Глава 4

«Это был снег нашей встречи…»

Мы с Олькой смотрели «Гарри Поттера», как любили это иногда делать по вечерам, когда зазвонил телефон. Номер, что высветился на экране, не определился. Кто бы это мог быть? Чтобы не мешать дочери, я вышла в кухню и уже оттуда ответила.

- Алло!

- Выгляни в окно, - раздался на том проводе низкий мужской голос, в котором я не сразу узнала Никиту.

Зачем мне выглядывать в окно? – первым возник вопрос.

Он все-таки позвонил! – следом родилось ликование.

Снег… Этого не может быть! Крупные белые хлопья кружились в воздухе и плавно опускались на землю. Их становилось все больше, а стылая вымороженная земля постепенно покрывалась белым ковром. Но ведь еще каких-то пару часов назад на снег ничто не намекало. Уже привычно держался мороз, который к вечеру заметно крепчал, а по небу лениво ползали тучи. А сейчас мой двор постепенно превращался в сказочный уголок – жилище дедушки Мороза. А фонари все это белое великолепие заставляли искриться и переливаться разными цветами.

Прошло четыре дня с момента нашей прогулки с Никитой, с того вечера, когда он поцеловал меня и обещал позвонить. Я уже потихоньку привыкала к мысли, что этого не случится, и я стала в его жизни случайным эпизодом. Немного становилось обидно, чуточку жалко себя, но и его я тоже могла понять – ну мало ли в нашей жизни происходит вот таких вот ярких, захватывающих, но мимолетных встреч? Все они так или иначе оставляют в нашей душе след, но быстро стираются из памяти. Сама я, наверное, не скоро бы забыла его, но лишь потому, что моей натуре была свойственна эта сентиментальность и желание продлевать приятные моменты. Раньше была свойственна, до расставания с Сергеем. И я даже была благодарна Никите за то что пробудил меня к новой жизни.

Вечера в моем доме были в общем-то похожи друг на друга. Возвращаясь с работы, я обычно поселялась на какое-то время на кухне – готовила нам с Олей что-то вкусненькое на ужин. Дочка пока делала уроки. А потом мы устраивали семейные просмотры какого-нибудь кино, на сон грядущий. Редко когда к нам приходили гости. И еще реже в гости ходили мы. И я, и моя дочка любили быть вдвоем по вечерам. Особенно, когда на улице было морозно, а в нашей с ней новой и отремонтированной квартире – тепло и уютно.

Вот и сегодняшний вечер был самым обыкновенным. Ну, если, конечно, опустить тот факт, что весь день сегодня, как и вечер, я нет-нет, да вспоминала свой вчерашний поход в баню. Оля, само собой, об этом даже не догадывалась. Я же в душе металась от крайности к крайности: то мне хотелось не оставить от проклятой бани камня на камне, то томное блаженство завладевало душой, и я мечтала, чтобы вчерашний вечер повторился. И о чем я пока старалась не думать совсем, что послезавтра вечером у меня третий сеанс, на который я, скорее всего, не пойду.

Я тихонько грустила, но грусть эта была какой-то нежной и щемящей.

В моей жизни мало что менялось, и меня это абсолютно устраивало.

У нас с Олькой было все, чтобы считать себя счастливыми.

А главное, я жила, а не плыла по течению, как бы ни считали некоторые из тех, что меня окружали.

И он позвонил! Одна короткая фраза перевернула все с ног на голову, заставляя мое сердце учащенно заколотиться в груди и бросая кровь в лицо.

- Похоже на сказку? – прозвучал в трубке новый вопрос.

- Еще как! – восторженно отозвалась я, не в силах отвести взгляда от белого великолепия.

- А я на принца? – в его голосе послышалась улыбка.

- Не очень, - не выдержала я и усмехнулась.

- Ну как же? Приглядись ко мне внимательнее…

И тут я увидела его. Он вышел в цент двора, задрал голову вверх и раскинул руки, словно собирался взлететь. На миг мне даже показалось, что у него получится, и он поравняется с моим кухонным окном. Но иллюзию рассеял его голос в трубке.

- Выйдешь? Тут совсем не холодно.

- Сейчас? Поздно уже…

Еще было не очень поздно, всего-то девять вечера, но должна же я хоть для приличия поломаться, построить из себя занятую мамашу семейства, а не поддаваться бешеному порыву, что буквально гнал меня на улицу, поближе к нему.

