Глава 6

Мне стало смешно. Угрожать Вейлеронам, Алассы учатся, кажется, раньше, чем произносить собственное имя.

— У меня тоже есть войско, — счел забавным напомнить я, и этот самый носик слегка сморщился, выдавая все, что его хозяйка думает о моем войске.

Ну раз маленькая тэйрим изволит ничего не бояться и даже грозиться…

Вальс закончился, но вместо того, чтобы вернуть птенца в гнездо, я повел ее в совершенно противоположном направлении — к фуршетным столам.

Нисайем нервно оглянулась.

— Вы должны сопроводить меня к матушке.

— Как жених — не должен. К тому же я должен провести с вами как минимум три танца, предлагаете мне бегать туда-обратно ради этого?

— Мы можем потанцевать прямо сейчас!

— Я не люблю кадриль.

Моя невеста еще раз оглянулась назад и замолчала.

— Если матушка будет ругаться, вините меня, — “утешил” я юное создание.

— Она и без меня вас прекрасно обвинит! — пробормотала тэйрим себе под нос и приняла протянутый бокал шампанского.

Я только усмехнулся — в этом, и впрямь, можно было не сомневаться!

НИСАЙЕМ

Это было очень странно, смотреть на мужчину и пытаться осознать, что вот именно он — будет моим мужем. И не когда-то в отдаленном будущем, а к концу этой недели.

Я знала, что несмотря ни на что, все же выйду замуж. Засидевшаяся в девицах герцогская дочь вызовет куда больше внимания, пересудов и слухов, чем оная дочь, выскочившая замуж за неровню. Но все равно “муж” — это было такое абстрактное понятие, маячившее где-то в перспективе, а никак не конкретный человек, стоящий сейчас передо мной. И уж тем более — не враг рода.

Я привыкла иметь четкие указания на любой случай жизни: как себя вести, как смотреть, что говорить и что делать. Не то, чтобы они мне нравились — любимой игрой было обойти эти самые указания хоть чуточку — например, улыбнуться королю во время насмерть запротоколированного приветствия.

Но без них было неуютно.

А вот герцогу, казалось, было совершенно все равно, что ему подсунули незапланированную девицу. Хотя почему все равно? Получил-таки свои Лужки и радуется поди! А девица в довесок — это так, мелочь, на которую можно закрыть глаза.

Я старательно дула на угли тлеющей внутри родовой неприязни.

Вежлив — что-то задумал. Не выставил меня в неприглядном свете, пропустив танцы — печется о своей репутации. Обходителен — точно что-то задумал!

Вон как смотрит! Коварно! Злодейски! Еще и ухмылка прячется в уголках губ — тоже, несомненно, коварная и злодейская.

И вовсе мне не понравилось с ним танцевать. А что дыхание перехватывало всякий раз, как после фигуры меня притягивало обратно в уверенные, сильные объятия, и что щеки погорячели — так это от злости и физических нагрузок!

Пузырьки шампанского щекотали небо.

Угли шипели искрами, но разгораться категорически отказывались.

...мне нельзя пить больше одного бокала...

Герцог молчал, глядя куда-то в сторону. Я молчала, разглядывая его украдкой.

...когда закончится эта бесова кадриль? Отмучиться уже и обратно! За инструкциями!

Мать-Искусница услышала мои немые молитвы — помощь пришла куда быстрее.

Сначала я увидела, как его сиятельство герцог прищурился, глядя куда-то за мою спину, а потом услышала голос отца:

— Вы торопите события, тэйр Алиссандр, забрать мою дочь из семьи вы сможете только после свадьбы, а до тех пор будьте любезны возвращать ее родителям после обязательных танцев. Нисайем, твоей матушке нездоровится, с позволения его величества мы отправляемся домой.

Я с облегчением выдохнула и отставила бокал (надо же, незаметно — почти пустой). И почти сразу мою руку перехватили чужие пальцы.

— Вы прекрасны, тэйрим Нисайем, — негромко произнес Вейлерон и поднес мои пальцы к губам.

А потом вместо того, чтобы, как полагается, только обозначить поцелуй в сантиметре от кожи, поцеловал по-настоящему.

От пальцев по кисти и до самого локтя пробежали горячие мурашки, и я едва ли не выдернула руку от неожиданности. Но уроки ее сиятельства матушки сделали свое дело, выдержка мне не изменила.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — не дрогнув голосом, кивнула я, и отправилась следом за папенькой на семейный совет.

В том, что направляемся мы именно туда — я не сомневалась. Инструкции, наконец-то!

Стоило нам выйти из малого портала в одном из потайных залов замка Лунь, его сиятельство папенька начал раздавать команды:

— Регин, распорядись найти эссея Дальгора, пусть срочно явится в мой кабинет! Отправь человека к эссею Лаугесену и узнай, где ночует Мёрк. Они мне немедленно нужны. Прикажи подготовить гонца, и… — его сиятельство уперся в массивную дверь, отделявшую подземелья от наземной части замка, и одернул сам себя: — и остальное потом.

Второй по старшинству из законных братьев почтительно поклонился отцу и отправился организовывать поиски отцовского секретаря, казначея и главы разведки (Мать-Искусница, а этого-то зачем?!). А также отдавать распоряжения насчёт гонца. А все остальные проследовали за батюшкой в кабинет.

Отец летел по коридорам, размашистым широким шагом, а я всё меньше понимала, что происходит: вопреки всему происшедшему, отец выглядел… довольным?

