Глава 2

– Иди отнеси за столы мясо, смотри только не накосячь.

– Все хорошо, Марат, у меня руки из правильного места растут.

– Да, вчера именно эти руки разбили два бокала.

– Он толкнул меня, я не виновата.

– Иди уже, женщина.

Марат что-то пробормотал на незнакомом языке, махнул рукой, толкнул дверь, Нина вышла зал, неся перед собой поднос с мясом. В зале стоял гул голосов, было ужасно накурено и душно, но никто даже не думал открыть окно.

Гостей было немного, кафе закрыли на спецзаказ, десять мужчин сидели за большим столом, играла тихая музыка. Нина подошла, улыбнулась, бабуля учила ее быть всегда приветливой, неважно какое настроение, и человек улыбнется тебе в ответ.

Но люди за столом не сделали этого, лишь замолчали, даже мелодия встала на паузу. Нина поставила поднос, чувствуя на себе пронзающие взгляды, а когда уже хотела уходить, посмотрела в сторону, на того мужчину, что сидел чуть выше всех, во главе стола.

По коже побежали мурашки, спина напряглась, Нина облизнула губы, надо было идти, а она не могла сдвинуться с места.

Широкоплечий, в черной футболке, на мощной шее толстая золотая цепочка с крестом, по рукам узоры татуировок. Острые скулы, впалые щеки, густая щетина, пронзительный взгляд, густые брови, над левой – шрам. Мужчина наводил страх, но и притягивал. Опасный, как дикий хищник, вышедший из леса, готовый кинуться в любой момент и перегрызть горло.

– Понравилась девчонка, да, Лютый?

Вздрогнула от брошенной фразы, кто-то засмеялся, но не этот мужчина.

– Давай, развлекись, откинулся ведь только что. Бабу, поди, охота, аж яйца сводит. У меня у самого так же было, когда на волю вышел.

– Да, верно, мы подождем, выпьем за твое здоровье.

Это сказал уже другой мужчина, остальные начали одобрять, смеяться, улюлюкать. Щеки запылали от стыда, до Нины дошло, о чем и о ком говорят мужчины. Это они с ней предлагают Лютому развлечься после отсидки в тюрьме.

– Да замолчите вы все, – сказано было негромко, но гости услышали, замолчали как по команде, а Нина так и стояла, словно парализованная и загипнотизированная темными глазами мужчины.– Иди, не бойся. Тебя никто не тронет. Принеси еще алкоголя.

– Хорошо, – прошептала, кинулась на кухню, сердце вырывалось из груди.

Алкоголь и закуски были принесены, звон бокалов раздавался все чаще, смех стал громче, потом приехали девушки, их было много. Все яркие, веселые, ночные бабочки, залетевшие на огонек. Начались танцы, Нина тайком наблюдала за чужим весельем, градус которого нарастал.

В кафе и раньше были банкеты, даже играли свадьбы, но то, что происходило сейчас, то, как развязно, распутно и откровенно вели себя гости, девушка видела впервые. В какой-то момент стало неприятно, отвернулась, решила уйти на кухню или в подсобку, но наткнулась на чью-то широкую грудь.

– Ой, извините, – прошептала, подняв голову, поймала взгляд мужчины.

Это был тот самый, которого все звали Лютый, это в честь него все собрались, празднуя освобождение. Нина не так представляла себе преступников, а ведь он и есть самый настоящий преступник, если сидел в тюрьме. По представлению девушки они должны быть худые, изможденные, озлобленные, без зубов, все в синих татуировках по телу.

Но этот мужчина был не таким.

Хорошая одежда, темные джинсы, черная футболка, от него приятно пахло, не считая легкого аромата коньяка, который не вызывал отвращения.

– Напугал?

– Нет, просто… извините, мне нужно…

Нина не успела ничего сказать или уйти, ее потянули в сторону, прижали к стене, крупная ладонь легла на затылок, горячее дыхание обожгло лицо, в губы впились жадным поцелуем.

Миллионы ощущений накрыли за секунду, Нина лишь простонала, воздух уходил из легких, он пил ее дыхание, лаская языком рот, прижимая к себе сильнее.

Эта девчонка запала в душу сразу, с первого взгляда, как только вышла в зал. Молодая, слишком молодая. Как куколка, свежая, нежная, темно-каштановые волосы собраны в хвост, огромные зеленые глаза, пухлые губы. Она всем улыбалась, была приветлива, Глеб успел разглядеть фигуру, стройная, но грудь не маленькая.

Когда парни начали пошло шутить, девушка смутилась, давно он не встречал такой реакции, да вообще четыре года не был на свободе, стал забывать, какие здесь нравы. Круг общения с женщинами ограничивался девочками по вызову, за решетку ему регулярно приводили таких.

Иметь постоянные отношения и семью было опасно, это было бы его слабым местом, на которое могут надавить враги, которых всегда достаточно найдется. О детях и не мечтал, запрещал думать, но все чаще ловил себя на мысли, что хочет сына, даже во сне видел мальчишку с большими карими глазами и озорной улыбкой.

У нее сладкие губы, а еще мягкие, податливые. Желание накрыло моментально, член напрягся, Глеб прохрипел, так хотелось отпустить себя, взять ее прямо здесь, он сможет, она не откажет, но что-то останавливало. Нельзя с ней так, особенная она, не шлюха, он чувствовал, хорошая девочка, запретная, но от этого не менее желанная.

Хотелось чего-то настоящего, не продажного, красивого, чтобы она сама хотела его. Целовал, словно пил из родника живую воду, от губ перешел на шею, жадно втягивая носом тонкий цветочный аромат, и дурел от этого еще больше.

Внутренний зверь Лютого впервые признал свою самку, это было на уровне каких-то первобытных инстинктов, понял это сразу. Накрыл грудь ладонью, соски твердые, девочка тихо стонет, но все еще боится его.

– Как тебя зовут? – голос хрипит, режет горло.

– Нина.

– Не бойся, я не обижу, не возьму, если не хочешь.

Зачем вообще что-то обещает, ведь возьмет, не сейчас, так позже, но ей нужно было это знать.

– Я… я…

– Пойдем.

Надо бы сказать «нет», чтобы он остановился, но Нина потеряла контроль над собой. Поцелуй, близость этого мужчины лишили воли, голова шла кругом, тело откликалось, его голос будоражил сознание. Это был первый поцелуй девушки, это был первый мужчина, который дотронулся до нее, и ей это понравилось.

– Куда… куда мы, мне нельзя…

– Здесь недалеко.

Лютый сам не понимал, что творит, но она была нужна ему, как воздух, как свобода, которую он ждал несколько лет, отбывая срок, взяв всю вину на себя, прикрывая своих ребят.

Вышли на улицу, уже было темно, Глеб вел девушку к отелю, сам взял ключи со стены от номера, администратор даже ничего не сказал. Открыл двери, завел ее, не стал включать свет, подошел как можно ближе, заставил на себя смотреть, взяв пальцами за подбородок.

Она дрожала, но не уходила и не сопротивлялась. Нежная, манящая, сладкая.

– Я Глеб.

Облизнула губы, моргнула, и это стало сигналом падения в бездну. Вновь широкой ладонью обхватив затылок, Глеб накрыл своим ртом полуоткрытые губы девушки и начал жадно целовать.