- Не бывает поздно, когда идет такой снег, - он снова улыбался, и мои губы сами растягивались в ответной улыбке. – Выйди ненадолго, обещаю не дать тебе замерзнуть.

Ну и что мне прикажете делать? Затолкать возмущения гордости подальше и идти к нему? Или продолжать ломаться для вида? Нет, только не ломаться, когда уходит драгоценное время…

- Мам, ты с кем разговариваешь?

Я и не заметила, как рядом со мной выросла фигура дочери. Да и свет в кухне я не включала.

- Мам, а кто это?..

- Это твоя дочь?

Они спросили одновременно, и я растерялась, не зная, кому ответить первому.

- Оль, знакомый, - зажала я динамик трубки рукой и прошептала ей.

- Да, моя дочь, - ответила ему в телефон.

- Так я жду тебя?

- Через десять минут…

Я отключилась и посмотрела на дочь.

- Что за знакомый? – недовольно поджала Оля губы. – Твой новый любовник, что ли?

Стало обидно, особенно учитывая, что никаких старых любовников у меня не было вот уже два года. Да и про тех, что были, Оля не знала.

- Просто знакомый, не говори глупостей!

Я ушла в комнату, но дочка последовала за мной.

- Ты уходишь? – спросила, когда я достала из шкафа вещи.

- Ненадолго. Если захочешь спать, ложись, не жди меня.

- К нему идешь, что ли?! Ну ты даешь!..

Что именно я даю, выяснять мне сейчас тоже не хотелось. И реакция дочери меня расстроила, как и сбила градус радости от предстоящей встречи.

- Поговорим потом, хорошо? Обещаю все тебе рассказать.

На это Оля предпочла не отвечать – дернула плечом и скрылась за дверью спальни. Я же попыталась побороть раздражение с толикой разочарования. А если я когда-нибудь захочу снова выйти замуж, она костьми ляжет передо мной? Но это же как в плохом кино, разве в жизни так бывает? Нужно будет обязательно серьезно с ней поговорить об этом.

***

«Болеющий мужик – умирающий лебедь» - так любила говорить Марина, и Никита эту фразу хорошо запомнил из прошлой жизни. Впрочем, из того времени он помнил почти все, только вспоминать себе запрещал.

Артем вернулся от бабушки именно умирающим лебедем – с высокой температурой, соплями и кашлем. И вроде взрослый лоб уже внешне, а в душе еще такой ребенок. А еще и мужчина, который болеет, со всеми вытекающими последствиями.

Врач прописал сыну постельный режим, а тот своим жалостливым видом прозрачно намекнул отцу, что хочет как можно больше времени видеть его рядом. Именно поэтому Никита с работы спешил домой, а вырваться вечером из дома смог, только когда понял, что его взрослеющему сыну значительно полегчало и резко стало не до него.

Ну и решающую роль сыграл снег – чистый и свежий, как начало чего-то нового и светлого. Никита как только увидел, как он устилает землю, так сразу же решение пришло само.

- Тем, я ухожу, - заглянул он в комнату сына.

Реакции не последовало – тот как сидел за столом, так и продолжал над чем-то колдовать в своем компьютере. Никита не сразу догадался, что сын в наушниках.

- Тем, - подошел он ближе и потеребил сына за плечо.

- А? – обернулся тот и вынул проводки из ушей.

- Пойду прогуляюсь.

- На всю ночь? – усмехнулся Артем.

- Почему на всю ночь? – нахмурился Никита.

- Ну а чё… обычно ты заявляешься к утру.

- Это когда было-то? Не мели ерунды!

Трепло, честное слово. Никита, конечно, не считал себя святым, но когда уходил из дома на ночь, уже и не помнил. Обычно для такого дела ему хватала и пары часов.

- Да забей, пап, пошутил я, - отмахнулся сын и вставил обратно в уши наушники.

Никита еще какое-то время постоял над ним, а потом развернулся и покинул мальчишечью комнату. На душе осел неприятный осадок. Показалось ему, или сыне его в чем-то обвиняет?

