Глава 2

==============

Настоящее время.

Алмория.

==============

Раскат грома разломил ночные небеса, я вжала голову в плечи, но продолжила бежать. Юбка цеплялась за ветки, ткань трещала, но я ломилась сквозь заросли, веря, что удастся улизнуть.

Молния снова рассекла тьму, а после очередного раската хлынул дождь, причем такой, что я мигом потеряла видимость.

Позади раздался гневный крик:

- Валенсия! Не смей позорить семью! Немедленно вернись!

Я вздрогнула – голос прозвучал совсем близко, за соседними кустами. Лай собак… хорошо хоть не спустили.

Подобрав подол, я рванулась через лес в сторону реки, оставляя на кустах клочки платья. Может, если ее пересечь, они отстанут, забудут обо мне…

- Валенсия Соул де Лафэй! – снова прокричали из-за спины, я с дрожью услышала трест веток под копытами лошадей. – Немедленно остановись и вернись!

- Никогда! – выкрикнула я, хотя стоило промолчать.

- Она там! – крикнул кто-то из стражей.

Я взвизгнула и рванулась через заросли чубушника, скользя на размокшей от дождя почве. Если ухажер мачехи меня поймает – конец надеждам. Он зол, как демон. Еще бы, та отправила его ловить меня в погоду, когда хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.

Что ж, пускай попробует.

Я ломилась, как отчаянный олень, спасая то не многое, что осталось от родителей – имя и магию. Остальное, после смерти барона Соула де Лафэя, дорогого батюшки, мачеха прибрала к рукам. Мне же доступ ко всему, что полагается дочерям, закрылся.

Но этого Джозетте де Лафэй оказалось мало.

Мачеха мечтала побыстрей от меня избавиться, выдать замуж и получить компенсацию за магический дар.

На усыпанный галькой бережок я буквально вывалилась. Подошва заскользила на мокрых камнях, я едва успела уцепиться за ветку.

Впереди река, стремительная, с низкими каменистым берегом серебрится в свете луны. Вот оно, мое спасение.

Я бросилась к воде, балансируя, как канатоходец и рискуя загреметь на камни. Если прыгнуть, река подхватит, понесет, даже сам ухажер мачехи не рискнет преследовать ночью, в грозу по реке.

А я?

Я готова на все, лишь бы не даться им в руки.

Дождь усиливался, волосы, обычно ярко-огненные, потемнели, прическа развалилась, а пряди елозят по спине холодными сосульками. Платье насквозь промокло, бежать стало трудно, меня колотило от холода и страха.

До реки метров двадцать, совсем мелочь, по сравнению с тем, что уже пробежала. Надо просто поднажать, просто еще немного…

Мир снова разорвал грозовой раскат, причем такой, что я с испугу наступила не на тот камень. Пятка съехала, я взмахнула руками и полетела назад, чувствуя, как вместе со мной во тьму летят надежды.

Удар был глухим и болезненным. Локоть обожгло, потом сразу захолодило – камни настыли от воды. Я дернулась подняться, но мокрая юбка запуталась в ногах, я забарахталась, как перевернутый на спину жук.

Через секунду затрещали кусты. На лошади выскочил мачехин ухажер, Ашиль де Вотье, громадный, в петушино-яркой ливрее, которая сейчас намокла и висит, как мешок.

- Попалась! – громыхнул Ашиль и направил коня ко мне.

Следом из кустов вывалилась орава стражников с факелами, собаками и мечами, будто я могла оказать сопротивление.

Чувствуя, как сердце ударяется в ребра, я, наконец, перевернулась, удалось встать на колени. Но когда уперлась ладонями, взгляд уперся в сапоги.

Внутри все оборвалось.

Глотая пересохшим языком, я медленно стала поднимать глаза. Вот сапоги, колени в слишком ярких для мужчины штанах, намокшая ливрея и хищно ухмыляющееся лицо Ашиля.

- Ну что? – спросил он со злой ухмылкой. – Набегалась, недопадчерица?

Я фыркнула и рванулась в сторону, но на плечо опустилась железная ладонь. Меня одним жестом вздернули на ноги.

Лицо Ашиля оказалось близко к моему. Глаза сузились в щели, губы искривились, такой ненависти от него давно не видела.

