Глава 3

Ждана пела, а на каждом выступлении почти физически ощущала на себе взгляд откуда-то сверху. Тяжелый и изучающий взгляд. Но из-за софитов, светящих на нее, рассмотреть она никого не могла. Но точно знала, что там, на балконе, сидел Яков.

Первые время она просто пела, стараясь отвлечься от всего. И только ее песни говорили за нее. Обычно ее выступления заканчивались поездкой домой и одиночеством, но однажды охранник Павел, прервав ее выступление, привел ее на тот самый балкон. К Якову.

Пятигорских занимал столик у перил. Он сидел в широком кресле, словно на троне. Он не смотрел на вошедшую девушку, его взгляд был направлен на сцену, словно Ждана все еще пела там.

— Вызывали, товарищ Яков Алексеевич? – улыбнулась девушка.

От ее слов Ящер вскинул бровь и повернул голову в сторону Жданы.

— Полегче, малышка, —тихо, едва различимо, шепнул Павел, и отодвинул кресло для Жданы. Та села и благодарно улыбнулась парню. С охранником у них успели сложиться дружеские отношения. По крайней мере, Ждане хотелось так думать.

— Нравится здесь петь? – нарушил молчание Ящер.

— Нет, —честно ответила Ждана, —Но вам же неважно мое мнение, не так ли?

Павел, стоя в дверях, кашлянул. Ящер поднял брови вверх.

— Ты помнишь, какой сегодня день? – его взгляд скользил по лицу девушки, спускаясь ниже. На тело, затянутое в ярко— красный шелк. Платье было длинным, с длинными рукавами и глухим воротом, но Ждана почувствовала себя раздетой.

— Помню, —тихо ответила девушка.

Яков придвинул в ее сторону рюмку с прозрачной жидкостью. А сам взял в руки бокал с коньяком.

— Я не пью водку, —тихо прошептала Ждана, с силой сжимая руки в кулаки и пряча их под столом.

— Мне плевать, —холодно проговорил Яков, и опустошил свой бокал.

— У меня полная непереносимость алкоголя, —зачем— то начала объяснять Ждана. —Организм отторгает его. Не в плане похмелья, а в плане…. Мне правда нельзя. Честно.

— Я понял, —перебил Яков девушку, —И почему ты такая?

— Это гены, от мамы достались, —вздохнула Ждана, испытывая необъяснимое желание донести до Якова мысль. Так, чтобы он понял, она не пьет в этот день не потому, что не хочет, а потому, что нельзя, —У нее тоже так было. Полная непереносимость спиртосодержащих напитков.

— Лучше бы непереносимость была у твоего отца, —горько усмехнулся мужчина, —Как говориться, царство им небесное.

Яков залпом допил коньяк. И вновь пристально посмотрел на девушку.

— Как тебе твоя жизнь? – спросил Яков.

— Терпимо, —честно ответила девушка.

— Терпимо, —задумчиво повторил Ящер, —Человек способен привыкнуть ко всему. И ты привыкла. Я полностью изолировал тебя от мира. Отобрал у тебя все, что было. Твои мечты, желания, надежды. Твоих друзей. Все. И ты привыкла.

Ждана молчала, слушая слова Ящера. Он прав во всем, кроме одного.

— Почему ты это терпишь? – как— то слишком задумчиво и уже совсем не надменно спросил Ящер.

— Вы сами сказали, человек может привыкнуть ко всему, —пожала плечами девушка, —И я привыкла терпеть.

Ящер, задумчиво подпер подбородок пальцами, уперев локоть в подлокотник.

— И ты больше ничего не хочешь, ни к чему не стремишься? – тихо спросил Яков.

— Стремлюсь, —пожала плечами Ждана, —И вы не правы. Я все еще мечтаю. И надежда у меня есть.

Девушка скопировала позу мужчины. И позволила своему взгляду точно также скользнуть по распахнутому вороту рубашки, неизменно белоснежной, задержаться на пальцах, удерживающих упрямый подбородок.

Между ними вновь повисла тишина. Но в этой тишине появилось напряжение, словно два сильных противника противостояли друг другу. Один из них должен был сдаться, или они падут оба. Но никто не торопился уступать.

— Мне надоело тебя жалеть, —прервал молчание Ящер, —Сегодня самое время расплачиваться.

Больше Ящер не сказал ни слова. Кивнул Павлу. Ждана вернулась на сцену. А Павел, прекрасно слыша разговор босса с девушкой, велел парням сразу же после выступления везти Ждану домой.

***

После звонка Павла Ждана не сомневалась, что Ящер едет к ней. Она предпочитала не обманывать себя, мужчина не станет церемониться и, вероятнее всего, накажет ее за все. Вернее, за поступок отца.

Сквозь открытое окно кухни Ждана слышала, как к воротам подъехал автомобиль. Обхватив себя руками, девушка глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь унять дрожь. Словно взглянув на себя со стороны, Ждана поняла, что не переоделась. Она была все в том же ярко— красном платье.

Калитка тихо почти бесшумно захлопнулась, впуская позднего гостя. Также тихо и бесшумно открылась и закрылась входная дверь. Ждана тихо прошла, шелестя длинной юбкой, в просторную залу. Она замерла у стеклянных дверей, ведущих на задний дворик. На сумеречном небе зажигались звезды, даря кусочек надежды на спокойную ночь. А за спиной Ждана разобрала тихие шаги, приглушенные ковром. Шаги, которые медленно, но верно рушили ее надежду на счастье.

Ждана не оборачивалась, и только напряженная спина выдавала ее. Глубоко вздохнув, Ждана чуть наклонившись вперед, прижалась своим лбом к прохладному стеклу.