Он хотел позвонить ей, как только решил встретиться, но не стал этого делать, а сразу же поехал к ее дому. Если ее нет дома, то так тому и быть. Если занята и откажется выйти к нему – значит, тоже не судьба увидеться сегодня. Но что-то подсказывало Никите, что увидит ее, вновь ощутит то необычайное волнение от ее близости. Ведь в такой волшебный вечер не может быть иначе – все должно быть волшебным.

Он ждал ее возле двери и услышал, как она спускается по лестнице. Вернее, сбегает, легкая и грациозная, как балерина. Когда в мыслях возникал образ этой женщины, Никита словно становился другим человеком, ну или переставал узнавать себя. Никогда не отличался восторженностью или поэтичностью. Жизнь старался воспринимать такой, как есть, окрашенную в естественные натуральные цвета. С Машей же все переворачивалось с ног на голову. Она ему казалась больше, чем женщиной. Не богиней, конечно, но кем-то, достойным обожествления. Все в ней восхищало. И пусть сегодня он увидит ее в четвертый раз в жизни, но образ ее впечатался в память с первого раза. А после второй встречи он уже не хотел покидать мысли Никиты.

- Попалась! – сцапал он ее в объятья, как только распахнулась дверь.

Она приглушенно ойкнула, и он окунулся в янтарь ее глаз, подсвеченных испугом.

- Я так поседею раньше времени, - рассмеялась она и попыталась высвободиться.

Заметил он и неловкость, и некую натянутость. Но собирался все это стереть поцелуем. Ему до чертиков хотелось поцеловать эту женщину, и отказать себе в этом желании Никита не смог.

Губы ее дрогнули, когда он захватил те в плен своими губами. Нерешительно шевельнулись и лишь потом приоткрылись, впуская его в таинственную пещеру, способную подарить головокружительное наслаждение. Если у него сносит голову от одного поцелуя с этой женщиной, то что он испытает от близости с ней? А в том, что это когда-нибудь случиться, Никита не сомневался. Но и торопить события не хотел – с ней так нельзя.

- Нас могут увидеть, - пробормотала она, когда он прервал поцелуй, мечтая этого не делать никогда.

- Пусть видят. Мы ничего и ни у кого не крадем, - улыбнулся Никита и сорвал еще один, уже мимолетный, поцелуй.

- Сколько тебе лет? – улыбнулась Маша.

- Тридцать три, а что?

Он продолжал держать ее в объятьях. Было просто хорошо стоять вот так вот с ней и ничего не делать, как и говорить о чем-то пустяковом, несущественном.

- Ведешь себя как мальчишка, - откинула она голову и тихонько рассмеялась.

В ее смехе прозвучала радость, и Никите это очень понравилось. Ведь радовалась она тому, что стоит сейчас тут, с ним, на улице. Под подъездным козырьком снег на них не попадал, но он заметно усилился и валил теперь с неба безостановочно.

- Рядом с тобой я становлюсь таким, - отозвался Никита и все же выпустил ее, когда она неуверенно поежилась. - Чем займемся?

- У меня не так много времени. Дочка дома одна, - неуверенно отозвалась Маша.

- Тогда, просто погуляем немного. Я тут видел симпатичную аллею.

Никита надел ей на голову капюшон.

- Через пару минут ты станешь похожа на Снегурочку, - с удовольствием оглядел он Машу с головы до ног.

Тоненькая, но сильная и гибкая, в черных джинсах и так идущем ей коротеньком норковом полушубке. Сегодня почему-то она ему особенно нравилась – хотелось просто смотреть на нее.

Они вышли под снег, и Маша протянула руку, ловя невесомые снежинки. Как только природа расщедрилась на снегопад, так сразу же на улице потеплело, словно трескучий мороз не мог соседствовать с этим белым буйством.

- А тебе сколько лет? – через какое-то время поинтересовался Никита.

Рука об руку они свернули за дом и вышли на аллею, которая вела прямиком к парку.

- Тридцать.

- А дочери твоей… тринадцать, кажется?

Он прикинул в уме, что мамой эта женщина стала очень рано.

- Двенадцать. Тринадцать будет через полгода. Она сейчас в шестом классе, в той школе, где ты преподаешь.

- Получается, что родила ты ее в восемнадцать?

- Да, - легко отозвалась Маша. – С… бывшим мужем мы учились в одном классе. И в выпускном все и случилось…

Она замялась на долю секунды, но Никита это расслышал, как и легкую грусть в ее голосе.

