Глава 6

— Ему ведь только-только исполнилось двадцать. Хальдаги моложе двадцати пяти не допускаются к испытаниям.

Видимо, слишком юный король — это тоже не ахти.

— А если у него не получится воздействовать на наин? — протянула я с сомнением. — На них ведь тоже могут быть защитные метки.

По плану Паулины её брат должен был загипнотизировать наших жертв прямо в театре, чтобы те не рыпались и не паниковали, пока будут выступать в роли доноров для Морса. Это, конечно, было бы замечательно (чтобы не рыпались и не паниковали), но что-то мне подсказывало, что всё пройдёт не так гладко, как намечается.

— Метки хальдагов вроде тех, что поставил нам Мэдок, защищают от подчинения разума. Аллард же не будет никого подчинять, не станет отдавать наинам никаких приказов и уж тем более, упаси Созидательница, не рискнёт проникнуть в их сознания. Он просто усыпит их на минутку-другую, введёт в неглубокий транс. Главное сделать всё быстро и незаметно для окружающих.

Что тоже наверняка будет непросто. Но отступать от задуманного я не собиралась.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила, когда моя сообщница приступила к изучению нижних полок.

— В смысле почему? — Паулина опустилась на корточки, чтобы получше рассмотреть потускневшие от времени корешки. — Я же сказала: хочу проучить этих змеючек. Будут знать, как оскорблять будущую королеву Харраса!

Оптимистка и мечтательница.

— А до этого? До стычки с ними ты тоже особо не артачилась, хоть, честно говоря, раньше за тобой не водилось ни жалости, ни сострадания. Без обид, Поля, но первое впечатление о тебе у меня сложилось, ну… так себе.

— Можно подумать, мы с тобой сто лет знакомы, — оскорбилась заговорщица. — Ты меня совсем не знаешь, Адельвейн, а уже успела наделать выводов. Там, в лесу, я очень испугалась. Думала, тварь изуродует меня. А кому я буду нужна без своей красоты? Если бы не Морок…

— Только из-за этого? — продолжала допытываться я, до конца не веря во внезапное Полькино преображение.

— Из-за этого, — кивнула она серьёзно. — А ещё из-за того, что когда ослаблены вейры, это плохо сказывается на их хозяевах. Мэдок мог бы, конечно, пополнить силы, убив какую-нибудь тварь из другого мира, но сама понимаешь: чудовища на дороге не валяются.

Нет, только живут с тобой рядом и наинам из вражеских отрядов кровь по выходным пускают.

— Ещё он мог бы провести ночь с одной из вас, ведь вы всё ещё девственницы. Но видимо, он решил хранить мне верность, — заключила де Морсан, подтасовывая выводы в свою пользу.

— Почему же другие тогда не помогают? Знают ведь, что герцог ослаблен.

— Боятся ослушаться Мэдока, вызвать его недовольство. Марлен правильная до зубовного скрежета, Одель — трусиха, а Винсенсия всегда была себе на уме. В общем, шерт с ними с этими фырсами.

— А ты, значит, не боишься? — Я опустилась на подлокотник кресла и теперь с интересом смотрела на девушку.

Всё-таки что-то в ней есть, не только смазливая вывеска. А я всё гадала, чем же она де Горта заинтересовала…

Эта мысль мне не понравилась, хоть я и сама не поняла, почему именно. Не стала на ней зацикливаться, отмахнулась от неё и услышала:

— За него я боюсь гораздо больше.

Паулина продолжила водить пальцем по толстым корешкам, а я, не сдержавшись, спросила:

— Ты его любишь?

И тут же отругала себя за неуместное, никому не нужное любопытство. Вот оно тебе надо, Лиза?!

— Люблю, — всё так же, почти шёпотом, ответила наина, а потом радостно воскликнула: — Нашла! Скорее иди сюда!

Стараясь не думать о том, что после её слов у меня внутри что-то неприятно закололо, я подошла к своей сообщнице. Был уже поздний вечер, поэтому просторный зал библиотеки окутывали тени. Концентрировались по углам и истончались там, где горели свечи в настенных бра и витых подсвечниках.

Подхватив тот, что находился ко мне ближе всего — на письменном столе, я посветила на разворот.

— Ну вот, теперь у нас есть рецепт, — радостно сказала Полька. — Осталось разжиться кровью и передать всё брату. Как думаешь, справимся?

— Постараемся.

Я ободряюще улыбнулась и вздрогнула, услышав, как двери в библиотеку распахнулись. Обернувшись, увидела крупную пышногрудую женщину — кормилицу герцога.

