Глава 2

Я там упивался, какой хороший был вчерашний день?

Такой же дерьмовый оказался сегодняшний!

И даже отличная ночь со смазливым парнем не принесла нужного позитивного настроя, когда я пришел с утра на работу с легкой ломотой в теле после продолжительной «постельной гимнастики», обнаружил на рабочей почте список из гребанных двенадцати задач! Которые, о надо же! Нужно было выполнить к планерке! Которая состоится в десять! А сейчас девять утра!

Я готов был сейчас же идти в кабинет начальства, да сам становиться раком. Пусть лучше меня трахнут, чем тем же займутся с моим мозгом. Он, в отличие от жопы, не переживет такого насилия!

Как?! Ну как человеку вообще могло прийти в голову столько задач накидать?

Глянул время первого «звоночка». И прифигел.

Одиннадцать вечера?!

Какого, спрашивается, Соболеву не спится?! Евгений Романович в это время должен давным-давно дочитывать очередную умную книгу про цифры, Китай или еще какой-нибудь… опус.

Жопус!

Мне сейчас полный жопус!

Уже предвидел, как поседею раньше времени. От того, что все мои нервные клетки будут биться в истерике только при виде гладковыбритого лица одного несносного брюнета в шикарных, выглаженных костюмах.

Да у меня на босса скоро триггер выработается!

Как увижу – сразу нервный тик. Или желание прикинуться домиком. Или дохликом. Это, наверное, лучше.

Ведь к дохлым не пристают?

С поручениями/докладами/заданиями.

Вот если бы Он решил поприставать в совершенно ином плане, тут совсем другой разговор вышел бы!

Да я бы! Я!..

Впрочем, не нужно отвлекаться. Каждая минута промедления добавляет количество килограммов соли, которым Соболев будет заряжать свой дробовик, чтобы пройтись по моей фигуре, целясь… Кстати, а куда бы он целился? Сразу коронным, в голову? Или начнет с ног, чтобы не убежал, пострадал, да продолжил печатать, считать и отчитываться?

С него станется…

Окунулся в работу, полностью игнорируя социум. И даже проходящих и заигрывающих со мной Машу и Катю.

Эх, девочки, не туда ваши старания направлены, совсем не туда!

Разумеется, я не мог открыто им отказать. Да и придерживался железобетонного правила на работе – о своей ориентации ни-ни!

Пусть лучше считают отморозком, ловеласом, да хоть пингвином! Но геем я на всеуслышание становиться не хотел.

И не потому, что не принял себя. Еще как принял! Мой выбор сделан был еще в студенческие годы. И после лишь подтвердился. Просто… я не хотел предвзятого отношения к себе лишь из-за того, что я выбираю не сисястую девчулю, а мужчину с крепко стоящим членом.

Пусть лучше обо мне говорят, как о специалисте. Причем, я так надеюсь, хорошем (все же старания прикладываю немалые), чем о «голубом мальчике-спальчике, который ой-ах, сегодня наверняка недополучил порцию хороших и жестких». По лбу, не иначе.

Так что да, задорное: «Привет, Димон! Будешь кофе?», просто проигнорировал, махнув рукой, чтоб не мешали.

Не до Маш-Лен-Кать-Валь и им же подобных.

Когда стрелочки неумолимо бегут вперед, а задачи сокращаются не так быстро!

Закономерно, когда ровно в десять Соболев вышел из своего кабинета, коротко кинув всем: «В переговорную!», я не успел доделать все. Оставалось две задачи.

Надеюсь, не самые срочные. Поскольку из всего перечня я не мог вычленить ту, которая прилетит наиболее острой проблемой. И именно мне.

Подхватил планшет, блокнот с ручкой, да мысленно приготовился к порке. Словесной само-собой. На что-то большее в офисе Евгений Романович готов не был. Только пару раз швырял через кабинет документы, ломал карандаши, да стучал кулаком по столу. А так – излюбленная тактика – прокричаться, наверняка, чтобы лучше до нас дошло, проняло, да засело. Где-то в районе пяток, не иначе, ведь именно туда стекалось все, что могло стечь, убегая от гнева начальства.

Выдохнул, как перед боем, да прошел за вереницей коллег, чувствуя, что сейчас отхвачу.

Но за каким, спрашивается, Соболеву понадобилось вспомнить о работе в одиннадцать часов вечера? Да я в это время… выходил из клуба, в сопровождении Максима ловил такси, чтобы отправиться к нему.