Собственно, ему не было дела до ее прошлой жизни. Интересовала она настоящая, здесь и сейчас. Он не загадывал, что будет дальше, понимал только, что к этой женщине относится как-то иначе, не так, как ко всем остальным.

- Ты тоже рано женился? – посмотрела она на него.

Ее нос слегка покрасней, но такой она казалась ему еще красивее.

- Жить стали вместе. Поженились, когда сыну исполнился год.

На Марине он женился по залету, как говорится, и по глупости, в чем отдавал себе сейчас отчет. Она всегда казалась ему немного ветреной, но он думал, что с рождением сына она остепенится. И какое-то время так и было. А потом он попривык, потерял бдительность, а она… сбежала с футболистом. Значит, не остепенилась.

Больше Маша не задавала ему личных вопросов, и Никита тихо радовался этому. Возможно, она понимала, что личные трагедии их чем-то похожи. Но хотелось верить, что есть в ней врожденная деликатность, которая многим женщинам просто не свойственна. А он знал много женщин.

- Мне пора возвращаться, - проговорила Маша, когда они обошли парк и снова вышли на аллею.

Снег почти перестал, так, редкие хлопья падали с неба. Завтра закончится сказка. На время, пока зима не вступит в свои права.

- До скольки ты работаешь? – поинтересовался Никита, когда они уже сворачивали в ее двор.

Он разглядел свою машину, припорошенную снегом. Придется почистить, прежде чем ехать домой – мелькнула мысль. И ему не хотелось расставаться, хоть по-другому и не получалось. Не сегодня.

- До шести.

Он работал до восьми. Частенько приходилось задерживаться. Но завтра этого делать не планировал.

- Не против, если я заеду за тобой в половине девятого?

Они уже дошли до ее подъезда, и Маша остановилась у крыльца.

- Хорошо, - только и сказала.

А он-то ждал глупых вопросов. Зачем? А что мы будем делать? Куда пойдем или поедем?.. На миг забыл, что она не такая как все, особенная.

Никита обнял ее так нежно, как только позволяла разгорающаяся внутри страсть. Она доверчиво подставила ему губы, которые он с удовольствием поцеловал.

- Спокойной ночи, Маша.

- Спокойной ночи, Никита, - улыбнулась она.

И снова пошел снег, как символ их сегодняшней встречи. Это был снег их встречи.

«Дружно ударились рыбы об лед…»

- Что-то ты сегодня какая-то дерганная, - внимательно посмотрела на меня Лена, подавая чашку кофе. – Ножницы роняешь, клиентов не слышишь… Случилось что?

- Все хорошо, - мазнула я по ней быстрым взглядом.

- Ну конечно! И потому ты глаза прячешь, как проштрафившийся двоечник, - шумно отхлебнула она обжигающий кофе.

Я вот горячий пить не могла и всегда на время отставляла чашку, чтоб остыл.

- Колись, давай. Вижу же, что хочешь выговориться, - велела Лена.

И я раскололась, недолго думая.

- У меня сегодня свидание.

- Да? Ничего себе! И с кем же? Кто тебя заставил скинуть одеяние монашки? – рассмеялась Лена.

- Никита.

- Это физрук что ли? – округлила глаза Лена. – Ну ты даешь!..

- Да чего ты прицепилась к нему?! Физрук-физрук… - разозлилась я. – А твой Витюша, можно подумать, министр! Он кто? Тренер? Не так далеко и ушел… Да и разве профессия делает человека?

- Эк ты загнула, - усмехнулась Лена. – Защищаешь его так, что я бы могла подумать, что ты влюбилась в него. Но ты же у нас теперь ни в кого не влюбляешься, - состроила она мне лукавые глаза.

Не влюбляюсь, да. По крайней мере, когда-то дала себе такое слово. Но в том, что Никита меня сильно волновал, не могла не признаться себе же. И предстоящую встречу относила именно к свиданиям. А учитывая, что таковых у меня уже давно не было, волновалась нешуточно. Лена права – весь день у меня все валилось из рук, и внимание было рассеянное. Я ждала вечера. Желала его наступления и мысленно оттягивала момент нашей встречи. В ужасе замирала, представляя себе, что Никита не приедет, как обещал. Все время смотрела на часы, отсчитывая минуты. А когда подошло время идти домой, то волнение мое уже достигло пика. И конечно же, это не укрылось от Ольки.

