Глава 4

— Я уже хотел зайти в гости, — когда я подошла к машине, Данил стоял около неё, покручивая в руке колечко с брелоком. Осмотрел меня с ног до головы.

— Мне нужно было переодеться, — коротко, открывая дверцу.

Задерживаться у дома было нельзя. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то из родственников увидел, как я уезжаю с человеком, о котором семья предпочитала не разговаривать на протяжении шести последних лет.

Оказавшись в салоне, я приготовилась к схватке, заведомо зная, что у меня нет никакого оружия.

Данил сел за руль, но отъезжать от дома не торопился.

— Поехали, — с раздражением. – Чего ты ждёшь?

— Да так… — достал из бардачка пачку. – Думаю, может, всё-таки стоит зайти?

В салоне завоняло дымом. Немного щурясь, Данил посмотрел сквозь стекло на дом. Он играл со мной, но я, понимая это, всё равно нервничала. Он был непредсказуем.

— Ты расстроил мою свадьбу! – подалась вперёд к нему, схватилась за спинку водительского сиденья. – Тебе мало?! Мало, мерзавец?!

— Мало, — процедил он и, резко развернувшись, схватил меня за кисть. Дёрнул, и я слетела с сиденья, больно ударилась коленкой. Чтобы не упасть, держалась за кресло, а Данил прожигал меня взглядом. — Мне мало, Агния, — горячее дыхание коснулось моего лица. Я попыталась отстраниться, убрать руку, но он подтянул меня ещё ближе. – Я уже сказал тебе, что собираюсь вернуть себе всё. Думала, выйдешь за Игоря и будешь жить в своё удовольствие на мои деньги?! Ни хрена!

Отшвырнув меня, он завёл машину так стремительно, что я не успела опомниться. Какое-то мгновение, и мы уже неслись вдоль домов.

Обхватив ноющее запястье, я растёрла кожу. Только кончившиеся слёзы обожгли глаза и встали в горле. Данил смотрел вперёд, на дорогу, крепко сжав челюсти. На ладонях его выступили вены, по скулам ходили желваки.

— У отца больное сердце, — просипела я.

Данил промолчал, только глаза блеснули ненавистью, а челюсти сжались ещё сильнее. Брызнувшая из-под колёс щебёнка ударилась о заднее стекло.

Я вздрогнула и потихоньку всхлипнула.

— Куда ты меня везёшь?

Машина подпрыгнула на выбоинах, Данил погнал ещё быстрее. На нём была потёртая кожаная косуха, линялая футболка с логотипом модного лейбла оттеняла бронзовый загар. Один за другим мы проехали несколько поворотов, посёлки сменились редким лесом, а Данил так и продолжал гнать, смотря вперёд.

— Где ты был? – не выдержав гнетущей, напряжённой тишины, спросила я.

Шесть лет… Шесть лет я не видела его и не слышала. Не спрашивала о нём у родителей, боясь хоть чем-то выдать себя. Боялась, что сводный брат вернётся, и тогда…

— Какая тебе, к чертям собачьим, разница?! – взгляд через зеркало.

Не зная, что ответить, я промолчала. Родители наши поженились, когда мне было десять, и тогда мне казалось, что это лучшее, что могло случиться в моей жизни. Мой родной отец никогда мной не интересовался, и никакого участия в моей судьбе не принимал. Отцом для меня стал Владимир Каширин. Господи, как же я была счастлива, когда он впервые назвал меня дочерью. И как же я боялась, что он отвернётся от меня…

Мы приближались к городу. Редкий лес сменили постройки, сбоку промелькнул указатель, следом – полуразрушенное каменное здание.

— Данил, у отца больное сердце, — повторила уже спокойнее. Не знаю как, но я должна была вразумить его.

— У отца? – он только что не поморщился. Выплюнул это «у отца» как ругательство. – Какой он тебе, мать твою, отец?!

— Данил, я…

Тормоза вдруг взвизгнули. Машину накренило в сторону. Я испуганно ахнула, упала на дверцу и схватилась за ручку. Прямо перед нами оказалась разрушенная постройка, позади по дороге, с которой мы буквально слетели, пронеслось несколько машин. Молча Данил вышел, открыл дверь с моей стороны. Выволок меня и швырнул на капот.

— Даня! – вскрикнула, повалившись на машину. Ладонь обожгло нагретым на солнце железом, ногу пронзила боль.

— Какой он тебе на хрен отец?! – брат развернул меня к себе. – Отец он мне! А ты и твоя шлюха-мать – пустое место.

— Не смей! – закричала в ответ. – Моя мать…

— Твоя мать-потаскуха, — зло процедил Данил. – Если бы не…

— Замолчи! – сама не поняла, как замахнулась. Хлёсткий удар, и новая боль – уже в ладони. Голова Данила дёрнулась, и он действительно замолчал. Но только для того, чтобы уже в следующий миг сжать моё плечо.

Я нервно и быстро дышала, чувствуя его близость, смотря в его почерневшие глаза и не чувствуя ничего, кроме сумасшедшего биения собственного сердца.

— Моя мама не виновата в том, что твоя умерла, — голос дрожал. – Я не позволю тебе унижать её, понял?

— Разве я унижал? – он приблизился настолько, что теперь я чувствовала его буквально каждой клеткой тела. – Всего лишь назвал вещи своими именами.

Рука ныла от удара, плечо — от его хватки. Данил прижал меня бёдрами и процедил:

— Твоя сука-мамаша залезла в койку к моему отцу, прекрасно зная, что у него есть жена, — он наотмашь хлестал меня словами, всё сильнее сдавливая руку. – Влезла в нашу жизнь. И ты…

— Моя мама никуда не лезла!

Он разжал пальцы. Только я успела выдохнуть, взял меня за подбородок и сдавил.

— Ты всегда хотела, чтобы отец любил только тебя. Ты этого добилась. Но всё когда-нибудь заканчивается. А долги нужно возвращать.

— Я тебе ничего не должна, — изо всех сил подалась назад – тщетно.

— Должна, Агния, ещё как должна. Ты моя собственность, забыла? – он обманчиво мягко погладил по щеке.

— Прошло шесть лет! – вскрикнула я, едва не плача.

— Именно, – прямо в глаза. Нет, не в глаза – в душу. Возвращая меня в самый ужасный день моей жизни. – За это время набежали проценты. Очень большие проценты, дорогая сестрёнка, — его «сестрёнка» прозвучало очередным грязным ругательством. — Теперь ты будешь делать всё, что я прикажу. Тогда, когда прикажу. И так, как прикажу.

— А если нет?

— Если нет, все узнают правду, – циничная усмешка в уголке губ. – Ты моя собственность, Агния, — повторил Данил.

И на этот раз я не возразила.