Руслан

После того, как бои закончились, и Стас с Димой уехали домой, Руслан пригласил Женю прогуляться. Ездить на мотоцикле ему вроде бы понравилось, по крайней мере, он ничего не орал ему, когда они ехали, как это случалось с другими. А еще Женя часто дышал ему в ухо и сжимал руками так, словно Русик был отлит из железа. Все-таки Женины занятия боксом давали о себе знать.

Блаватский согласился, но выражение лица у него стало странно несчастным, будто он не хотел, чтобы парни уходили. Оставляли их наедине. Женю вообще сложно было понять, в одну минуту он выглядел, как беззащитный пацаненок, а потом включал свои иголки, и хотелось навешать ему затрещин, да таких, чтобы рот неделю не открывал. Но Руслан не был ему отцом, да и до наставника или учителя ему было далеко.

- Куда пойдем? – спросил он. На улице уже давно стемнело, только фонари и вывески магазинов освещали путь.

- Да куда угодно, мне все равно.

- А если я тебя к себе позову? – решил проверить его равнодушие Руслан.

- С твоими родителями чай пить? Хреновая перспектива.

- Можно и чай, только живу я не с родителями, а с соседом.

- А сосед не будет против?

- Он у девушки ночует.

И Женя растерялся, он вроде бы и хотел поехать, но какой-то пунктик в голове не давал ему покоя. Весь вечер прошел в некотором напряжении из-за Стаса и Димы, и теперь, когда казалось, что Русик хочет чего-то большего, он не знал, хочет ли этого сам.

- Я тебе нравлюсь? – спросил он. – В смысле, ты же не просто так меня зовешь чай пить? Или..?

- Не нравился бы, я бы не звал, верно? Садись, - Руслан взобрался на сиденье, перекинув ногу и надел шлем.

Блаватский кивнул и покорно взобрался на мотоцикл, опять стиснув Руслана руками до ломоты в костях. Хотелось закрыть глаза и открыть их уже на месте, Женя твердо решил, что ненавидит мотоциклы.

Так оно, в принципе и вышло, с поправкой на те двадцать минут, что Женя жмурился до рези в висках. Даже воздушный шар был бы более удобным видом транспорта, чем мотоцикл.

Руслан запер своего железного коня в гараж и повел Женю к себе. Дом оказался девятиэтажный, с чистым подъездом, так что ужасаться было нечему, вот только тамбур был загружен кучей ненужных, по мнению Жени, вещей. И внезапно стало интересно, что Русик за человек, и чем он живет.

- А сколько в квартире комнат?

- Две, одна проходная. Как раз моя, кстати, - ответил он, открывая входную дверь. – Прошу, осваивайся.

Русик кивнул ему на дверь, а сам направился в другую сторону. Квартирка не поражала великолепием, как и всякое съемное жилье, в меру просторное и по необходимости меблированное.

- А ты куда? – с тревогой спросил Женя.

- Чай готовить, куда же еще?

Блаватский покраснел, цепко всматриваясь в Русика. Как будто ожидал, что он тут же возьмет и убежит.

- Не нужно чая, - Женя за пару шагов приблизился к нему, и первый поцеловал, вцепившись пальцами в ворот его куртки. Немного торопливо смял его губы, прижимаясь, он пытался снять куртку с него, пока его руки не накрыли чужие ладони.

- Ей-ей! Женя! – Руслан еще раз поймал его руки, когда они прошлись к паху. – Притормози.

Блаватский тут же отстранился и засверкал негодующим взглядом.

- Ты что, меня не хочешь?

- Ну, не так же сразу.

- А как?

- Можем согреться, выпить чего-то, сходить в душ, поговорить для разнообразия. Ты что, со всеми так в койку с разгона прыгаешь?

- Нет, - грубо выпалил Женя. – Не прыгаю, я до койки не дохожу.

Развернувшись, он тут же прошествовал к двери и стал воевать с замком, пытаясь уйти с достоинством. Руслан, естественно, его догнал и оторвал от двери. Притиснув к себе, повернул лицом.

- Ты, правда, хочешь так, даже не поговорив?

- Дурак!

Русик теперь сам полез с поцелуями.

- Ну почему ты вечно вредничаешь, навязываешь, выводишь из себя?

Блаватский все еще крутил головой, сопротивляясь. Не желая теперь отдавать то, что так дешево предлагал. Руслан только смеялся, когда Женя отпихивал его. Но уже через минуту оба не дрались, а изучали друг друга, сплетаясь языками, прохаживаясь горячими ладонями под одеждой, вжимаясь до упора.

Женя теперь даже не дал себя раздеть и в комнату идти не захотел. Так они и обнимались у стены, пока у обоих искры из глаз не посыпались.

- Вызови мне такси, - тихо попросил Женя, пока Русик переводил дыхание, уткнувшись ему в ухо.

- Не уходи. Останься.

- Ты же мне сказал, что я дешевка.

- Прости.

- Ты думаешь, я всегда так? А я никогда…

Русик отстранился и внимательно посмотрел на него.

- Никогда? В смысле, вообще никогда? Ни с кем?

Женя поджал губы. Хотелось вмазать. По лицу. Больно.

- Довольно по-мудацки такое десять раз переспрашивать.

- Ну, я бы никогда не подумал. Ты не выглядишь как… у тебя же точно кто-то был.

- Я уже жалею, что тебе сказал. Теперь я в твоих глазах, как недобитая зверюшка. Объект милосердия, блин. У меня были парни, но мы не доходили до… ну до конца, в смысле. И все твои фразы, вроде прыжков в постель, идут как бы мимо. Как и ты. Вызови мне такси, я тебя прошу.

Руслану нечего было возразить, кивнув, он покорно достал телефон.

Блаватский одернул одежду и отошел на шаг.