- Ты куда-то собираешься сегодня? – поинтересовалась дочь, когда я вышла из ванной и опустилась перед туалетным столиком в спальне.

- Да, собираюсь, - только и ответила, не зная, как лучше обо всем рассказать дочери.

- У тебя появился хахаль? – прислонилась она к косяку.

- Мужчина, дочь, - с укоризной взглянула я на нее. Не нравились мне ни ее поза, ни тон, ни взгляд. И ссориться с ней не хотелось. Да и голова была занята другими мыслями. – Мне пока нечего тебе рассказать. Мы и познакомились не так давно…

- Это тот, с кем ты сосалась возле подъезда вчера? – перебила меня Оля.

- Тон смени, пожалуйста, - я все еще старалась говорить спокойно.

А еще я вдруг поняла, что дочь уже взрослая, словно посмотрела на нее чужими глазами. Только вот, вместе с врослением появилась и грубость, свойственная многим подросткам. И я никогда бы не подумала, что дочь меня будет в чем-то обвинять, причем, даже раньше, чем это что-то произошло.

- Домой ночевать хоть вернешься? – все тем же прокурорским тоном допытывалась Оля.

Я начинала закипать, аж руки мелко затряслись, но все еще сдерживалась.

- Когда я не возвращалась домой? Оль, что ты такое говоришь? – посмотрела на дочь.

- Откуда я знаю! – раздраженно дернула она плечами. – Если останешься у него на ночь, так и скажи.

- Ольга! – не выдержала и прикрикнула я. – Замолчи, пока не сказала чего-то лишнего! Иди к себе, дай мне одеться и накраситься.

- Да больно надо! – фыркнула она и скрылась за дверью.

Спасибо хоть и не шарахнула той!

Шарахнула Ольга другой дверью – входной, после того как крикнула из коридора: «Я к бабе с дедом». Я аж испугалась от неожиданности. Никогда раньше дочка так себя не вела, и я не очень понимала, что ее сейчас злит. Об отце мы с ней разговаривали много и честно. Я никогда не скрывала от нее причину нашего расставания, не запрещала им видеться и не пыталась опорочить отца в ее глазах. Так почему же сейчас она даже не пытается меня понять? Обидно стало до слез, но те я прогнала. Еще не хватало выйти к Никите заплаканной.

Что касается моих родителей, то тут я точно была виновата сама. В последние пять лет Олька больше проводила времени у них, чем дома, со мной. Сначала мама с папой так спасали меня от хандры. А потом это уже вошло у всех в привычку. Родители души не чаяли в единственной внучке, баловали ее по-всякому. Она тоже очень сильно их любила. И при каждом удобном случае сбегала к ним. Благо, жили те совсем рядом – через двор.

Вот и сейчас, выждав десять минут, я набрала мамин номер. Все-таки, зима, уже темно на улице, а дочь у меня еще не совсем взрослая, как бы ни вела себя.

- Привет, мам, Олька дошла?

- Да вот. Только дед впустил ее, - отозвалась мама. – Вы поссорились? – тихонько поинтересовалась.

- Не то чтобы… Повздорили немного. Я тебе потом все расскажу, хорошо? Пусть остается у вас на ночь. Только с утра погони ее домой, за сумкой…

А дальше мне предстояло как-то отвлечься от ссоры с дочерью и приготовиться к свиданию. Хотелось выглядеть не просто хорошо, а замечательно. И несмотря ни на что, встречи с Никитой я ждала с замиранием сердца. А еще мечтала, чтобы он сразу же поцеловал меня.

Я вышла из подъезда на мгновение раньше, чем он подъехал. Снова шел снег, и скоро его насыплет столько, что земля станет белой надолго. Кажется, ложится зима.

Я любила снег в конце ноября и в декабре, когда он все вокруг делал девственно чистым и белым, когда морозы становились мягкими и ласковыми… И наступал новый год, что приносил с собой самый радостный праздник.

Никита не стал выходить из машины, а просто распахнул для меня дверцу. И в следующую минуту я оказалась в тепле салона и горячих объятьях. А губы мои захватили в плен губы Никиты. И все было именно так, как в моих мечтах. Волшебно и чудесно, волнительно и возбуждающе.

