Глава 3

Следовало признать, что выглядела девушка чудесно: легкое бирюзовое платьишко, волосы перекрашены обратно в светлый цвет и раскиданы по плечам в небрежной прическе. Лицо сияет. Впрочем, я выглядела примерно как она, за исключением последнего. Надо сказать, жизнь распорядилась таким образом, что мы с Катей были очень похожи внешне.

После переезда в этот город я стриглась под каре и носила темный цвет, но обстоятельства вынудили перекраситься в светлый. Так как я была от природы блондинкой, отросшие за три месяца корни не сильно бросались в глаза, к тому же после похода в салон. Потому наше сходство было еще нагляднее. Бармен его заметил, но мне показалось, что симпатию сохранил на моей стороне. Видимо, потому что Катя счастливо жалась к спине Марка, обнимая его за плечи и сверкая обручальным кольцом.

— А мы с Мишей поженились, – она подвигала пальцами правой руки, я выдавила из себя улыбку.

— Поздравляю.

Терпеть это становилось все труднее, но тут, в самый пик критической для меня ситуации, появился Женька. Подошел к нам и, хмуро посмотрев на Марка, спросил у меня:

— Все в порядке?

Я кивнула, а Катя сказала:

— Здравствуй, Женя.

— Привет, – ответил он, кинул на нее взгляд и тут же покосился на меня, положив руку мне на плечо, а потом сказал: – Пойдем.

Я, само собой пошла, чувствуя, как Марк проводил нас взглядом. Теперь к нам с общением особо никто не спешил. Видимо, поняв, с кем я пожаловала на банкет, желающие поболтать нашли других слушателей.

— Чего ты так долго? – недовольно спросила я, вылезая из-под его руки. Мы расположились на одном из диванов. Женька махнул рукой.

— Работа, будь она неладна.

— Знаю я твою работу.

— Не капай на мозг, а, – попросил он, беря бокал со стоящего рядом стола. – Будешь?

Я отрицательно покачала головой.

— Надо с папенькой поздороваться.

Здороваться мы отправились вместе, Женька, по всей видимости, после встречи с Марком решил не оставлять меня одну. Мироновы пожали друг другу руки, что тут же было запечатлено снующим фотографом, я тактично обреталась рядом и молчала.

— Твоя девушка сделала сегодня фурор, – улыбаясь, заметил Миронов-старший, Женька кинул на меня насмешливый взгляд.

— Просто никто не знает о ее скверном характере, – рассмеялся он.

Они еще пару минут поболтали о разном, и мы снова отправились на диван.

— Как тебе тут? – поинтересовался Женька, я посмотрела на него с искренним удивлением.

— А ты как думаешь?

Он рассмеялся, разведя руками:

— Конечно, с разглядыванием потолка это не сравнится.

— Уж конечно. Долго тут торчать?

— Ты торопишься? – поинтересовался он с усмешкой, за что схлопотал подзатыльник, впрочем, довольно мирный.

Однако сам этот факт среди участников фуршета незамеченным не остался, видимо, потому, что Женька славился дурным характером и за такое мог надавать в ответ, не посмотрев на принадлежность к полу. Народ поглядывал на нас, переговариваясь. Женька к взглядам и переглядкам никак не отнесся, подозреваю, ему на них было просто плевать, но лицо грозное сделал и мне пальцем погрозил. Я только молча отвернулась и даже выпила бокал шампанского, чем его повеселила. В общем, мы поторчали там еще часа полтора, а потом засобирались. Женька пошел прощаться с отцом, потащив меня, естественно, за собой.

Возле Миронова-старшего стоял Марк, они о чем-то говорили. При нашем приближении Станислав Игоревич кивнул, а Марк замолк и уставился на меня. Женька сделал вид, что того в природе не существует, в этом он за три месяца, как я понимаю, поднаторел.

— Уходите? – спросил Миронов, пожимая ему руку, Женька кивнул, чем вызвал усмешку Марка, правда, направленную на меня. Со мной Миронов тоже попрощался, причем удостоив поцелуем мою руку. Я немного растерялась, но улыбнулась, и мы покинули ресторан.

— Отец к тебе хорошо относится, – заметил Женька, пока вез меня домой. Я пожала плечами. – Как тебе вылазка в свет? Не захотелось вернуться в бренный мир?

— Вот уж не знаю, – протянула я в задумчивости.

— Делаю вывод, что завтра вечером смогу обнаружить тебя на том же самом месте?

— Чего прицепился? Я же сходила на эту дурацкую вечеринку.

— Ага, – кивнул он, вроде соглашаясь.

— Так что заслужила передышку.

— Еще на три месяца?

За этими разговорами мы подъехали к моему дому. Я хотела вылезти, но Женька остановил меня, ухватив за руку.

— Что? – не поняла я.

— Спасибо, что поехала со мной.

— Да не за что.

— Нет, серьезно, – рассмеялся он, – было приятно чувствовать, что у меня самая красивая женщина в зале.

— Брось ты, – отмахнулась я.

Что они все заладили, в самом деле.

— Я бы бросил, да не могу, – улыбнулся он, разводя руками, я попрощалась и отправилась к себе.

Так как сегодняшний день меня изрядно утомил, я легла спать пораньше, а утром проснулась от звонка на мобильный.

— Что за напасть, – пробормотала я, ища рукой телефон. Номер оказался неизвестным, некоторое время поколебавшись, я все же сняла трубку.

— Доброе утро, Аня, – услышала я голос, в котором тут же опознала Миронова-старшего. Сон с меня как рукой сняло, я села на кровати и ответила хрипло спросонья:

— Доброе, Станислав Игоревич.

Он ненадолго рассмеялся.

— Рад, что вы меня узнали. Я вас не разбудил?

— Это не существенно, – ответила я, силясь отгадать, что готовит мне судьба на этот раз.

— Я звоню по делу, не могли бы мы с вами встретиться?

Отказывать я причины не видела, потому кивнула и тут же добавила вслух:

— Конечно, когда, где?

— Когда будете готовы, просто спуститесь вниз, под окнами вас ждет машина с водителем.

Я тут же припустила к окну и действительно обнаружила темно-синий "Опель", возле которого курил молодой человек.

— Я скоро буду, – ответила в некотором удивлении, Миронов попрощался и повесил трубку.

Сказать, что я была в растерянности, значило ничего не сказать. Причины звонить мне у Миронова просто не могло быть.

"А если это связано с Марком"? – мелькнуло в голове.

Не столь давно Миронов мечтал избавиться от него и заполучить имевшийся у того компромат, в то время Станислав Игоревич ко мне не столь благоволил, однако после смилостивился и оставил в покое, выяснив, что я вроде как не имею отношения к этому делу. Отношение я имела, но скрывала об этом. Все было спокойно, но кто знает, до какой поры. Мог ли он что-то прознать?