Глава 4.Дамир

Уже пару дней я пропадал в своём доме, где была конюшня с моими коллекционными лошадьми, услада моих глаз. Тут не было никого кроме слуг, что ухаживали за домом и лошадьми, и бесконечной тишины. Я уезжал сюда ото всех, от всего мира, верхом прогуливаться на своём любимом коне и любоваться природой и закатами.

Я купил этот дом, чтобы иногда побыть в этой ценной для меня тишине, убежать от дел и суеты, бесконечных звонков и встреч. Даже сбегал от моей жены, что пыталась больше проводить со мной времени, но меня она утомляла. Далия была дочкой одного из богатейших шейхов. Слияние наших семей очень приятно сказалось на нашем бизнесе, что позволило нам объединить все силы, и стать еще более могущественными. Далия очень расстроилась, когда подарила мне первой дочь. Я же не сильно расстроился, так как дочери богатых шейхов могли скрепить любой союз, в случае чего. Хотя, кого я обманываю, я хотел сына. Хотел его всему научить, показать своих коней, и позволить ему выбрать любого, кто ему приглянется. Прошло уже семь лет, как родилась моя дочь, но Далия больше не беременела. Я уже собирался завести ещё одну жену, чтобы она подарила мне сына. Но в этот раз я хотел ту женщину, что буду любить. Надеялся, что я умею это делать. Я же обожал своих коней, что вызывали бурю эмоций и восторг, когда я на них смотрел, значит у меня были чувства.

Конечно, я уважал мою жену, с которой мы прожили уже десять лет, что всегда верна мне, покорна с первых минут нашей встречи, и любит меня так, как не любит больше никого в этом мире, даже нашу дочь. Я не любил ее. Уважал, прекрасно к ней относился, соблюдал все обязанности мужа, но не больше этого. Даже не любил своих прекрасных наложниц, что лично отбирал в свой гарем. Они были идеальными для меня: красивыми, веселыми и тоже покорными, мать его. Такие эти восточные женщины. Ради денег, дорогих побрякушек готовы на все. Мне казалось, что и они тоже питали ко мне чувства. Они всегда так нежно целовали меня, прикасались ко мне и желали моего члена, что я только подчинялся их желанию, позволяя им его оседлать.

Казалось, что секс уже не радовал и пару наложниц, что облизывали мой член. Все стало таким скучным и обыденным. Я знал, что этот день наступит. Поэтому мое увлечение верховой ездой и коллекцией лошадей я открыл для себя, чтобы не потерять стимула наслаждаться этой шикарной жизнью.

Но и этого мне уже было мало. Я хотел сильную, божественно красивую женщину, что пошлет меня на все четыре стороны, и вызовет во мне бурю эмоций. Хотел, мечтал, грезил.

—Ммм...—почти возбуждено простонал я. Меня заводила даже мысль об этой несуществующей девушке.

И вот я вошел в свою огромную конюшню.

Меня сразу встретил мой покорный слуга. Только он собрался открыть дверь к моему чёрному любимчику, я хмуро мотнул головой и указал взглядом на последний загон.

Там была моя, подаренная братом, лошадь. Её пару дней морили голодом и давали воды меньше нормы. Она была уже без сил сопротивляться мне, и можно было начинать ее укрощать.

Слуга, опустил в поклоне голову и тихо произнёс.

—Хозяин, она ещё не готова. Она ещё сопротивляется. У нее слишком много сил. Прыткая попалась.

Я только злобно прорычал. Как он смел меня останавливать. Кто он такой, решает за меня, когда она готова, а когда нет.

— Вы ее не кормили эти два дня?!!—злобно выпалил я.

Слуга, ещё больше приклонившись, замотал головой.

—Нет, не кормили. И воды меньше давали, но она борется.

Я снова злобно прорычал, оттолкнул слугу и пошёл целенаправленно к загону, открыл дверь, оттуда выскочила моя лошадь, мой Ангел. Она проскакала вдоль конюшни и выскочила, как она думала на волю. Но дальше моей закрытой территории она никуда не убежит.

—Беги, беги, моя красавица. Может сейчас ты устанешь?!—слегка улыбаясь произнес я, и тоже пошёл вдоль конюшни на улицу.

Она быстро скакала на выход, металась, пыталась толкнуть копытами ворота, но все это были безрезультатные попытки. Рядом со мной оказался второй слуга, что присматривал за лошадьми. Он протянул мне воздушку, там было снотворное.

Если она не угомонится, придётся ее успокоить так.

Я приближался к ней, держа в руке воздушку, пока она металась в поисках выхода. Тут лошадь резко остановилась и так внимательно пострела на меня, что я замер, смотря в ее глаза. Я сразу не заметил их, не успел рассмотреть, когда мой брат подарил мне ее, но теперь я как заворожённый смотрел в них. Они были как два топаза, я обожал этот камень. Хоть он и не был слишком дорогим. Но его цвет — это как частичка океана, заключённая в камне.

И тут она резко встала на дыбы, издала громкий рык и опустилась, снова пытаясь исчезнуть из моего поля зрения. Я решил, что она ещё сильна. Не сегодня. Может ещё пару дней, и я приступлю. Поэтому, я не спеша снял предохранитель, и, направив прицел, выстрелил дротиком, попав в ее бедро. Она издала громкое фырканье, а потом перешла на шаг. Мои слуги уже бежали к ней со специальными носилками, чтобы она не упала и не повредила себя. И когда она чуть не рухнула, они успели вовремя, и лошадь упала на мягкое покрытие.

—Глаза, какие у неё глаза. —прошептал я и счастливо улыбнулся.

Впервые в моей коллекции была такая лошадь. С такими глазами, голубыми, словно топаз. Я радовался как ребёнок, такой подарок. Ещё раз мысленно поблагодарил брата и знал, что я ему подарю в ответ. Он любил красивых, покорных не местных женщин. Поэтому, подарю ему парочку для развлечения. Я не очень любил европейских женщин. Да, это было экзотично, но не более. Зная какие, они грязные женщины. Но Райт их обожал, не мне его осуждать в его предпочтениях. Хотя, год назад, он остепенился и женился на ещё юной семнадцатилетней красивой девушке, из отличной семьи, пусть и не такой богатой, как наша. Но и этот союз тоже нам неплохо помог. Хоть я в этом возрасте тоже остепенился. Тогда мне тоже было двадцать пять, и отец выбрал мне в жены Далию. Ей было восемнадцать, и я по началу сопротивлялся. Но, когда он отдал часть бизнеса мне и брату, я уже свыкся с этой участью. Привык к ней, секс у нас был редким и все мне приходилось делать самому. По сравнению с европейками, которых я испробовал изрядно, Далия казалась слишком неподвижной, застенчивой и молчаливой, а я обожал женские стоны, но даже в моих наложницах не было тех стонов, что иногда издавали другие женщины на пике удовольствия. Но брать европейку я не намеревался. Они слишком проблемные, и распутные, и тем более грязные.