- Я соскучился, - сказал Никита так, словно и самого его это немного удивляло.

Я тоже соскучилась, но не призналась в этом. Моим ответом ему послужила загадочная улыбка, под которую он медленно и покатился со двора.

- А куда мы едем? – поинтересовалась я.

- Пока секрет. Скоро узнаешь.

Выглядел он загадочно. А мне было все равно, куда мы едем. Даже если просто кататься по городу, то буду рада. Рядом с ним мне не было скучно, даже когда мы просто молчали, как вот сейчас.

Минут через десять я раскусила его хитрость, когда мы подъехали к спортивному комплексу.

- Только не говори, что мы идем кататься на коньках? – заранее испугалась я.

- Именно на каток и идем. А в чем проблема? Не умеешь? – лукаво посмотрел он на меня.

- Умела когда-то, но уже не помню, когда последний раз стояла на коньках.

Точно в школе. Где-то даже валялись коньки, кажется, у родителей в подвале. Старенькие, но любимые. Сколько я на них гоняла раньше – рассекала по льду. Правда, на крытые катки мы с подружками ходили редко, в основном на стадионе катались. А сейчас… Девчонки с работы иногда ходили на каток и меня с собой звали, но я всегда отказывалась, ссылалась на какие-то неотложные дела.

- Наверное, я разучилась, - проговорила с сомнением.

- Быстро вспомнишь, что к чему, а я тебе помогу, - улыбнулся Никита.

- А ты часто катаешься?

- Не очень. Тоже давно не был. Чаще играю в хоккей…

Коньки у Никиты были свои, а мне мы взяли на прокат. Вполне себе приличные. А я-то всегда думала, что на прокат выдают всякое старье.

Порадовалась, что оделась соответствующе – в джинсы и водолазку. Полушубок, конечно, пришлось снять, и сначала я слегка замерзла. Но быстро согрелась, когда Никита взял меня за руку и предложил для разогрева погонять по кругу.

Мы с ним развили такую скорость, неслись по кругу, сломя голову просто. В ушах свистел ветер, а сердце заходилось временами то ли в экстазе, то ли в ужасе. Но рядом со мной был умелый конькобежец. Он крепко держал меня за руку и лихо объезжал преграды в виде вырастающих на пути парочек или одиночных катальщиков. С ним я постепенно перестала бояться и отдалась во власть хорошо забытых, а потому почти новых сейчас для меня впечатлений.

Это было очень здорово! Я даже вспомнила некоторые движения на коньках. Показала Никите, как умею делать змейку и елочку, и даже выполнила небольшой подскок, когда осмелела окончательно. Всем этим он так открыто восхищался, что душа моя плавилась от удовольствия и гордости собой. Не такая уж я и неумеха, как выяснилось. Видно, нельзя разучиться кататься на коньках, научившись это делать когда-то.

Я и не заметила, как пролетели полтора часа. И мы не собирались уходить, но у Никиты зазвонил телефон. Он ответил, а я внимательно следила за его лицом. Кто-то что-то ему говорил, но эмоции на его лице не читались. А потом он отнял трубку от уха и повернулся ко мне:

- У нас проблемы.

О проблемах так не сообщают. Если у человека проблемы, то вряд ли он станет улыбаться. А Никита даже не улыбался, а лыбился во весь рот. И смотрел на меня так, будто проверял на вшивость.

- В ванной сорвало кран. Темка звонил. Прибежал сосед снизу, когда его уже начало топить, и перекрыл подачу воды. Сын злой, потому что пришлось вычерпывать воду. А еще он не успел смыть мыло, потому что был в душе, когда сорвало кран. Ну что – едем чинить кран?

- Я?!

Все это Никита говорил, словно рассказывая эпизод из фильма-комедии. Я же себе все отчетливо представляла и понимала, почему его сын злится. Мало того, что, поди, от соседа влетело, так еще и воды нет, чтобы помыться как следует. Но я не могу ехать к нему домой.

- Вряд ли это удобно. Я лучше домой…

- Ничего подобного! Так рано я с тобой прощаться не собираюсь, время еще детское. Да и с сыном познакомишься…

В общем, меня никто не слушал, а чуть ли не силком потащили в машину. И до самого его дома я сидела ни жива ни мертва, отчего-то сильно волнуясь перед встречей с его сыном-подростком.