- Будь моя воля, - прошипел он, приподнимая меня за ворот, - я бы тебя продал первому торговцу. Чтоб духу твоего в поместье де Лафэй не осталось.

Меня трясло. Трясло от холода, от промокшего платья, от страха перед этим громилой. Но еще больше – от страха перед будущим. А оно сейчас выглядит совсем не радужным.

А еще во мне кипела злость за несправедливость.

Рискуя получить по первое число, я проговорила глухо:

- Так что же не продал?

Глаза Ашиля сверкнули, пальцы на плече сжались так, что точно останется синяк.

- Благодари свою мягкосердечную мачеху, - проговорил он. – Она устроит твою судьбу.

Мягкосердечную. Как же. Кроме того, что она не пытается меня продать какому-нибудь странствующему фокуснику, от Ашиля она мало чем отличается. Разве что умнее. Она решила, что получит гораздо больше, если сосватает меня магу поприличней и получит хорошую компенсацию.

- Лучше я кинусь в реку, - выпалила я и дернулась в попытке вырваться из медвежьей хватки.

- Я могу это устроить, - угрожающе прохрипел он. – Но, учитывая рвение, с которым к ней бежала, только того тебе и надо. Да? Нет уж, недопадчерица. Такого шанса я тебе не дам.

Я не знала, за что он меня так ненавидит. Наверное, просто не мог смириться, что во мне есть сила, пусть и запечатанная, а в нем нет.

Подбежали стражники, мир озарился пламенем факелов, мокрые камни заблестели.

Один с облегчением выдохнул:

- Госпожа де Лафей, как вы нас напугали. Вы в порядке?

Я послала стражнику хмурый взгляд, хотя стоило поблагодарить за то, что они здесь. Иначе поведение Ашиля было бы куда хуже. Прислуга даже после того, как я осталась в опале, продолжала относиться ко мне, как к леди де Лафей.

- Она в порядке, - рявкнул Ашиль и прежде, чем успела опомниться, перекинул меня через седло.

По отряду стражников прокатился ропот, тот, что беспокоился обо мне, спросил осторожно:

- Господин, это все же леди…

Ашиль взлетел в седло следом, и я отпрянула от его колена, которое оказалось у самого лица.

- Леди она была, пока не сбежала из гостиной, когда услышала о приезде брачного посла, - отозвался он. – А сейчас мокрая курица.

В другой ситуации я бы обиделась. Но оскорбление мокрой курицей, самая малая из проблем. Да пусть кем угодно называет, лишь бы отпустил меня, не дал случиться этому кабальному браку.

- Ну что, леди де Лафей, - с издевкой проговорил Ашиль, подхватывая уздечки, которые неприятно стукнули по голове. – Готова выполнить долг верной дочери?

Он захохотал, хлестнули уздечки, и лошадь сорвалась с места.

По спине лупил дождь, меня подкидывало и швыряло. Если бы не железная ладонь Ашиля, давно выкинуло бы из седла, я разбилась бы о камни. Или, минимум, покалечилась бы.

Не самое страшное, учитывая ситуацию.

С детства я ощущала, что внутри меня теплится некая сила. Отец был боевым магом при королевском дворе де Фламер, но отправился к богам прежде, чем я успела осознать, что тоже унаследовала дар.

Зато мачеха и ее любовник быстро сообразили, что с этим делать – решили сбагрить меня, повыгоднее продав кому-то, кому не безразлична магия и кто готов за нее платить хорошие деньги.

Для меня же это означало лишиться магии. Того, что составляет мою суть. Тепла, которое греет каждую секунду жизни.

В положении вниз головой ехать неудобно, в живот давит лука седла, перед глазами поплыли пятна.

В какой-то момент показалось, я вообще не здесь, а где-то далеко, под солнечным небом, где никакие мачехи и отчимы не смеют угрожать мне.

А потом откуда-то донесся голос, бархатный глубокий, явно мужской, я даже вздрогнула.

- Валенсия…

От неожиданности привстала, но тут же была придавлена тяжелой ладонью любовника мачехи.

- Лежать.

Я замерла, а голос вновь донесся откуда-то издалека:

- Валенсия, ты нужна мне…

На секунду подумала, что мой дар как-то сам распечатался и теперь могу им управлять. Но вспомнила, отец рассказывал, что дар запечатан до вступления в брак. Почему – не объяснял, равно как и процесс распечатывания. Говорил, мала еще.

