Ребенок

****

С самого рассвета Маргарита не могла снова уснуть. Дурные мысли крутились в голове, Валера спокойно себе спал, совершенно не обращая внимания на то, что она ворочается с боку на бок. И так было всегда, он на многое не обращал внимание, что так беспокоило ее.

К примеру, Дима.

Его имя звучало в их доме на порядок чаще, чем даже имя, которое они выбрали своему ребенку. Для Валеры Дима никогда не был посторонним, но даже он принял то, что казалось ей кощунственным. И она не понимала почему, ведь как мужчину, это должно было задевать его не меньше, чем ее.

Маргарита не была в восторге от собственной беременности, она ненавидела своё тело, которое стало слишком грузным, растяжки, появление которых не могло предупредить даже самое сильное косметическое средство. Но она любила ребенка, которого носила.

И чем больше становился сын, растущий внутри нее, тем сильнее просыпались в ней воспоминания о другом ее ребенке. Сыне, с которым она общего языка никогда не находила. О Диме. Она всегда любила его, но по-своему, не так, как должна была бы, но все равно, не меньше, чем ее бывший муж. Маргарита не ревновала, даже замечая, что Дима любит отца намного больше, чем ее. Она понимала, как и в тех случаях, когда одно слово Валеры значило для Димы больше, чем все ее просьбы.

И теперь, когда он вырос, она не хотела для него будущего, в котором он идет против законов природы, живя с другим парнем. Не видела в этом смысла и перспективы, а главное, не верила, что вместе их держит не страсть, а любовь.

Валера решил, что его сына будут звать Сергеем, она закрывала глаза на то, что это имя носил ее бывший муж. Они оба делали вид, что это - просто имя и не больше. Маленький человечек в ее животе, тоже, видимо, так считал, каждый раз неохотно толкаясь, когда она гладила его и звала его «Сережечкой». Они не могли начать жизнь с чистого листа, но хотя бы пытались это сделать, и все было хорошо, пока Дима не признался в своей склонности к Стасу.

И если сына она могла простить, то этого мерзкого Стаса ненавидела. За то, что украл у нее Диму, за то, что соблазнил его, за то, что лишает его будущего.

Проводив Валеру на работу, Маргарита не нашла ничего лучше, как еще на пару часов прилечь. Потому что усталость навалилась кубарем, как и слабость, нахлынувшая после последней встречи с сыном.

Когда сработал дверной звонок, она решила, что это Валера что-то забыл и неуклюже поднялась с дивана. Спину тянуло, а в голове шумело. Маргарита еще не завтракала и все списала на это. Накинув халат, пошла открывать, мысленно перебирая, что же мог забыть Валера.

Увидев за дверью незнакомого мужчину, она растерялась. Он не был похож на кого-то из Свидетелей Иеговы или рекламщиков, предлагающих всякую дрянь. Скорее наоборот, чувствовалось, что он больше привык брать, чем предлагать.

- Кого вам?

- Здравствуйте, - сказал он, окатив ее усталое лицо и живот холодным взглядом. – Я к вам, Маргарита Пешая, верно?

- Нет, у меня другая фамилия. Я вас не знаю, - равнодушно сказала она и хотела уже закрыть дверь, но он не дал, блокировав ее ботинком. Она с радостью бы позвала на помощь Валеру, но в квартире никого не было, а незнакомец не источал дружелюбие. – Кто вы?

Маргарита поморщилась от скользящего по ногам сквозняка.

- Меня зовут Александр Воронин, Рита, может, вы все-таки откроете дверь? Не будем устраивать потеху вашим соседям.

В ней вспыхнула дикая злость от одного имени этого мерзавца, любовника ее сына. Она снова распахнула дверь, уставившись на него с презрением.

- Ах, Воронин? Простите, не признала! – съязвила она. – С вами я поговорю, но внутрь пускать не собираюсь, слишком много вам чести.

Александр даже не стал спорить. Ему было явно наплевать на то, будет ли она принимать его, как гостя или как врага. Не так уж много он хотел ей сказать.