Как вскоре выяснилось, жил Никита в комплексе новостроек, вход на территорию которого был огорожен высоким забором и находился под охраной. Одному такому охраннику Никита и кивнул, как хорошему знакомому, когда тот открыл ворота, в которые мы и въехали.

Загонять машину на подземную парковку, которую я тоже умудрилась рассмотреть издалека, Никита не стал, машину оставил возле подъезда. И даже галантно помог мне выбраться из нее.

Жил он на втором этаже шестиэтажного дома. Никогда не была в таких просторных подъездах. Своей квартирой в новостройке я гордилась – светлая, просторная, с чистым, но обыкновенным подъездом. Тут же было все иначе – огромный холл, высокие потолки, широкие лестницы. Не хватало только ковровых дорожек, но, наверное, это уже был бы перебор.

Как бы там ни было, но поднимаясь следом за Никитой, я робела все сильнее.

- Никит, мне кажется, потоп – это чисто семейное дело. Ну я там зачем? – не выдержала я очередного приступа трусости и остановилась на лестничной площадке.

Он тоже остановился и повернулся ко мне. А потом обхватил за талию и привлек к себе. Порыв показался мне слишком интимным, и лицо затопил жар.

- Может, я рад, что в моей квартире сорвало кран, - улыбнулся он краем губ. – А еще я хочу познакомить тебя с сыном. Простой поход в гости – чего ты боишься, Маша?

- Не знаю. Мы так мало знакомы…

- А для этого не нужно много времени, - взял он меня за руку и решительно повел за собой.

Для чего, для этого, я так и не поняла, но уточнять не стала.

Дверь в квартиру Никита отпер ключом, и сразу же раздался вопль:

- Предупреждать нужно, что не один!

Я только и успела заметить, как кто-то куда-то метнулся, и громко хлопнула дверь. По ломающемуся голосу поняла, что недовольство выразил сын Никиты. И снова почувствовала себя виноватой. Никита же только развеселился.

- Раздевайся, - помог он снять мне полушубок, - и проходи в гостиную. Я быстро…

Сам он скрылся в ванной. Я же на негнущихся ногах прошла в указанном направлении.

Гостиная тоже поражала размерами, стильной современной мебелью, отделкой, но больше всего панорамным окном во всю стену, открывающим вид на небольшой сад – часть охраняемой территории. Невольно засмотрелась на сад с раскиданными повсюду лавочками и множеством деревьев. Сейчас все они стояли голые и припорошенные снегом. Должно быть, летом тут удивительно красиво – райский уголок для прогулок, как ни крути.

- Вы новая подружка отца? – оторвал меня от созерцания юношеский голос.

Резко обернулась, сразу же забыв обо всем. В дверном проеме стоял даже не подросток, а почти юноша. Высокий, худощавый, немного похожий на Никиту, но не сильно. Симпатичный у него сын, но, должно быть, больше во внешности унаследовал от матери.

- Новая знакомая, да, - улыбнулась я. – Меня зовут Мария. А ты Артем…

- Да хоть Пелагея, - дернул он плечом почти так же, как любила делать Олька. – Мне пофиг. Отец меняет подружек… часто в общем. А вы, получается, его очередная жертва, - ехидно улыбнулся этот подросток.

Я растерялась. Подобной грубости не ожидала вот совсем. И не понимала, чем заслужила ее. Даже если все, что он говорит, правда, то не стоит ту вот так вот вываливать на совершенно незнакомого человека. Да еще и в такой грубой манере.

- Я тебя чем-то обидела? – спросила в лоб.

На самом деле, я не знала, как себя с ним вести и что нужно говорить в такой ситуации. Было неприятно, а еще обидно. И еще сильнее захотелось уйти отсюда поскорее. В этой квартире, наедине с сыном Артема я чувствовала себя лишней.

- Вы не в его вкусе, - проигнорировал Артем мой вопрос, нахально оглядывая совсем не подростковым взглядом. – Отец любит женщин с более пышными формами и блондинок, - криво усмехнулся. – А вам, значит, нравятся такие?

- Какие, такие?

Мне уже даже стало интересно, как далеко сможет зайти этот подросток в своем хамстве. Неприятно было все это выслушивать, но и грубить в ответ не хотелось.

