Мое персональное чудо

Я сижу в ванной и смотрю на результаты теста. Надеюсь что будет одна полоска. Облегченно выдыхаю, когда мои ожидания оправдываются. Мне всего двадцать один, я на последнем курсе бакалавриата, мечтаю о магистратуре. Беременность не входит в мои планы. А еще я пью противозачаточные. Потому что не доверяю своему парню, несмотря на то, что он всегда использует презервативы. Но то все лирика.

Буквально за два месяца до нового года на меня свалилось счастье в виде троюродной сестры, которая потеряла родителей, я и сама почти сирота, потому что отчим в восемнадцать выставил за дверь, со словами: «Ты совершеннолетняя, мы по общагам пожили, как-нибудь разберешься». Спасибо, меня приютила бабушка по отцовской линии, но и та умерла год назад. А я, когда вся родня отказалась, забрала к себе Василису. В моей двушке может и не так много места, но для девочки в одиннадцатом классе хватит.

Хорошо, что есть деньги, возможно их хватит на последний год ее обучения в школе. Но меня больше всего пугают ее глаза. Она всего боится, даже меня. Боится, что я выкину ее на улицу, что буду ее попрекать, что брошу ее. Она этого не говорит, но я чувствую, я была на ее месте.

- Лисен, может мы и не виделись давно, но мы же родня, - обнимаю ее, когда опекуном назначают какую-то нашу тетку, но та сразу говорит, что жить у нее никто не будет, - ты моя сестра, я тебя не брошу, - сама понимаю, что это будет трудно, но не могу же я выставить ее на улицу. Когда-то мне помогли, теперь и я хочу помочь.

Приходится многое поменять в жизни, и первый новый год мы встречаем вдвоем практически в тишине. И я ее понимаю, помню как чувствовала себя, когда умерла мама. Но Василиса, держится, ведет себя идеально и, несмотря ни на что, получает лучшие оценки, убирается в доме, готовит мне ужины и завтраки, ведь я еще и работаю. Казалось бы, простенько, но пытается как-то отблагодарить. Хотя я этого от нее совсем не жду. Слышу, как ночами она плачет в своей постели, порываюсь пойти и обнять, но сначала не решаюсь. Я знаю, как это больно.

Однажды не выдерживаю и просто обнимаю ее, когда Вася плачет в своей постели. И мы рыдаем вдвоем, оплакивая ее и моих родителей. А после, она словно светлеет.

Иногда просто приходит ко мне и мы молчаливо сидим обнявшись, не произнося ни звука, но этого достаточно. Мы чувствуем боль друг друга, мы знаем ее. И мы единственные, кто могут помочь нам самим.

- Катюх, - я отрываю взгляд от нашей Васей фотографии и смотрю на своего парня, - мама говорит, зачем нам снимать что-то если у тебя уже есть квартира, может переедем к тебе? – произносит Володя.

Мама… Уже не в первый раз в разговоре возникает его мама. Женщина, которая возненавидела меня с первой секунды знакомства. И не могу сказать, что это было не взаимно.

Меня подмывает сострить, но я держу себя в руках.

- Вов, у меня ведь сестра несовершеннолетняя живет, думаешь это хорошо?

Он фыркает.

- Мама говорит, что и не сестра она, седьмая вода на киселе. Зачем она тебе? У тебя ведь есть я, - и улыбается как ни в чем не бывало. – И потом, давай уже ребенка сделаем, а то мама говорит, что ты бесплодная и пока не забеременеешь, я не должен на тебе жениться. И вообще, было бы лучше, если бы эта Вася в приюте оказалась… Имя то какое идиотское! Василиса, - шипит он.

У меня кажется в мозгу происходит какая-то вакханалия, и я не понимаю, что Вова говорит. Это не первый раз, когда он высказывает свое недовольство, но до этого я спускала все на тормозах. Но сейчас он превзошел себя.

- Прости, что? – интересуюсь, чтобы хоть как-то поправить здравый смысл.

