Глава 8

Постелила Насте в маминой мастерской и, закрыв дверь, села на кухне, переваривая ее рассказ. До сих пор трясло от откровений Зайки. Когда она закончила изливать на меня всю эту грязь, на какое-то время я потеряла дар речи, не зная, как реагировать на такое. Точнее, сначала мне хотелось кричать и обвинять ее в глупости, но я понимала, тем самым проблема не решится. Над Настей так же будет висеть непогашенный долг и перспектива расплачиваться за него телом. А я… Я в тупике.

Не стала ругаться на подругу и объяснять, что изначально не стоило бить чужую машину и тем более не пытаться решить свои проблемы, предлагая секс первому встречному. Логично, что последствия после подобного предложения будут не самыми приятными. Тем более если этот встречный — сам дьявол во плоти. Чем больше думала о событиях минувшей ночи, тем больше убеждалась в том, что даже если бы не Зайкино предложение Адаму, он и без этого уже знал, как надавить на нее, чтобы та повлияла на меня и поторопила с разговором с отцом. Иначе для чего мужчина устроил весь этот цирк с ВИП-комнатой и видео? У него определенно был план, и он хотел претворить его в жизнь, но Зайка сама подбросила ему еще более подходящую ситуацию.

И теперь я просто обязана надавить на отца. Но как я могу просить его сделать что-то противозаконное? Ведь очевидно, если Адам Германович пытается воздействовать на папу через меня, то у них столкновение интересов. В любом случае, самостоятельно я не смогу решить этот вопрос. И мне нужно обсудить все с папой. Он должен найти выход, иначе и быть не может.

С этими мыслями легла спать, провалившись в сон без сновидений, и проснулась лишь когда услышала щелчок захлопываемой двери. Села на кровати, насколько мгновений пытаясь понять, откуда это ощущение, что мне немедленно нужно подняться. И лишь спустя какое-то время воспоминания о минувшей ночи затопили меня, заставляя вновь леденеть от ужаса.

Подскочила на ноги, выглядывая в коридор и облегченно выдыхая. Папа вешал пальто в шкаф, когда я бросилась к нему на шею.

— Что такое, Солнышко? — обнял меня отец, поглаживая по голове.

Хватило одного вопроса, чтобы прорвало плотину. Слезы хлынули из глаз неконтролируемым потоком. От рыданий сотрясалась грудь. А папа, вернувшись из поездки, не гнал меня от себя, а терпеливо ждал, когда истерика пойдет на спад, и просто прижимал к себе и гладил по волосам.

— Ч-ш-ш, моё золотце. Все хорошо, я с тобой, — говорил со мной так же, как и в детстве, и оттого мне становилось еще тяжелее. — Что бы ни случилось, мы со всем справимся и найдем выход. Все будет хорошо.

Его слова действовали на меня как заклинание, и постепенно я успокоилась, взяв себя в руки.

— Я все. Больше не буду, — отпрянула от родителя, вытирая влагу под глазами.

— Теперь расскажешь, что случилось? — обеспокоенно смотрел на меня.

И я только теперь заметила пролегшие круги под глазами и серую кожу. Выглядел папа сегодня намного хуже, чем перед поездкой.

— Пройдем на кухню, — потянула его из коридора. — Приготовить завтрак?

Хотелось как-то порадовать близкого человека, прежде чем огорошить новостями. Да и вообще не по душе было втягивать его в эту грязь, но как мне самой разобраться с внезапно навалившимся грузом, тем более когда на кону человеческие жизни.

— Я перекусил по дороге, — устало улыбнулся отец, падая на кухонное кресло.

— Сварить кофе? — мне нравилось заботиться о нем. Приятно радовать тех, кого любишь. А учитывая то, что я собиралась на него вывалить, немного радости не помешает.

— Ты лучше сядь, — похлопал он по соседнему креслу.

Заламывая пальцы, медленно подошла к креслу и опустилась на мягкую сидушку.

— Рассказывай, по какому случаю слезы? — внимательно смотрел на меня, и внутри все переворачивалось от того, что я должна сделать.

