Миран. В его власти

Кира

Господи, как же я устала. Я не чувствую своего тела, оно словно онемело. Из последних сил дергаю дверь подъезда на себя и захожу внутрь. Лампочку так и не вкрутили. Внутри темно, ничего не видно, и как назло у старенького мобильного села батарея.

Поднимаюсь по ступеням и в пролете налетаю на что-то. Цепляюсь ногой и падаю на четвереньки.

— Черт! — шиплю я, потирая ушибленную коленку.

И тут слышу стон. Полный боли и агонии. Я застываю на месте, меня парализует. Глаза привыкли к темноте, и сейчас я могу различить силуэт человека. Судя по размерам — огромный мужчина. О него я и зацепилась. Он лежит на спине, руки раскинуты в стороны. Он… Мертв? Нет же, я слышала стон. Подползаю ближе, прислушиваюсь к дыханию. Живой.

— Эй, вы меня слышите? — почему-то шепотом говорю.

Я касаюсь его плеча, как мне кажется, и моя ладонь становится влажной и липкой. Что это такое? Все мои инстинкты вопят о том, чтобы я бросила его здесь, забежала в квартиру и закрылась на все замки.

Но я не могу этого сделать!

На трясущихся ногах поднимаюсь выше на свой этаж, хоть бы Даня был дома. Открываю ключом дверь и слышу, как из комнаты брата доносится адская музыка. Дома. Я иду прямиком к нему.

— Даня, открой! — кричу я.

— Че надо? — слышу голос подростка.

— Помоги мне.

— Кира, отвали, я занят.

— Выходи сейчас же! Живо!

Слышу приглушенную ругань, а через пару секунд Данька выходит из комнаты.

— Че пристала?

— Возьми с собой телефон или фонарик, посветить надо, — говорю и бросаюсь прочь из квартиры.

Я уже около человека, слышу шаги брата.

— Если там опять какая-то живность, то я против!

— Иди сюда! Включи фонарик.

Брат включает фонарик, и я вижу мужчину перед собой. Я закрываю рот ладонью, потому что на нем нет живого места. Он избитый, весь в крови. Выглядит все очень-очень плохо.

— Боже… — выдыхаю я.

— Это кто? — напряженно спрашивает брат.

— Я не… Не знаю. Ему нужна помощь.

— Оставь его здесь, это не твоя проблема.

— Я не могу его оставить. Помоги затащить его в квартиру.

— Ты вообще с ума сошла? Это тебе не кошка и собака, которых ты нашла на мусорке. Это человек! И, судя по всему, он перешел кому-то дорогу. Хватит всех сирых и убогих домой таскать.

— Когда я захочу услышать твое мнение, то обязательно спрошу, — говорю я. — А теперь помоги мне, — включаю старшую сестру.

Брат знал, что со мной спорить бесполезно. Ему четырнадцать, адский возраст. Но ему приходится меня слушать.

— Ладно, — огрызается он. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал!

Не знаю как, но мы смогли затащить его в квартиру. Это было удивительно, потому что этот мужчина весит больше, чем мы оба с братом вместе взятые.

Я была просто без сил, пыталась отдышаться. Трясущимися руками закрыла дверь и увидела, как брат идет обратно в комнату.

— Ты куда? Помоги мне перенести его в комнату.

— Нет. Уговор был: затащить в квартиру, что я и сделал. А что дальше — не мои проблемы.

— Даня, не будь козлом! Человеку плохо, прояви хоть немного сострадания!

— Видимо, все сострадание досталось тебе, сестра, — хмыкает подросток.

— Даня!

— Все, я помогу тебе, и на этом все. ВСЕ, поняла, Кира? — начал кричать он.

Господи, дай мне сил не придушить его.

— Поняла, — проговорила сквозь стиснутые зубы.

В этот раз было еще сложнее. Мы кое-как затащили его на диван. Мужчина зашипел от боли. Сердце пропустило удар и сжалось от этого звука. Ему явно плохо.

С минуту я просто смотрела на него, пыталась понять, что делать дальше? Что в таких случаях делают? Попытаться привести в сознание? Напоить? Приложить подорожник и надеяться на лучшее?

— Помоги снять с него одежду, — прошу брата.

Он смотрит на меня с раздражением, а потом закатывает глаза, уходит из квартиры, хлопая дверью. Громко. Чтобы все соседи услышали. Никакой от него помощи. Со смертью бабушки стало только хуже. Скоро я вообще перестану с ним справляться. С содроганием жду этого момента.

Я бегу на кухню, мою руки, беру ведро с собой, чистые полотенца, спирт и ножницы. Возвращаюсь обратно, нависаю над мужчиной. Сначала я срезаю с него футболку, и от открывшегося вида меня начинает мутить. Мне нечем дышать. На нем нет живого места. Вся кожа в синяках и крови. Сплошное месиво. Боже…

Я мочу полотенце и начинаю вытирать кровь. Сначала лицо. Стараюсь действовать аккуратно, но он все равно морщится от боли. Вскоре вода в ведре становится алой. Что же с ним произошло? За что можно так зверски избить человека и бросить умирать?

Я снова и снова вытираю кровь, полощу полотенце, а такое чувство, что лучше не становится. Я вижу огромную рану на животе, промакиваю спиртом, если честно, я не знаю, что делать. И только сейчас до меня доходит, что мне нужно было надеть перчатки! Мало ли, чем он болен. Какая же я дура! Но уже поздно в любом случае. С этими дурными мыслями я продолжаю заботится о неизвестном мужчине. Перевязала раны на животе, груди и плече. Надеюсь, что кровь остановится. Немного замешкалась, когда дошла до пряжки ремня. Наверное, нужно стянуть с него и джинсы, чтобы осмотреть?..

Берусь за пряжку и пытаюсь снять, борюсь с замком, но ничего не выходит. Как в фильмах и книгах у всех так быстро получается расстегнуть ремень? Я чуть снова не позвала Даню, но вспомнила, что он ушел. Как вовремя. А потом увидела какую-то кнопку, нажала на нее, и с щелчком ремень расстегнулся. Я вооружилась ножницами и срезала ткань. Это было нелегко. Сил у меня оставалось все меньше. Ноги и бедра вроде целые. Порылась в карманах. Ни телефона, ни бумажника. Я побежала за чистыми полотенцами и водой.

А когда вернулась, то едва не споткнулась на пороге. Осознание ударом тока накрыло меня. В моей постели неизвестный, практически голый мужчина. Господи, я даже со своего места вижу очертания того, чем мальчики отличаются от девочек.

Тихо, Кира, он просто человек, которому нужна помощь. Бабушка всегда говорила нам, что людям нужны люди и помощь.

Вдохнула-выдохнула и подошла к нему. Вытерла разводы крови. И просто смотрела на него. Это был красивый молодой мужчина. С темными волосами, широкими бровями и длинными ресницами. Он очень привлекательный, даже со всей этой “красотой” на лице: высокий лоб, острые скулы, пухлые губы. А его тело… Сразу видно, что он зависает в спортзале. Интересно, какого цвета у него глаза?

Аккуратно провела пальцами по его лбу, убирая пряди волос назад.

— Кто же ты такой, незнакомец? — шепчу я.

Из транса меня выводит звук открываемой двери. В комнату забегает Данька, весь бледный, запыхавшийся.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю.

— Его ищут! Алик и его люди зашли к нам в подъезд. Они будут обыскивать каждую квартиру, — выпаливает брат.

Я холодею от ужаса. Если его здесь найдут, то страшно представить, что с нами сделают… Наверное, то же самое, что и с этим незнакомцем, если не хуже.

Господи, что же делать?