось над ухом.

Парень сразу узнал голос того мужчины, что спас его. «Фух, сплю. Вот ущипну себя — и будет не больно. Ай, больно! Не сплю?! Мамочки, а как он попал в квартиру?! Что с родителями?!»

— Как попал, не твоё дело, — раздался едва слышный голос над ним. — Спят твои родители. Если бы не полы в этой каморке, и ты бы спал. Пойдём со мной, Милан, не бойся, — и мужчина начал поднимать его с кровати.

Милан потерял дар речи: то, что происходило, никак не укладывалось у него в голове.

«Он что, мои мысли читает? Кто он такой?»

Мужчина поставил Милана на пол и крепко взял за руку.

— Па… — Милан хотел позвать отца на помощь, но успел только открыть рот, как его жестко закрыли ладонью.

Мужчина обхватил его , приподнимая над полом, и быстро вышел из комнаты.

— Порталица, закрывай всё, — раздался грозный рык.

Милан услышал крик отца, который звал его по имени, и, словно отмерев, начал бешено сопротивляться, пытаясь вырваться из железной хватки, но всё было тщетно.

— Всё, мы на месте. Спасибо, Ториус, — послышался голос того мужчины, что еще недавно спас его, а теперь похитил.

— Пожалуйста, — судя по второму голосу, его обладатель испытывал облегчение. — Переночуем в замке, а утром пойдём на помощь Юко.

Милана опустили на холодный пол, который определенно ощущался как камень. И он запаниковал. «Что происходит? Как мы так быстро очутились в другом месте?» Он не понимал, что происходит.

— Надень, я схватил эту обувь у порога, — раздался голос того, кого назвали Ториусом.

Ему помогли надеть мягкие тапки, потом подвели куда-то. Милан пребывал в каком-то в ступоре и почти ничего не соображал. Наконец он сглотнул и осторожно спросил:

— Дяденьки, что вам от меня нужно? Отпустите меня, пожалуйста, — заскулил он как маленький. Было очень страшно.

— Нам от тебя ничего не нужно. Да и разговаривать с тобой не велено. Завтра тебе всё объяснят. Слушай внимательно, Милан, и запоминай, — его взяли за руку и, потянув вперед, похлопали ею по чему-то вроде кровати. — Тут есть матрас, подушка и одеяло.

Милан хотел убрать руку, но его потянули дальше.

— Иди вдоль кровати. Теперь по стене, - мужчина прижимал его ладонь к стене, показывая путь. — Вот умывальник. В стену вделана голова животного, дотронешься до неё рукой — и из пасти польётся вода. Рядом куб. Это — сортир. На нём можно сидеть.

Его подвели к вышеназванному предмету и дали ощупать. Потом снова отвели к умывальнику и помогли вымыть руки.

— Чем вытираться снизу, найдёшь справа от куба. Чем вытираться сверху, висит слева от умывальника. Прощай, Милан. Не обижайся, так надо, — буркнул похититель.

Милану показалось, что тому человеку неловко или стыдно. Мужчина подвел его к кровати и усадил на неё.

Скрипнула, закрываясь, дверь решетки, следом послышался лязг замка и все стихло.

— Стойте, дяденьки! — заорал Милан, позабыв от страха имя, которое слышал. — Не уходите, пожалуйста! Мне страшно!

Последнюю фразу парень крикнул так, что чуть голос не сорвал, только никто так и не вернулся.

Милан снова встал. Дрожащими пальцами снова ощупал кровать. На самом деле, это оказался каменный прямоугольник, на котором сверху лежал матрас, подушка и одеяло. Парень пошёл вперёд, ощупывая стену. Споткнулся о куб-унитаз. Кругом были голые каменные стены, будто бы сложенные из больших, грубо обтёсанных валунов.

«Он же сказал, что переночуют в замке, — вдруг вспомнилось ему. — Откуда в нашем городе замок?» На дрожащих ногах Милан двинулся дальше, нащупал угол, повернул, касаясь ладонями стены, и внезапно правая рука провалилась куда-то, тогда как левая упиралась в железо. Он понял, что это решётка, через которую человеку не протиснуться. «Мамочка, где я?! Как меня сюда притащили?! Может, это подвал нашего дома?! Но ведь он кирпичный!»

У него началась паника. Он стоял у решётки и кричал, умолял выпустить, но никто не слышал. А может, делал вид, что не слышит.

Наконец, обессилев, он затих и вернулся на кровать.

Милан замёрз. В этом месте оказалось довольно прохладно. Уснул он дома в домашних шортах и футболке. Он укрылся до подбородка, всхлипывая и трясясь одновременно от холода и от страха. Разные мысли теснились в голове, одна страшнее другой. Странным было то, что мужчины даже между собой говорили на русском языке, но в речи часто проскальзывали незнакомые слова. «А вдруг меня убьют? А вдруг на органы? А если насиловать будут?» — Милан заревел в голос, как в детстве, когда падал и больно ударялся.

Вдруг ему показалось, что кто-то погладил его по волосам, и он весь сжался. Затаил дыхание от страха и даже всхлипывать перестал.

— Ночь украла солнышко до заутра.

Глазки закрывай свои, спать пора.

Я побуду рядышком, посижу.

На тебя, хорошего, погляжу.

Спи, мальчонка маленький, отдыхай.

Завтра будет новый день, так и знай.

Все печали в реченьке утекут,

Птицы из душистых трав венок совьют.

Ветер вытрет слёзки, засыпай.

Все печали в прошлом дне оставляй.

Голос, певший ему, был очень красивым и скорее юношеским, чем девичьим. Но звонким и чистым, как колокольчик. Милан почти успокоился и прерывисто вздохнул, уплывая в сон. На краю сознания мелькнула мысль, что он не слышал ни шагов, ни лязга решётки…

— Кто ты? — спросил он сквозь дрёму.

— Это уже не важно. Спи, Милан, тебе сейчас нужно, — ответил голос, и волос снова кто-то коснулся, но совсем легко, будто ветерок приласкал. И Милан, утомленный событиями этого безумного дня, наконец уснул.