Перевела взгляд на свои руки, нервно ковыряя ногти, а затем, набрав полную грудь воздуха, взглянула на отца.

— Мы вчера с девочками ходили на открытие ночного клуба.

— Продолжай, — слушал внимательно, стараясь не подавать вида, что серьёзно обеспокоен.

— Того огромного на Советской.

— Понял, — нахмурился отец.

— В общем, меня выцепил среди толпы охранник того мужчины, что был у тебя в пятницу в кабинете.

— Что он с тобой сделал? — краска сошла с мужского лица, и папа вцепился в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Ничего, — испуганно смотрела на папу. — Мы только поговорили.

— Точно? — бегал глазами по моему лицу. Выискивая что-то. — Если этот подонок тебя хоть пальцем тронул, засажу его пожизненно, — сжал челюсти до хруста.

— Правда, пап. Только поговорил и отпустил.

— Что он хотел? — теперь настрой у родителя был совершенно иной, чем в начале беседы. Явно не ожидал, что мои слезы имеют отношение к этому человеку. Наверное, думал, что снова скучаю по маме. И лучше бы в самом деле это оказалось простой тоской.

— Он хотел, чтобы я надавила на тебя, и ты сделал то, что он хочет.

— Что будет, если я откажу?

Во рту пересохло, я смотрела на родителя, и язык не поворачивался произнести вслух все сказанное тем монстром.

— Ева, что он сказал?

— Сказал, что отправит тебя на нары туалет мыть… — вторую часть его угрозы так и не осмелилась озвучить. “Сделает меня своей вещью”... Но ведь так не бывает. Люди не могут принадлежать другим людям.

— Мерзавец! — поднялся папа на ноги и начал измерять кухню шагами, так же, как это делала я днем ранее. — До дочери моей добрался, подонок!

— И это не все, — прервала поток мужского праведного гнева.

— Говори, — встал посреди кухни, засунув руки в карманы брюк и хмуро смотря на меня.

— Настя разбила машину какого-то авторитетного человека, и этот Адам сказал ей, что если я не приду в понедельник с положительным ответом по его вопросу, то Настя пойдет на панель рассчитываться с долгом, — поморщилась, увидев выражение лица родителя.

В такой ярости я не видела его ни разу в жизни. Несколько минут затишья, и должен был последовать взрыв. Но папа лишь набрал в грудь побольше воздуха, прикрыл глаза и шумно выдохнул.

— Папа, кто он такой? — наконец-то задала вопрос, терзающий меня с пятницы. — Разве он действительно может выполнить все эти угрозы?

— Он, Ева… Как бы корректнее сказать… — устало провел рукой по волосам.

— Говори как есть.

— Ублюдок он. Бандит, криминальный авторитет под личиной бизнесмена.

— И что ему нужно от тебя?

— Хочет, чтобы я подпись поставил на вырубку заповедной зоны.

— Но это же незаконно, — теперь пришла моя очередь удивленно хлопать глазами.

— Именно.

— И как быть? Ты подпишешь? — сердце так громко билось в волнении, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Не беспокойся об этом, я решу вопрос. И, конечно, ни на какую встречу ты больше не пойдешь.

— Но он сказал… — начала спорить.

Удар кулака по столу заставил подскочить на кресле.

— Нет и точка! — сказал бескомпромиссным тоном. — Я со всем разберусь.

— А как же Настя?

— Настя? — потер переносицу, зажмурившись. — Надо с ней поговорить и узнать детали этого ее долга.

— Тогда я разбужу ее, — всполошилась, побежав в мамину мастерскую.

— Она здесь? — удивленно посмотрел на меня отец.

— Да, ночевала у нас.

— Буди и ждите меня здесь, я пока в душ, — устало выдохнул.

— Спасибо, пап! — подбежала к нему, крепко обнимая. — Ты самый лучший, — чмокнула в щеку и пошла поднимать подругу.

В тот миг мне казалось, что моим тревогам пришел конец. Но никогда в жизни я не заблуждалась больше, чем тогда.