Мои порочные мажоры

Юля

— Представляешь, — сижу, помираю от жары, обмахиваюсь купленным на рынке дешевым веером, — позвонили мне и сказали, что ждут на кафедре завтра! А я даже летней одежды купить не успела! Не знаю, как буду лекции вести…

— Так и будешь. Думаю, твои студентики обрадуются мокрой рубашке молодой преподавательницы, — ржет подруга, — будут вместо лекции твой розовый лифчик обсуждать.

— Ну тебя, вот не помогаешь ведь совсем! — возмущаюсь, — я зря, что ли, так старалась получить красный диплом? Моя цель — научить молодое поколение.

— Ох, Юлька, студенты сейчас горячие! И любят женщин постарше…

— Прекрати! — гаркаю, — я только недавно с Толей рассталась. Измена — это больно. Не уверена, что готова хоть к каким-то отношениям.

— Ладно тебе! Для здоровья молодого самца можно, — я прям вижу, как подруга играет своими тонкими бровями, — отношения не обязательны.

— АЛЛА!

— Ладно, ладно, — смеется, — знаю я, что ты у меня правильная вся. Но хотя бы иногда нужно расслабляться.

— Не со студентами же! Это просто неэтично…

— Ты живешь средневековыми понятиями, дорогая, — снисходительно заявляет подруга.

— Ещё раз повторяю: я…

Внезапно за открытым окном слышится молодецкий гогот. И громкая музыка. Выглядываю, вижу двоих молодых парней прямо у моего подъезда. Один раздет по пояс, второй в футболке. Копошатся около мотоциклов.

Берега что ли попутали?

Время десять!

— Лиза, я тебе перезвоню. Тут молодежь под окнами озверела, — рычу, ищу глазами свой халат.

Ведь из-за жары гуляю по квартире в одних трусиках. И всё равно жарко!

— Ну давай, — хмыкает она, — удачи тебе завтра на занятиях.

— Спасибо!

Кладу трубку, быстро нахожу любимый халат, накидываю. Впрыгиваю в свои летние тапочки. Полная праведного гнева, спускаюсь, чтобы надавать по ушам нерадивой молодежи!

Но то, что происходит потом…

— Вы что шумите в такое время?! — гаркаю, выскочив на улицу, — люди отдыхают!

— Ооо! — разворачивается один.

Молодой, на вид лет девятнадцать-двадцать. Взъерошенные волосы, крепкий торс. Высокий, плечи широченные. Смотрит на меня вполне себе мужским взглядом. Проходится по моему халату от груди к голым ногам.

Кутаюсь в тонкую ткань. Мне как-то не по себе. Я ведь точно старше! Почему чувствую себя овечкой на волчьем пире?

— Ого! Здрааасте, — расплывается в странной ухмылочке.

Второй в темно-серой футболке, облепляющей стальные мышцы. Выключает музыку, вальяжно поворачивается ко мне. Хмыкает и тоже осматривает, словно товар на рынке.

Ну я им сейчас задам!

— А что такая красота забыла ночью на улице? — выгибает бровь первый, делает шаг ко мне, — не боишься, что тебя украдут?

— Алан, блядь, прекрати! Она же старая! — второй глядит на меня.

СТАРАЯ? Я? Но эти его слова быстро меня отрезвляют.

— Или вы сворачиваете свою бурную деятельность, или я вызываю полицию! И еще…

Но мой гневный диалог прерывает резкий порыв ветра. И тонкий халатик, в котором я выскочила, предательски распахивается, открывая наглым парням мою круглую «двоечку» и белые трусики.

Вожусь, запахивая халат и ругая себя за то, что не нашла ничего поскромнее.

— Ничего не старая, а очень даже ничего! — облизывается первый, — видел, Гошан, какие упругие девочки? Я бы потискал!

— Согласен, — второй запихивает что-то в карман, — беру свои слова назад. Сладкая милфа.

МИЛФА?

— В общем так! — плотнее укутываюсь, чтобы вновь не случилось казуса, — или вы начинаете вести себя тише, или будете участковому объяснять…

— Воу, полегче, детка, — ухмыляется тот, который Алан, — нарушать закон мы начнем после одиннадцати. А пока предлагаю развлечься втроем. Я бы потрогал тебя… кстати, твои соски стоят.

— ХАМЛО! — рычу, упирая руки в бока, — если в двадцать три ноль ноль хоть звук услышу…

— Мы поняли, цып, — тот, что Георгий, садится на мотоцикл, — телефончик оставишь?

— Какая наглость! Не стыдно?

— Ну нет так нет. Очень жаль.

С хохотом эти два нарушителя спокойствия срываются с места и уезжают с нашего двора. И что вообще здесь забыли? Брр! После этого разговора прям странно себя чувствую.

Словно не я тут взрослая.

Возвращаюсь домой, обещая себе с первой же зарплаты начать копить на кондиционер. Надеюсь, мои студенты будут лапочками. А не такими вот хамоватыми развратниками.

Мысленно умоляя Бога хоть немного остудить землю завтра, ложусь в постель.

— Какая ты красивая…, а если снять этот халатик? — слышу томный хриплый мужской голос.

Затем с меня стягивают ткань, оставляя в трусиках. Наглые пальцы тут же забираются под них, находят мои горячие складочки. Две пары рук нагло мнут груди, оттягивают и крутят соски.

— Ах! Ммм! Что вы делаете? ААА! — извиваюсь, чувствуя быстрое приближение очень сладкого финала, — остановитесь… ААА!

Просыпаюсь в пять утра. Резко вырванная из сонной неги. Вся потная, мокрая. И влажная там. Мне снился очень горячий сон. Впервые с момента расставания с бывшим.

Я даже лиц этих мужчин не видела. И сразу двое! Дурдом какой-то. Напекло, видимо, капитально. Долго стою в душе, смываю следы ночного безумства. Позор! Кончила во сне!

Тщательно мою голову, затем выхожу. Делаю себе полезный бутербродик, пью кофе.

— Сегодня, по сообщениям метеорологов, ожидается рекордная для июня жара. Столбик термометра поднимется до тридцати трех-тридцати пяти и продержится до конца недели…

Да чтоб тебя! Выключаю радио. Достала эта жара! Обмахиваюсь газеткой, обещая себе купить хотя бы вентилятор. Трудно быть бедной.

— Ничего, Юля! Ты справишься! — даю себе наставления перед зеркалом, — этот день станет началом прекрасной новой жизни!

Ох! Никогда еще я так не ошибалась…