У меня было правило, которого строго придерживался. Никогда не приводить мужиков к себе домой.

Я всегда уезжал к ним. И был свободен во времени, когда мог сваливать. Никто не действовал мне на нервы, не разбрасывал свои вещи в берлоге, которую я привык называть домом (так себе берлога, на самом деле, накопил только на студию, пусть и просторную, в тридцать метров). Да и… удобно это было.

Пришел, потрахался, ушел.

И все довольны.

Если понравилось, записал номер, чтобы повторить. Не понравилось? Прощай, Вася! Найду себе другого «Василия».

Собственно, снова у меня мысли в район штанов улетели. Когда нужно собрать их в кучку (могучую, ага), да кинуть в лицо начальству. Желательно, вместе с цифрами.

Евгений Романович обвел каждого из присутствующих в переговорке тяжелым взглядом. Умеет же!

Словно родился уже биг боссом. И мы, мелкие сошки, должны подчиняться ему по одному взмаху темной брови. Изогнет – и все, ты прогибайся. Да подставляй задницу, чтобы ее поимели без смазки.

Но это, если только прогневаешь Короля Финансового Мира.

А я, кажется, сейчас отхвачу. Потому как серо-голубые глаза остановились на моей скромной (или все же нескромной?) персоне, и, готов поклясться, я увидел, как дернулся уголок губ Евгения!

Словно он предвкушал, как с чувством, толком и расстановкой разложит меня. К сожалению, в ментальной атаке.

- Кулаков!

Ну вот, начинаем.

- Да, Евгений Романович?

- Ты подготовил отчет по Шанхайскому филиалу?

Блядь. Да как?! Как ему удается за пару минут отыскать именно ту сферу, в которой я пролетел, как фанера над Парижем? Почему не с Пекина начал? Там все чики-пуки!

- Частично.

Ну не признаваться же, что тот отчет открыть даже не успел!

Но глаза Соболева уже опасно блеснули. Просек, гад!

- Поделитесь своим видением с коллегами, Дмитрий Викторович.

- Я бы начал с обсуждения общей ситуации на китайском рынке. Ввиду изменения котировок относительно пакета акций на продовольственные товары стоит учитывать вложения Пекинских инвесторов в наш Московский филиал.

Пытался хоть как-то, на хромой козе подъехать к теме, и, вроде бы даже заинтересовал сидящих по обе стороны от меня коллег, но Соболев поднял руку, прерывая мой безостановочный треп.

- Это все, конечно, хорошо. И спасибо, что решили углубиться в процесс. Но меня интересует Шанхай. Коллеги, как вы все знаете, на следующей неделе нам предстоит большая кампания, включающая в себя обсуждение передачи части импортозамещения алкогольной продукции, производимой в Шанхае, на аналогичную, которую готовы представить провинции вблизи Гуанчжоу. Без аналитики и реальных цифр, отражающих действующую картину, невозможно перейти к обсуждению. Так что там с отчетом по Циндао?

Сдалось ему это китайское пиво!

Как будто мало у нас других проблем.

- Я… вынужден взять паузу. Для более детального изучения проблем.

Соболев поджал губы.

- Дмитрий Викторович. Я понимаю, что Вы, как относительно новый член команды, еще не привыкли к тому, что нам приходится подстраиваться под вечно меняющийся рынок наших азиатских коллег. Но попрошу Вас более внимательно относиться к тому, отчего зависит премия… всего отдела.

Сволочь!

Какого хрена он не пометил в своих письмах, что начинать нужно именно с этого Шанхая с его пивом?!

Теперь на меня были устремлены возмущенно-вопросительные взоры от всех присутствующих.

Нет, ну что за мужик, а?!

Рус советовал его поймать на компромате, а я отпирался?

Да при первой подвернувшейся возможности засниму! И буду знать, что меня будет греть и спасать от таких вот прилюдных «опусканий» что-то эксклюзивное.

Дожить бы только до корпората.

Еще парочка замечаний, в которых фигурирует слово «премия» и касающихся не только меня-молодца, но и остальных членов команды, и меня высекут. Вот прямо вытащат на площадь перед фирмой, да заставят принимать порку. В назидание остальным.

Денег это, конечно, в карманах коллег не прибавит, но самолюбие свое потешат знатно.

И я в следующий раз более внимательно буду шерстить список задач. Дабы не пропустить ту, благодаря которой может прилететь по маковке.