- Я себе вас примерно так и представлял, - проговорил он задумчиво.

- Как «так»?

- Как озлобленную домохозяйку с тараканами в голове.

Ее это не оскорбило, губы растянулись в широкой улыбке.

- Что же, а я о вас никогда не думала, хотя стоило бы. Это вы учили своего сына ложиться под других мужчин, или он сам догадался?

Александр крепко сжал губы и еле сдержался, будь она мужчиной, уже бы утирала расквашенный нос. Рассказы Стаса о ней стали обретать форму, и Александру не нравилось, что он видит перед собой.

- И в этом все дело? Не можете пережить, что ваш мальчик любит моего сына?

- Он. Его. Не любит! Это не любовь, а похоть! И она скоро пройдет.

- Похоть длиной в два года? – с сомнением спросил Александр, удивляясь. Она казалась такой самоуверенной.

И впервые Маргарита выказала свои эмоции, побледнев.

- Два..? Два года? Это ложь, Дима сказал мне об этом всего полгода назад! Он не мог… не мог с ним… два года.

Александр лишь молчал, красноречиво глядя на нее. Рука женщины охватила снизу живот, неосознанно поглаживая его, а в глазах стояло недоумение.

- Если бы вы хоть раз нормально поговорили со своим сыном, то, наверное, знали бы об этом.

Она перебирала в уме то, что говорил Валера и не могла собрать все воедино. Дима, когда был у них в последний раз, успел только сказать, что встречается со Стасом, как разразился скандал, и она почти ничего не смогла спросить, захлебываясь в возмущении.

- Я вам не верю! Раньше… они просто дружили, пока я не вышла замуж, и ваш сын не начал увиваться вокруг Димы. Чего вы хотите, Воронин? Чего?

- Просто подумайте, Рита, как много вы упускаете, пытаясь давить на Диму. Стас говорил, что он чуть не загнал себя, пытаясь и работать, и учиться одновременно, да еще и хобби своё не забросить. Ваш сын не привык просить о помощи, и это многое говорит о нем и о вас. Ему тяжело, он нуждается в поддержке, что бы там не говорил, но, пока вы будете пытаться им руководить, не примет ее.

- Пока ваш сын сторожит его, ноги моей в его доме не будет!

- Стас не сторожит его, он переехал, потому что Дима так захотел. А будь моя воля, я бы забрал их к себе, оградив от таких, как вы.

- Я его мать!

- Это только слова, а за ними пустота.

Маргарита пошатнулась и уперлась бедром в дверной косяк. Виски сдавило еще сильнее, спину прострелила боль, нарастающая раз за разом.

- Да как вы смеете мне хамить? – прошипела она. – Смотрите за собой, за своим сыном!

- Рита, я не думал, что встречу тут теплый прием, но ваше упрямство отдает глупостью. У вас скоро будет сын, его вы тоже возненавидите, если не будет таким, как все?

- Убирайтесь туда, откуда явились, Воронин. Вы мне никто, чтобы учить, что плохо, а что хорошо. И вы предпоследний человек, которого я буду слушать.

Маргарита старалась собраться с силами, чтобы гордо уйти в комнату, но теперь уже живот скрутило волной боли. Она застонала.

- Что с вами?

- Идите отсюда вон! – почти зарычала она, чуть не свалившись, пытаясь побороть боль.

Она упрямо обернулась, но Александр схватил дверь и не дал ей закрыться.

- Ребенок? Нужно вызвать врача!

- Я на седьмом месяце, до родов еще далеко. Убирайтесь, Воронин! Ох-х-х… - Маргарита упала на стул в прихожей и опустила голову, казалось, что все вокруг плывет перед глазами.

- Давайте я позвоню вашему мужу, скажу, что вам плохо?

- Вы не уйдете?

- Нет!

- Мне не нужен врач.

- Выбирайте, или врач, или я просто загружу вас в машину и доставлю в ближайшую больницу. Просто так я не уйду.

Его настойчивость вызвала у нее саркастичную улыбку.

- По крайней мере, в геройстве вам не откажешь.