- Удачливые, богатые… в общем, самцы, как мой отец, - лениво протянул он и плюхнулся на диван.

Вновь мелькнула мысль, что Никита не только физрук в школе, что, наверное, он еще занимается каким-то бизнесом, раз вот и сын его считает удачливым. Да и такая квартира не может быть у физрука. Но все эти мысли прошли фоном, я же сосредоточилась на главной – что ответить этому мальчишке?

- Мне нравятся нормальные мужчины – умные, открытые и с чувством юмора.

- А еще щедрые, наверное, - наградил меня Артем новой не менее ехидной улыбкой.

- С этой стороной характера твоего отца я пока не успела познакомиться, - спокойно отозвалась я. - Но да – щедрый мужчина интереснее жадного.

- Ну конечно, с него же можно больше поиметь…

Ответить я не успела – в этот момент в гостиную вошел Никита с полотенцем в руках.

- Познакомились?

Сын бросил на него быстрый взгляд и ретировался из комнаты молча. Я же проговорила:

- Мне пора. Уже поздно.

Я была расстроена. Меня обидели слова его сына, хоть всячески и старалась не поддаваться обиде. Я понимала, что характер Артема, как и моей дочери, испортился с разводом родителей. И пока в моей жизни не появился мужчина, я даже не замечала в своей Оле подобных черт. Да и, скорее всего, Никита не станет тем, кого можно называть своим мужчиной. С таким отношением его сына ко мне, какое тот сейчас щедро продемонстрировал, у нас с ним нет будущего.

- Что он тебе сказал? – вмиг посерьезнел Никита и приблизился ко мне.

- Ничего нового, - улыбнулась я. – Не бери в голову, и мне правда пора домой.

- Хочешь, я позову его и заставлю извиниться? – нахмурился Никита и положил мне руки на плечи.

- Ни в коем случае! – невольно резче, чем хотелось бы, отреагировала я. – Никит, все нормально, правда, - улыбнулась я ему. – И мне, действительно, пора домой. Вызови, пожалуйста, такси.

Я не обижалась на него. И на сына его тоже, разве что, пыталась побороть в душе неприятный осадок после нашей короткой беседы. Подростки часто так реагируют на то, что в жизни родителя появляется кто-то еще. Особенно травмированные разводом подростки. И я знала кучу таких примеров. Не считала, что в угоду детям родители должны отказываться от своего счастья. Всегда думала, что можно найти правильный подход к ребенку и постараться все ему объяснить. Но это был не наш с Никитой случай точно, потому что мы, слава богу, не успели стать друг для друга кем-то большим, чем просто знакомыми. Так мне хотелось думать – в этом я себя старательно убеждала, не обращая внимание на скребущее душу чувство потери.

- Я отвезу тебя, - после непродолжительной паузы отозвался Никита.

Выглядел он расстроенным, и мне даже стало его жалко. Себя я старалась не жалеть сейчас – этим можно заняться и потом.

До моего дома мы практически весь путь промолчали. Раз только Никита поинтересовался, не холодно ли мне и не нужно ли прибавить печку. И еще раз спросил, работаю ли я завтра. На первый вопрос я ответила отрицательно, на второй – положительно, и на этом наша беседа закончилась.

- Я позвоню тебе, - повернулся ко мне Никита, когда остановился возле подъезда.

Первая реакция была попросить больше не звонить. Не нужно нам с ним встречаться и общаться и дальше. Но потом я подумала, что такой ответ прозвучит, словно я обижена на него. Да и не хотелось мне рвать с ним вот так вот, чего уж там.

- Хорошо, - улыбнулась я и собралась выйти, как почувствовала его горячую ладонь на своей руке.

- Даже не поцелуешь на прощание? – притянул он меня к себе и обхватил рукой затылок. – На такое я не подписывался, - и впился в мои губы горячим поцелуем.

Конечно же, я ответила со всей пылкостью, потому что и сама ждала этого. Мне нравилось с ним целоваться. Мне очень нравился он. И я старалась не подпускать к себе желание продолжить с ним сегодняшнее общение в более приватной обстановке. А такое желание тоже возникало.

- Я позвоню, - уверенно проговорил Никита, когда оторвался от моих губ.

- Хорошо, - повторила я то, что сказала недавно, но тоже гораздо более уверенно.