Глава 3/1

Глава 3/1

Мы сами сотворим себе ад

Дмитрий

Полторы недели спустя. Среда. Конец июня.

— Дим, поешь хоть что-нибудь, — мама ставит тарелку с куриным бульоном передо мной, присаживается рядом, обнимая за плечи. Голова всё ещё немного кружится и в висках давит незначительная боль, но всё это мелочи, по сравнению с тем, что происходит у Аси в душе. Если бы я только мог забрать себе её муки, не задумываясь принял бы.

Опускаю веки. Чувствую, как под ними собирается влага. Жжёт. Растираю пальцами глаза, прогоняя слёзы, открываю их, часто моргая. Не могу спокойно смотреть на то, как она себя изводит, замыкается, отдаляясь от меня на недосягаемую дистанцию. Её молчание медленно убивает, словно яд.

— Нужно было послушать врача и обоим пройти курс лечения до конца.

— Я не мог. Ты же знаешь, бизнес не терпит отлагательств, да и Ася не могла больше там оставаться.

— Дима... поешь, — мать настаивает на своём, поглаживая мой затылок, как в детстве. Беру в руки ложку, сжимаю её до хруста в костяшках, и не могу сделать вдох. Мне бы поорать, выдохнуть из себя накопившееся отчаяние, да только родных напугаю. Сашка до сих пор вздрагивает от любого шороха, спит между нами, прижимаясь по-очереди то ко мне, то к Асе. Сука! Как же мать была права, чувствовала покойную тварь, а я даже пальцем не пошевелил, мозгами не пораскинул, все спустил на тормозах. Разрешил змее заползти в мой дом, ужалить побольнее...

— Не хочу, мам, кусок в горло не лезет, — со стуком опускаю ложку на столешницу. — Она ничего не ест, и я не могу.

Вина жрёт изнутри. Хочется лбом приложиться о стенку. В груди рывком спирает дыхание, будто кто всадил кол между рёбер и вкрутил его со всей дури. Как сумасшедший, тянусь разодрать ногтями футболку вместе с кожей. Мать останавливает меня, перехватывая мою руку.

— Но так нельзя, сынок! — отрезвляет командирским тоном. — Ты им нужен здоровым! Остынь! Не казни себя. Дай Асе время пережить несчастье.

Вздрагиваю, будто пытаюсь стряхнуть с плеч леденеющую вуаль.

— Мам! Да как остыть? — поднимаю на неё затравленный взгляд. — Ты едва очухалась после снотворного, Сашку к психологу возим, Илью Бог миловал, зато Аля никак в норму не придёт. Я хочу видеться с сыном! Бль... — прикусываю язык, сжимая пальцы в кулаки. — Илюшку со дня аварии не видел. Черррт! Как же всё усложнилось...

— Мальчик мой, отпусти её. Алине у Макса сейчас будет намного комфортней, чем где-либо. Девочка такой стресс пережила. Не каждый день на глазах убивают человека, пусть это даже преступница, но всё же... У Максима опыт в таких делах имеется, он поможет ей справиться с шоком. Куда ей одной в отель? Илюшка так по матери скучал, что теперь клещами не оторвёшь.

— Макс у нас прям Мать Тереза! — поднимаюсь со стула, и подхожу к окну, упираюсь лбом в прохладное стекло, ладони опускаются на прозрачную поверхность. Пытаюсь выровнять дыхание.

— Илья мой сын! И я не хочу, чтобы моя кровь и плоть называла отцом чужого дядьку!

— Ты запутался, мальчик мой, — пальцы матери успокаивающе проходятся по позвоночнику. — Время лечит любые раны, затягивает, вот увидишь. Поженитесь с Асенькой, детки сами появятся, ты и глазом моргнуть не успеешь. Разлуку с Ильей не так остро будешь чувствовать. Да он и сам к тебе будет тянуться, в гости приезжать. Никто не отберёт у тебя сына, между вами крепкая связь! Главное — правильно её поддерживать.