Во дворце, после беседы с его величеством, сквозь приличную для аристократа бесстрастность, у отца проступал гнев и оскорбленная гордость. Чужакам, возможно, и не было видно, но я-то знала его всю жизнь!

А теперь он просто лучился хищной радостью.

Матушка же выглядела недовольной — хотя я ожидала, что будет наоборот. Ведь ее дочь, от которой она не ждала уже ничего толкового, вдруг составила блестящую партию! Под покровительством самого короля! Есть же чему порадоваться, разве нет?

Поняв, что я точно не понимаю чего-то важного в ситуации, я смирилась. Не вся, только частично — любопытство смирить не удалось. Но я весьма и весьма надеялась, что в кабинете хоть что-то мне прояснят!

У дверей своего кабинета батюшка замер так, словно впервые эти самые двери увидел. Оглянулся на свой эскорт и удивился еще больше.

— Виторик, Нисайем — в кабинет. Дражайшая супруга, прошу вас, тоже останьтесь. А вы — свободны!

Он сопроводил свои слова таким взглядом, что братьям спорить и в голову не пришло, и они покорно отбыли в направлении своих покоев. Зато появился первый из вызванных отцом помощников, эссей Стефан Лаугесен, отцовский казначей.

Ключ коснулся замка, по контуру двери разлилось теплое медовое свечение. Три поворота ключа в одну сторону, один — в обратную, придавить и подержать. Свечение опало, и отец еще дважды провернул ключ в скважине, открывая уже обычный, не магический замок.

— Прошу вас, дамы! — церемонно пригласил он нас с матушкой, активировав светильники приказом.

Свет медленно озарял просторную комнату, высокие окна с алыми шторами в черных лозах, высокие шкафы, отцовское кресло за столом и несколько стульев перед ним. Матушка, расправив юбки, опустилась на низкий боковой диванчик, и я последовала ее примеру.

Виторик с эссеем Лаугесеном дождались отцовского разрешения, и тоже сели — но на стулья перед отцовским столом, покрытым алым сукном.

Его сиятельство прошел по кабинету туда-сюда и объявил:

— Стефан, мой сын Виторик и моя дочь Нисайем в это воскресенье сочетаются узами брака с назначенными его величеством супругами.

Он взглянул на эссея Лаугесена и счел нужным успокоить верного помощника:

— Ну-ну! Эту свадьбу организовывает корона, вот пусть у королевского казначея лицо и вытягивается! Вот брачные договоры, — он достал из воздуха и один за другим поставил перед эссеем два лакированных тубуса: черно-алый и черно-зеленый. — Ознакомься, подготовь. Можешь снять копию со обоих документов в части списков. — продолжил отец, пока казначей вынул сперва договор в цветах Алассов, по которому предстояло получать имущество, а затем — в цветах Вейлеронов, по которому надлежало отдать.

И чем больше он читал второй список, тем грустнее делалось его лицо. Скорбь и мировая печаль проступали на нем, чело прорезали глубокие морщины, а взгляд наполнялся тоской.

Хм, батюшка что, половину герцогства за мной отдал? Судя по отчаянию эссея казначея, никак не меньше!

Его сиятельство, и не думая проникаться страданиями подчиненного, продолжал раздавать указания:

— Имей в виду, всё должно быть подготовлено безупречно, в лучшем виде! Еще не хватало краснеть перед старым недругом из-за какой-нибудь ерунды, по недоразумению не попавшей в приданое или испорченной! Теперь ты, сын. — Его сиятельство развернулся к Виторику. — Как тебе тэйрим Оллена?

— Хорошо воспитана, образована, маг, — охарактеризовал брат последовательно.

Когда в кабинет друг за другом вошли эссей Мёрк и эссей Дальгор, батюшка лишь рукой махнул в сторону документов, оборвав приветствия — изучайте, мол.

— Хороша собой, — продолжил наследник герцогского титула. — Решением его величества расстроена, пожалуй, больше, чем можно было бы ожидать в такой ситуации. Возможно, тэйрим Оллена кем-то увлечена…

— Таких сведений нет, — отреагировал на вопросительный взгляд отца Ричард Мёрк, глава разведки и по совместительству правая рука отца. — Если у сестры герцога Вейлеронского и появилась сердечная привязанность, то только в последние несколько недель перед балом.

Он задумался и уточнил:

— Ну, либо она очень ловко всё скрывала…

— Выяснить!

И эссей Мёрк почтительно склонил голову, принимая распоряжение к сведению.

— Что ж, с этим разберемся. Теперь следующее. Девицу не обижать! Я дал слово его королевскому величеству за себя и от твоего имени, что в нашей семье к ней будут относиться с должным уважением. Ты на ней женишься, это не обсуждается, других вариантов нет. Мы, конечно, за ней присмотрим, чтобы не увлекалась шпионажем в пользу Вейлерона, но… Это твоя жена, сын. Тебе с ней жить всю жизнь. Рожать и растить детей. Так что дело даже не в том, что этот брак под патронажем его величества — просто глупо обижать свою жену, ведь она же теперь твоя! Член нашей семьи.

Его сиятельство задумчиво постучал пальцами по сукну рабочего стола.

— Так что теперь иди в сокровищницу и подбери там для своей невесты подарок в честь помолвки, достойный маркиза Крионского. Не позорь семью!