Невежеством воспользовалась мачеха. Пообещала мою магию будущему мужу. А ведь я мечтала, что выйду замуж за любимого, а не какого-то мерзавца, который покупает меня, только бы выкачать без остатка всю магию.

Я много раз спрашивала, почему не могу оставить магию себе, но всегда получала ответы, вроде «ты слишком взбалмошна» или «я не смогу спокойно спать, зная, что у такой, как ты есть дар».

Когда отец умирал, я была безутешна, зато Джозет, его жена светилась улыбкой, видимо уже думала, как выгодней пристроить мою силу.

- Не переживай, - сказала она тогда с ухмылкой, - я позабочусь, чтобы дар твоего отца из рода Соул де Лафей не прекратился и не канул в небытие.

Но я знала – думает она только о наживе.

Вновь донесся бархатный мужской голос:

- Валенсия, я нашел тебя… Валенсия…

Хотела ответить, спросить, кто это, откуда вообще голос, но побоялась наказания от Ашиля. И через несколько секунд голос исчез.

Тело затекло. Я поерзала – из-под копыт лошади летят комья грязи, норовя накормить меня, справа опасно близко подскакивает колено Ашиля.

- Не дергайся, - проговорил он. – Надергалась уже. Какого сумрака? Полночи за тобой гоняемся.

- Мне не удобно! – выпалила я.

- Да? – зло поинтересовался мачехин ухажер. – А бежать ночью в дождь через лес удобно? Гнать приличных людей на улицу в такую погоду удобно?

- Приличные люди не перекидывают девушек через седло! И не пытаются нажиться на их магии!

Я рисковала, отвечая так дерзко. Но вокруг отряд верноподданных стражей барона Соула де Лафей. Ашиль зарычал, положив мне на шею пальцы, и сдавил так, что перед глазами забегали пятна.

- Поговори мне еще, - прорычал он так, что слышно только мне. – Джозет долго планировала этот брак. Я не позволю тебе все поломать.

- Ты сейчас поломаешь мне шею, - прохрипела я. – Тогда точно никакого брака.

Ашиль раздраженно фыркнул, но железная хватка исчезла, ладонь вновь опустилась на спину, придавливая, как прессом.

Казалось, меня вечно трясло на седле, ударяло в живот и придавливало. К счастью хотя бы дождь прекратился. Но меня продолжало знобить, однако мужлан Ашиль де Вотье даже не подумал накрыть плащом. Он вообще не отличался заботой. Единственная, к кому хорошо относился – это Джозетт, моя мачеха.

Всхлипнув, я погрузилась в мрачные мысли.

Отец женился после десяти лет вдовства, сказал, мне нужна мать и женская забота, чтобы воспитывать соответствующие качества – покладистость, женственность, покорность. Но с моим характером это вязалось плохо. Им уродилась в него. В отца, Соула де Лафей, боевого мага его величества де Фламер в отставке.

Он, как и все отцы, мечтал о сыне. Но родилась я, а бедная матушка отправилась в чертоги богов слишком рано. С Джозет у них детей не случилось, уж не знаю, по чьей причине. Слуги шептались, что это веяние сумрака, но наше поместье слишком далеко от проточин тьмы. К тому же, по словам отца, их контролируют королевские войска.

Копыта лошади зацокали, ступив на брусчатку, камни заблестели. Я подняла голову и в груди все сжалось.

Впереди наше поместье, большое и мрачно-величественное в свете луны. А перед входом карета с ярко-синей пометкой в форме двух скрепленных колец.

Ашиль, словно прочел мои мысли.

- Почти приехали, - злорадно усмехнулся он.

Оказавшись во дворе, он спрыгнул и как мешок с картошкой, стянул с седла. Я едва не поцарапала подбородок.

От долгого висения вниз головой мир закружился, я упала бы, если бы не рука стражника, поддержавшая за спину.

- Разнежилась? – бросил Ашиль, передавая лошадь подоспевшему конюху. – Надо было нагружать тебя побольше. Чтоб не размякала.

Я хотела ответить, что в стрельбе из лука дам фору даже ему, что отец обучал меня, вложив все, что мог бы дать сыну, с поправкой на то, что я девушка, но на крыльцо выбежала Джозет.

