3

ГЛАВА 2

Ночь выдалась не менее сложной, Вадим спал плохо, урывками.

В пять уже был на ногах. Смысл валяться в постели?

Друзья – его и Тима – уехали от него вчера поздно. Решали, вспоминали, оказывали помощь.

Пили.

Так всё сложно…

Вадим никак не мог принять трагическую смерть брата.

Натянув спортивные шорты, майку-борцовку и сверху тренировочную кофту, он сбежал по лестнице и направился во двор. Октябрь в этом году выдавался прохладным, по ощущениям ниже на три-четыре градуса, чем обычно. Роса под ногами неприятно холодила.

Вадим повел плечами, разминаясь. Немного проработает мышцы и вперед.

Бег отлично выветрит из головы всю дурь. И остатки алкоголя, кстати, тоже. Но вчера он не мог не выпить.

Нажал на брелок, и автоматические ворота отъехали в сторону. Вставив наушники, Вадим побежал.

Он любил спорт. Любил ощущение полной свободы, некого обнуления. Когда в голове выветривались все лишние мысли. И оставалась лишь работа мышц.

А вот Тим спорт не любил. Отец рано привел их в спортзал, и если Вадим сразу же влился в коллектив, готов был сутками пропадать в залах, тренироваться, общаться с ребятами, ездить на сборы, то Тимур скрипел зубами и придумывал сотню причин, чтобы отлынивать. За что периодически и получал от отца. Младшего брата больше интересовали компьютеры и игры. Вадиму нередко приходилось впрягаться за Тима, хотя он искренне не понимал почему. Они близнецы, у них сила и возможности равны. Но там, где Вадим безоговорочно лез в драку, отстаивая своё мнение и право быть тем, кем он хочет, брат мотал головой, оседал на землю, сжимался и позволял себя бить. Порой убегал.

Времена диктуют свои правила, отец нехотя признал, что один сын у него ботаник и геймер. Друзья Рустама говорили, что в век технологий и программирования ботаником быть не так плохо. Спрограммирует что-нибудь эдакое, разбогатеет, компанию свою откроет, бизнес крупный создаст. Отец не верил. Не верил и Тимур.

Чуда не случилось. Братья выросли. Вадим ещё в институте начал пробовать себя, открыл свою первую автомастерскую. Тимур продолжал играть. Кое-как закончил институт, опять же не без пособничества отца, который дружил с ректором.

И… всё.

На этом пути разошлись. В какой-то момент братья поняли, что им не о чем даже поговорить. Вадим ни черта не понимал в играх, «танчиках» и прочей для него хрени. Он до сих пор считал, что взрослые парни и мужчины должны заниматься делом, а не просиживать штаны перед компьютером в воображаемом мире. Жизнь одна. И она тут. Здесь. Сейчас. А не за экраном.

Последний раз они виделись с Тимуром в клубе два года назад. Тим нашел его сам. Пришел к нему в офис. Обросший и с красными глазами.

- Вадим… Тут такое дело. Не поможешь деньгами? Машинку хочу прикупить… А то моя совсем плохенькая.

На лице Вадима не дрогнул ни один мускул.

- Какую планируешь брать?

Тим занервничал сильнее.

- Не знаю, поезжу по автосалонам, посмотрю…

Брата даже не смутило, что он сидит в кабинете владельца одного из автосалонов.

- Сколько не хватает?

- Тысяч пять, - Тим сглотнул, - евро.

Вадим денег дал. Парней попросил присмотреть за Тимом. Главное, чтобы не кололся, с остальным – разберутся.

Не разобрались. Пусть брат и не скатился на дно, не начал пускать дурь по венам, его страсть в игроманию превратилась в пагубную. Покер, какие-то ставки, игра на деньги. Всё довольно банально.

Вадим хотел с ним встретиться. Звонил, приглашал, но Тимур игнорировал.

В конце концов, Вадим махнул рукой. Не маленький. Если брата прижмет – придет, и тогда уже решат, что и как.

До больших долгов Тим не докатился. Даже завязал, устроился работать дизайнером на фабрику. Обои рисовал. Со стороны всё выглядело вполне неплохо.

И вот… Исход.

Ком в горле Вадима образовался вновь. Как и сжигающее всё изнутри горечь от потери.