- Ну, оказалась бы эта нежданная сестричка в приюте, ей бы квартирку дали, меленькую конечно, но лучше, чем ничего, ты бы ее уговорила и все… - отвечает он будничным тоном.

- Что «все»? – у меня внутри все падает.

- Ну, ты сестричку могла бы уговорить переписать квартиру на тебя, она ведь не далекого ума, и мы бы от нее избавились, - Вова улыбается и я прекрасно понимаю, что все это ему внушила его мамаша, но то факт, что для него и его маман это норма, ничего особенного, отрезвляет меня от любой влюбленности в мгновение ока.

Но вот он довольный своим планом и тем, как научил меня глупышку, ложится на диван и начинает тянуть к себе, лапает, а у меня кроме отвращения, мыслей о его маме и их «отличном» плане вообще ничего в голове нет.

- Вов, нет, - решительно убираю его руки со своей талии, - скоро Вася вернётся из школы.

- Вася… Вася… на кой черт ты ее вообще приютила? Все же у нас отлично складывалось.

Смотрю на него и не верю. Действительно, на кой черт я приютила, но не Васю, а этого имбецила?

- Вова, тебе лучше уйти, - стараюсь быть цивилизованной.

- Катька, что за проблемы? Давай по-быстрому перепихнемся и я поеду. Делов-то на пять минут. Или отсоси мне побыстрому, мама пирожков напекла.

Да, на пять минут, да что там, минута, на большее его не хватало, и так было всегда. И опять его мама. Как вообще в одной фразе могли уживаться слова про секс и его маму? Мена аж передергивает.

- Иди нахер, - вырываюсь из его объятий. Он зло смотрит на меня, садясь на моем диване.

- Знаешь, мама говорит, что ты слишком выебистая и тебе от меня только деньги нужны, - а я смотрю и не понимаю о каких деньгах он говорит, потому что именно я платила за все, - а я еще защищал тебя. Но теперь вижу, что она была права, - зло произносит он.

- Так найди себе ту, кто не выебывается и уебывай к ней, - меня начинает трясти. Какая же я идиотка! На хера вообще с ним сошлась? Как я могла спать с ним целых два года?

- Уже нашел, - ухмыляется он, – думал, ты заставишь одуматься, а ты опять суку включила!

Я знала, вернее догадывалась, но все равно информация бьет прямо в сердце, а я держусь, он не увидит ни единой слезинки.

- В таком случае, совет, да любовь и детишек побольше, мама порадуется, - я не скрываю сарказма. – Пошел вон и забудь сюда дорогу!

Урод лениво поднимается, смотрит с превосходством, но я не уступаю ему. У меня своя квартира, пусть крошечная и доставшаяся от бабушки, есть оплачиваемая работа и учеба, ему же платят посменно и живет он с мамой и отчимом, а в универе, без помощи, он не надолго задержится.

- Ты еще пожалеешь! – шипит он, наконец покидая мою жилплощадь.

А я облегченно выдыхаю, сижу в одиночестве на кухне, пью пустой черный чай и думаю о смысле жизни.

Осознаю, что Вова ни разу даже никакого печенья не принес, не говоря уже о чем-то более серьезном. Это я всегда к ним в гости с целым пакетом шла. Все угодить пыталась. Ну не дура ли? А мне еще рассказывали, где и как я не права, что нужно было не такое печенье купить, а подороже.

Вспоминаю о Василисе. Ни секунды не жалею, что приютила девочку, оставшуюся сиротой. Ни одного мгновения не сомневалась, что это правильно.

Полненькая школьница, с заплаканными глазами, оказавшаяся на моем пороге против воли, озирающаяся по сторонам и вжимающая голову в плечи. Она была такой беззащитной, что сдать ее в детдом было бы кощунством и настоящей подлостью. Всего полгода до выпуска из школы, поступление в ВУЗ. Как-нибудь переживем. Уверена, мы справимся.