— Леди, уже поздно. Вам следует идти готовиться ко сну, а не книги читать. В такой-то час, — упрекнула нас надзирательница.

— Вы правы, госпожа Магрета, — сразу же влилась в роль кроткой овечки Поля. Взгляд послушно потупила и даже голову опустила. — Что-то мы и правда зачитались и совсем потеряли счёт времени. Пойдём, Филиппа. Пора отдыхать, ведь завтра нас ждёт очень насыщенный день, а особенно вечер. Ах, как же я люблю ходить в театр!

Оставалось надеяться, что этот поход пройдёт строго по состряпанному впопыхах сценарию.

Должно быть, я тоже мечтательница и оптимистка. Как и Паулина.

— Морс, ну не будь ты такой собакой! Я же за тебя переживаю!

Сразу после завтрака, воспользовавшись тем, что герцога осадили Одель с Винсенсией, я отправилась к нему в спальню, чтобы проведать вейра и сообщить радостное известие: уже скоро в его организме и следа от яда не останется.

И что вы думаете? Это животное недобронированное улеглось возле двери и явно не торопилось двигаться. Всё, что я смогла сделать, — это чуть приоткрыть створку, полюбоваться на собачий зад и получить в ответ на ласковую просьбу: «Морсик, миленький, впусти меня», раздражённое движение хвоста, смахнувшего невидимую пыль с натёртого до блеска пола.

«Оставь меня, сиротка, я в печали».

Должно быть, болезнь прогрессирует, раз он уже почти цитатами из иномирских фильмов изъясняется.

— И что же могло опечалить лучшую половину хальдага?

«Острое, болезненное разочарование в дружбе. И в людях».

— Да ну тебя! — Справившись с желанием плюнуть догу на задницу (тоже мне, любитель драмы), я уже спокойнее сказала: — Сегодня вечером я добуду кровь, а завтра ты получишь свой декокт. Доволен?

«Что, больше не боимся потерять сознание?» — съязвила эта… собака.

— Боялись, боимся и будем продолжать бояться, — сразу решила я расставить все точки над «ё». — Поэтому кровь будем забирать у наин других хальдагов.

«А что же остальные цыпы? Тоже чересчур впечатлительные?» — фыркнул у меня в голове вейр.

— Остальные не цыпы, а курицы. Все, кроме Паулины, как ни удивительно.

И ведь я стопроцентно уверена, что Марлен и Одель девственницы. Девственницы жадные и трусливые. Вчера, когда выбирали для Польки украшение с саурином, Ротьер первая подскочила, чтобы поглазеть на браслет — белесые камни в серебристой оправе. Несколько бусин саурина струились с браслета в виде подвесок. В общем, идеальное для проверки украшение.

Стоило Одель его коснуться, как камни тут же окрасились в цвета небесной лазури. Марлен его тоже потрогала, в руках повертела, удивляясь, зачем Паулине понадобилось это украшение.

— Чтобы все видели, насколько у нас всё серьёзно с герцогом, — с гордостью проговорила наина, отвечая на мрачный взгляд ле Фэй победоносной улыбкой.

Винсенсия в то время крутилась в другой части магазина, и я тоже предпочла переместиться поближе к витрине, якобы озабоченная выбором драгоценностей для завтрашнего вечера.

Герцог же к тому моменту был настолько измотан многочасовым шоппингом, что даже не смотрел, что мы там выбираем. Просто когда все колечки, серёжки и брошки были расфасованы по бархатным мешочкам и коробочкам, велел ювелиру прислать ему чек.

Надеюсь, когда его получит, хальдаг не превратится в платинового блондина, иначе это будет явный закос под его величество.

«И как вы собрались кровь у них забирать? А зелье кто варить будет? Никак отравить меня надумали? Эта тебя Тру надоумила? Признавайся, цыпа!» — распсиховался Морок.

— Ну вот, теперь ты ещё и параноик.

«Ну хотя бы пока что не покойник».

— Всё, успокойся. Никто тебя травить не собирается. Зелье приготовит брат де Морсан. Он у неё студент (надеюсь, что прилежный), так что справится. Полька утверждает, что это зелье готовится несложно.

«Если мозги есть, то несложно. А если нет…» — Вейр многозначительно замолчал.

— Ладно, пойду я от греха подальше, — осторожно оглянулась на лестницу, опасаясь быть застуканной нашим всемогущим герцогом. — Увидимся завтра. И прекрати мне тут с жизнью прощаться!