Он сделал круг по району, взмахом руки поздоровавшись с такими же ранними бегунами, и направился к дому.

Сегодня ещё более тяжелый день.

Он увидел её сразу же.

Невысокую, миниатюрную фигурку, одиноко стоящую у его ворот, он не мог не заметить.

Никак.

Вадим нахмурился.

Какого…

Час ранний. Более чем. Он, не сбавляя темпа, задрал рукав и посмотрел на часы. Без пятнадцать шесть. Кто может приехать к нему в такую рань? Да ещё без звонка.

У него уже несколько месяцев нет постоянной подруги. Расстался и не озадачился вопросом постоянной любовницы. Поначалу всё отлично – девочки играют в кисонек, согласны на многие его условия, ласковые. А потом начинаются требования и претензии. Позывы прийти на его территорию и обустроиться.

Он пока никого не приглашал. Максимум – переночевать. Или съездить отдохнуть вместе. И только.

А тут…

Она его тоже увидела, потому что расправила плечи, одновременно обхватывая их руками. Правильно, девочка, на улице холодно, а ты одета явно не по погоде: тонкие брюки, кожаная куртка, под которой не виднелся свитер.

Вадим перешел на шаг метров за двадцать от дома. Пульс придет в относительную норму. Во время бега мужчина накинул на голову капюшон, снимать его пока не спешил.

Незваная гостья нервничала, переступала с ноги на ногу. Она увидела его и теперь смотрела в его сторону. На кого же ещё? Улица пустынна. Так и хотелось девчонку отчитать за то, что отпустила такси. Кто же отпускает машину, не убедившись, что хозяева дома и тебя пустят за ворота? Только дамочки, которых природа не озадачила наличием мозгов. Или те, кто совершенно не приспособлен к реалиям жизни. Ни первых, ни вторых Вадим не жаловал.

Он предпочитал взрослых, самостоятельных женщин, которые четко понимали, чего хотят и что могут дать. А также на что могут претендовать.

Он ещё сбавил шаг, чтобы иметь возможность рассмотреть девочку.

Первая ассоциация: кроха.

Маленькая. Беззащитная.

Вторая: красивая.

Оглушающе красивая. Но не той клубной гламурной красотой, к которой они все привыкли: длинные ноги, токая талия, слишком перетянутая корсетом, полные, накаченные губы, перманентные брови, наращенные ресницы, подправленные филерами скулы. Все настолько одинаковые, что иногда и имени спрашивать нет надобности.

Незнакомка другая.

Нежная. Невысокая, светловолосая, с идеальной молочной кожей, которую хотелось рассмотреть поближе и удостовериться, что без изъяна. Губы бантиком поджаты.

Вадим остановился в паре метров от неё. Девочка напряглась сильнее и сделала в его сторону шаг.

- Доброе утро. Извините, пожалуйста, а вы не знаете…

Она оборвала сама себя и сделала шаг назад – Вадим скинул капюшон, и она увидела его лицо.

Несмотря на то, что они с Тимом вели разный образ жизни, сходство между близнецами никуда не делось.

Вадим остановился и пристально посмотрел на гостью.

И голос у неё соответствующий – мягкий, не звонкий. Ласкающий. В его порочном, испорченном женским вниманием сознании сразу же возникла мысль: а как он будет звучать, когда она будет кончать?

Под ним.

Твою ж мать.

Верхняя губа Вадима дернулась в потребности оскалиться и выругаться уже вслух.

Она его узнала. Сразу же стушевалась, побледнела сильнее, руки заломила.

- Я… Меня зовут…

Она разговаривать с ним, не заикаясь, не могла!

- Я знаю, кто ты, - грубо бросил Вадим, засунул руку в карман и активировал ворота. – Раз пришла – проходи. Отец в курсе, что ты… у меня?

Она мотнула головой.

- Нет, - Майя Садарова шумно сглотнула. – Я должна была с вами встретиться в девять часов.

- Весело. Значит, без ведома Наиля.

- Да. Мне надо… поговорить с вами.

А ему?.. Вот прямо здесь и сейчас? На рассвете, когда эмоции кроют так, что дышать нечем, и в груди не проходящее ощущение воткнутого лома?

Он указал рукой, чтобы она проходила первой.