4

Все произошло очень быстро. Он резко и грубо развернул меня лицом к стене, схватил за волосы и сильно потянул. Я даже не успела вскрикнуть, как тело пронзила сильная боль между ног. Слезы покатились сами собой, а его грубые толчки и не думали прекращаться. Он проникал в меня очень грубо и быстро, мне же только оставалось беззвучно плакать и молиться, чтобы этот кошмар поскорей закончился.

Через несколько минут он со стоном покинул мое тело. На спину и ягодицы выплеснулось что-то горячее. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я оттолкнула этого ублюдка, и быстро спряталась в женской раздевалке, заперев двери на замок. Мне было больно, все тело сотрясала крупная дрожь. Я не могла поверить, что подобное произошло со мной.

Увидев кровь на бедрах, я немного пришла в себя. Нужно смыть с себя все это – и кровь, и его сперму. «Хорошо, что не кончил в меня» - горько подумала я, на ватных ногах шагая в душ. Сегодня Шевцов превзошел сам себя. Что мне теперь делать?

Он считает меня сумасшедшей? Думает, что всего этого недостаточно? Я лучше сдохну, чем открою ему сейчас. Пошел он На№уй.

Мылась я долго. Холодная вода немного притупила боль, прояснила сознание. В полицию идти нет смысла – я простая студентка, он – сын нефтяного магната. Могут меня еще упечь за решетку за клевету. Нужно просто смириться с этим и как-то жить дальше. Через силу закончить универ и уехать, наконец, от этого кошмара подальше. Раз и навсегда.

Наверное, прошло несколько часов, пока я осмелилась выйти из раздевалки. На улице уже было темно. Шевцова не было. Вздохнув с облегчением и кривясь от боли, я медленно побрела домой.

Кирилл

В детстве я был совершенно другим – очень послушный, флегматичный ребенок. Хоть я и являлся сыном крупного нефтяного магната, детство мое нельзя назвать радостным. С самых ранних лет меня окружали только незнакомые люди, постоянно что-то требовали, указывали, принуждали. Свободного времени у меня не было, я не знал, что такое видео игры, парк развлечений, вечеринки. От отца я получал только искривлённые губы и взгляд, полон разочарования. Единственным лучиком света была она – маленькая заводная девчушка. Лишь она дарила мне радость и на время прогоняла одиночество прочь.

Когда мы немного повзрослели, я стал испытывать к ней чувства иного рода. Это было моей тайной, но ненадолго. Один из слуг донес отцу о том, что его наследник проводит очень много времени с особой не его статуса. Это был первый раз, когда отец решил самолично поговорить со мной.

Меня вызвали в его кабинет. Отец, как всегда, был весь в делах. Я тихо вошел и присел в кресло возле его стола. У отца был шикарный рабочий кабинет – мебель из красного дерева и кожи, дорогие обои, много картин известных художников и прекрасный вид из окна на сад. Но я никогда бы не зашел туда просто так. Там мне всегда было очень некомфортно, даже если отца там нет.

Тогда он оторвался от кипы бумаг и поднял на меня глаза – как всегда, с выражением вселенского разочарования.

- Это правда?

Я не понял тогда, о чем он вообще? Разве я успел где-то накосячить?

- Я не понимаю, о чем вы, отец.

- Та девчонка, дочка моей секретарши, как ее…

- Маша.

- Да. Это правда, что тебя постоянно видят в ее обществе?

- Да.

- Я запрещаю тебе видеться с ней впредь. Ее общество бросает тень на твою репутацию. Выбери кого-нибудь из своего круга.

Я никогда не перечил отцу, никогда его ни о чем не просил и не делился своими переживаниями. Но в тот день он покусился на то единственное, что еще пробуждало во мне желание жить. Я не мог это так просто оставить.

- Нет.

Мой отец уже возобновил свое занятие, но после моих слов удивленно поднял глаза.

- Что?

- Я и дальше буду общаться с ней.

- Ты, похоже, не понимаешь, что она не нашего полета птица. Она не имеет права быть рядом с тобой.

- Мне плевать.

- Что ж. – Он устало потер переносицу. – Тогда через неделю я отправлю тебя учиться за границу с глаз моих прочь. В школу строгих режимов имени святого Патрика. Ты этого хочешь?

Я не раз уже слышал об этой школе и знал, насколько сильно там чтили послушание. Своенравных детей наказывали очень жестоко, вплоть до серьёзных телесных повреждений. Меня это не пугало, но если он отправит меня из страны, я больше не смогу видеться с Машей. Отец применил запрещенный прием. Что ж, будет так, как ты сказал.

- Хорошо. Я перестану с ней общаться.

Но это не значит, что видеться с ней я тоже больше не буду. Мое решение было простым – я исполню его приказ по-своему.

В глазах отца мелькнуло удовлетворение.

- Я не сомневался в том, что ты примешь правильное решение. Можешь идти.

В тот день я все для себя решил. Что бы он ни думал на мой счет, его планам не суждено сбыться. В ближайшие годы я полностью избавлюсь от собственной зависимости перед ним. У меня появилась цель. Хочет забрать то, что мне дорого? Будь готов к взаимности.

Но сначала я должен был убедить всех, что я играю по его правилам. И у меня появился шанс это сделать уже на следующий день, когда Маша призналась мне. Никогда не забуду выражение боли на ее лице, полные слез синие глаза. Мне было очень больно в тот момент, но я знал, что так надо. Пусть она меня ненавидит, пусть наше общение – это только взаимные оскорбления и жестокие подначки, но так я был хоть немного, но рядом с ней. Мне это было нужно как воздух.

Время шло, я превратил ее жизнь в ад, чтобы отец не сомневался во мне, а сам начал посещать занятия по различным боевым искусствам. Мой план был прост – посредством участия в подпольных боях, заработать денег и замутить свой бизнес. Но на практике все оказалось очень непросто.

Первые два года я только тренировался и заводил новые знакомства в кругу боевых искусств. Мне нужно было выйти на тех, у кого имеется нужная мне информация, поэтому я не жалел себя. И лишь когда я пришел в отличную форму и стал участвовать в соревнованиях, мне подвернулся шанс втиснуться в нужные круга.