Пышное платье, наляписто украшенное розовыми цветами, в рюшах и фалдах, от чего похожа на зефир, темные волосы подняты в прическе, губы накрашены красным, что подчеркивает носогубные морщины, с которыми она безуспешно борется.

Джозет мазнула по мне взглядом, потом глянула на Ашиля, глаза бешено сверкнули.

- Ашиль, ты в своем уме? – выпалила она. – Она могла пострадать! Как прикажешь объяснять, откуда на невесте синяки?

Тот развел руками.

- Упала, - предположил он.

- Идиот, - прошипела мачеха и обратилась ко мне, все так же зло: - Шевелись давай. Господин Шаторье уже заждался.

Я устало поплелась по ступенькам, но мачеха ухватила за локоть и потащила в дом.

- Да быстрее, курица! – выпалила она. - Тебя надо переодеть! Ни приведи боги, он увидит тебя такую.

Мне было плевать, какую этот Шаторье меня увидит. Но мачеха нарочно тащила в сторону, подальше от гостиной. И ей удалось бы скрыть факт моего позора, если бы из её дверей не вышел высокий мужчина с обильно поседевшими волосами. На нем черный фрак, на боку ножны с настоящим боевым мечом. На лице глубокие морщины, видимо брачным послом он был не всегда.

Мачеха встала как вкопанная.

- Господин Шаторье… - выдохнула она. – Вам что-то нужно?

Взгляд посла приковался ко мне. Меня обдало холодом, хотя думала, что замерзнуть сильнее нельзя.

- Это и есть госпожа Валенсия Соул де Лафей? – спросил он, спустя пару секунд и взмахнул ладонью. Мокрые волосы с моего лица поднялись и откинулись за спину, неприятно шлепнув.

- Э… - протянула мачеха и дернула меня, чтобы срочно сделала поклон. – Да… Да, господин Шаторье. Видите ли, возникла небольшая заминка… Валенсия…

- Госпожа де Лафей сбежала, узнав, что за ней приехал брачный посол, - оборвал ее он, и сжавшиеся пальцы мачехи на моем локте показали ее молчаливую ярость.

Она спешно заговорила:

- О, нет, что вы. Она просто загулялась, попала под дождь. Посмотрите, все платье вымокло. Господин Шаторье. Как вы могли подумать? Валенсия очень скромная, покладистая девушка. Она никогда бы не пошла против… Да Валенсия?

Я молчала под изучающим взглядом посла, который, будто смотрел насквозь. Он маг. И сейчас, наверное, что-то видит своим магическим взором. А мне даже не позволяли прикасаться к книгам о магии…

В груди затеплился лучик надежды. Может он разочарован? Прекрасно. Значит, не захочет, чтобы его господин взял в жену такую, как я, а он не испортил репутацию брачного посла.

Джозет шумно сглотнула и затараторила:

- Господин Шаторье, вы же не передумаете? Мы с вами заключили договор, помните? Вы обещали, что заберете ее вместе с магическим даром. А нас щедро отблагодарите за такой подарок. Вы ведь не передумали?

Прошло несколько мгновений прежде, чем он заговорил.

- Прежде еще нужно будет проверить, действительно ли у нее есть магический дар...

- О, не сомневайтесь! – перебив его, воскликнула Джозет. – Она, пока была маленькой, все время говорила о тепле в груди. У нее точно есть дар. Да, Валенсия? Скажи господину Шаторье, что это так.

Глядя из-под бровей на посла я промолчала, ощущая, как в груди шарик тепла покрывается шипами.

Шаторье мазнул по мне взглядом и сказал:

- Это еще ничего не значит. Дар может быть остаточным. Но вы правы, я не буду отменять сделку. Магия не бывает лишней. Моему господину это известно. Но юную госпожу де Лафей придется кое-куда забрать.

- Куда? – хором спросили мы с Джозет и недовольно переглянулись.

- Я уже сказал, еще нужно проверить, есть ли у нее дар. К тому же, не мешает обучить хорошим манерам. Девушка должна знать, как быть хорошей женой, - отозвался Шаторье. - Я забираю ее в пансион Магикус Соле.

Внутри меня все рухнуло.