Ася

— Отпустите! Отпустите меня! Мама! Мамулечка! Не отдавай ей меня! Она злая! Злая! — сонный Сашка вздрагивает и кричит, выгибаясь всем телом от внезапного приступа страха. Руки хаотично прощупывают воздух, пытаются уцепиться хоть за что-нибудь. Резко сажусь рядом с ним на кровати, до смерти напуганная криком. Морщусь от внезапного приступа головной боли.

— Тише, родной, тише, я здесь, милый! — подхватываю на руки лёгкое тельце и усаживаю к себе на колени, прислоняя голову к груди. Укачиваю, целуя мягкую белокурую макушку.

— Мама рядом. Я здесь! Никому тебя не отдам, слышишь? Успокойся, мой хороший. Всё позади. Это просто дурной сон. Посмотри на меня.

— Лика уехала? — поднимает к верху отчаянный взгляд. — Она не станет меня больше душить рукой? Мамочка, мне было очень страшно. Она так разозлилась! — тянется к шее маленькими ручонками и крепко обнимает, прикладывая все свои силы.

— Нет, мой родной, она тебя больше не обидит, — оплетаю хрупкую спинку руками. Мгновенно ощущаю в горле ком, из-за чего не могу нормально дышать. Задумываюсь о будущем и на глаза наворачиваются слезы, я уже не уверена, суждено ли мне когда-нибудь стать счастливой. — Дядя Матвей позаботился, чтобы Лика больше не возвращалась к нам. Она уехала далеко-далеко. Больше ты её никогда не увидишь, обещаю, малыш. Забудь о ней.

Слёзы скатываются к подбородку, волосы Сашки липнут к моим мокрым щекам. Смотрю в никуда, раскачиваясь, словно маятник, а непрошеные мысли так и норовят взорвать мозг. Перед глазами вертится калейдоскоп картинок с черно-белыми изображениями УЗИ, окровавленной больничной сорочкой, аварией, поцелуем Алины и Дмитрия. Словно кто-то прокручивает фильм назад. Из головы не выходит маленький Илья, который неосознанно пытался собрать в кучу своими искренними объятиями разбитое на осколки давнее счастье, прижимаясь к отцу и матери вот так, как Сашка это делает сейчас. Иногда детские порывы открывают глаза на правду, на жестокую реальность и этим убивают, сводят с ума, загоняя в тупик. Умом осознаю — правильным будет уступить Диму родному сыну, женщине, которая до сих пор неравнодушна к отцу своего ребёнка, а сердце кричит, протестуя, пытается доказать разуму, насколько я сумасшедшая мазохистка и как сильно запуталась в своих желаниях. Не привыкла я строить своё счастье, идя по трупам. Достаточно того, что я несостоявшаяся мать. Сашка — мой единственный светлый лучик во тьме, в которую я погружаюсь день за днём всё глубже и глубже, не осиливая горькую реальность.

— Мам, почему ты так часто плачешь? — озадачивает своей наблюдательностью. — Ты больше не любишь папу? Поэтому он злится, да?

— Злится? Папа ругал тебя? — сердце пропускает удар. Не могу поверить, что Дима, потеряв контроль над собой, в один из отчаянных моментов мог сорваться на мальчике.

— Вчера ты с нами не ужинала. Папа ответил на звонок и на кого-то накричал. Затем вышел из беседки во двор и в ярости швырнул о стену свой стакан от сока. Бабушка Нина меня увела в дом. Сказала, что папе нужно побыть одному.

— Поэтому ты пришёл ко мне, как мышь, и лёг сразу спать? Испугался?

— Угу...

— Не стоит его бояться. У папы и у меня сейчас трудный период в жизни, но ты не должен волноваться по этому поводу. У взрослых часто бывают неудачи и недопонимания. У нас много забот, но мы одинаково тебя любим. Очень-очень сильно любим, малыш, не смотря ни на что. Почему ты решил, что я не люблю папу?