— У меня есть одна просьба, —тихо прошептала девушка, прикрывая глаза и не пытаясь сдержать слезы, —Сделайте это быстро. Не хочу затягивать.

Шаги замерли слишком близко от девушки.

— Что именно мне нужно сделать быстро? – раздался голос за спиной Жданы.

Спиной она чувствовала большое тело Якова, и поняла, совсем неожиданно, что эта близость ее волнует. Жаль, что они из разных галактик. Очень жаль, зачем— то подумалось девушке.

— Мне уже все равно, —честно прошептала Ждана, —Главное, быстро.

Ее голос звучал покорно. Сама девушка ссутулилась, подчиняясь действиям своего палача, словно приговоренный к смерти, смиренно ожидая своей казни.

— Почему ты миришься с этим? – хрипло выдохнул Ящер, —Борись со мной! Ты ведь боец, к чему эта покорность?

—Все равно не поможет, —прошептала Ждана, —Как бы высоко я ни пыталась поднять голову, вы найдете способ поставить меня на колени.

— Борись со мной! – зло выдохнул Яков.

—Я устала, —уже громче возразила девушка, —Устала! Вы добились своего, вы сломали меня. Что дальше?

—Я не хочу тебя ломать! – зло и громко рявкнул Ящер, —Я вижу, ты достойный противник. Ты – боец!

— Хотите войны? – Ждана расправила плечи, но не обернулась к Ящеру.

Яков молчал, и только его тяжелое дыхание шевелило волосы на макушке Жданы.

— Отлично! – рука девушки с размаху опустилась на стеклянную дверь. Мгновение, и должен был раздаться звон бьющегося стекла, но реакция Ящера была по— звериному стремительной. Он успел перехватить ладонь девушки и увести ту в сторону. Вторая рука, обвив хрупкую талию, рванула девушку к могучему мужскому телу. Тряпичной куклой Ждана прижалась к Ящеру. Скорее всего, от неожиданности.

— Отпусти меня, паршивый уб…., —закричала Ждана, не замечая, что перешла на «ты».

— О нет, ошибаешься, —усмехнулся Ящер, его лицо с силой прижалось к шее девушке, —Я рожден в браке. А вот кое-кто из нас является полноценным носителем этого термина. Так ведь, Ждана?

— Зато мои родители любили друг друга! – выкрикнула девушка, пытаясь вывернуться из стальных объятий мужчины. Но чем сильнее сопротивлялась она, тем крепче сжимались руки Ящера. А его лицо, через разметавшиеся волосы, все сильнее прижималось к женскому затылку.

Одной рукой перехватив Ждану за талию, фиксируя и обе руки, Ящер отвел длинные волосы девушки в сторону, открывая тонкую шею. И прижался ртом к неприкрытой ни платьем, ни волосами, коже.

Девушка вздрогнула и долю секунды перестала сопротивляться. Всего мгновение, которого хватило, чтобы Яков немного ослабил хватку. Рука Жданы, получив свободу, взметнулась вверх. К голове Ящера. С силой зажала волосы в кулак, зарывшись в них пальцами.

А тем временем Яков прикусил кожу на шее Жданы, там, где билась жилка, неистово отмеряя стремительные удары сердца. Еще секунду, и Ждана рванет мужчину за волосы, в попытке оттащить его голову от себя. Но этого не случилось. Совсем наоборот. Девушка склонила голову набок, так, чтобы мужчине было удобно.

А пальцы на ее руке разжались, выпуская волосы из захвата. Ладонь спустилась с затылка на сильную шею. Пальцы чуть раздвинулись, лаская шелковистые пряди светлых волос.

— Мои родители тоже любили друг друга, —проговорил Ящер, стремительно разворачивая девушку к себе лицом, —До последнего вздоха матери. До того момента, как он убил их!

Ждана заглянула в глаза Якову. Но теперь она не видела того надменного и жестокого мужчину. Перед ней стоял парень, лишившийся семьи. Она не смогла сдержать слез. Он казался ей совершенно беззащитным и беспомощным в своем горе.

— Я помню, жалость не приемлема, —шептала Ждана, —но мне очень жаль.

Глаза Ящера стали еще темнее, почти черными. А из приоткрытого рта с шумом вырывалось дыхание.

Его руки обхватили ее плечи. Сильно встряхнув девушку, Ящер приблизил лицо, почти касаясь ее лба своим.

— Мне не нужна твоя жалость! – прорычал Яков, —Я хочу растоптать его. Хочу, чтобы он страдал, видя, как его единственная дочь страдает! Хочу уничтожить его!

—Ты ведь не такой на самом деле, Яшенька, —тихо прошептала Ждана.

Ее руки метнулись к щекам мужчины. Ладони легли на скулы, обхватывая нежно и бережно.

— Никогда, слышишь, никогда не называй меня так! – прокричал Ящер, пытаясь увернуться от ладоней Жданы. Но руки девушки были слишком настойчивыми. Ей удалось притянуть голову Ящера ближе к своему лицу. Или скорее, он сам ей позволил это.

—Не буду, обещаю, —проговорила Ждана, ее пальцы сместились на затылок Ящера, зарываясь в волосы. А одна рука вновь вернулась к его щеке, —Что мне сделать, скажи, и я сделаю, — в голосе девушки вновь появилась покорность. Отчего Ящер взбесился.

—Меня бесит твое смирение! – прорычал Яков, —Как же ты не поймешь, я хочу уничтожить тебя! Хочу растоптать и смотреть, как загибается твой отец. Хочу испытывать удовлетворение от его страданий!