Глава 7. Золото и камень

В середине девяностых Павел Сергеевич был просто Пашкой: шустрым парнем с некоторыми связями в администрации Хабаровского края. Он быстро сориентировался в стремительно меняющемся мире, и уверенно шел к успеху, улаживая щекотливые дела между торгашами, китайской диаспорой и криминальными кругами. Но ему катастрофически не везло: то выбранный для крыши авторитет траванется сивухой, а новые «хозяева» вдруг встанут на дыбы, и откажутся от условий «сотрудничества». То китайских шишек за рекой, наладить контакт с которыми стоило немалых денег и терпения, вдруг расстреляют за коррупцию.

Но Пашка не унывал. Все время внимательно оглядывался по сторонам, искал новые возможности. Добыча любых полезных ископаемых в то время была чуть ли не единственным видом деятельности, который давал хоть какой-то денежный поток. Пашка закрепился помощником в местной администрации, и помогал делать заключения для Роснедр, не забывая делиться с кем надо.

И вот как-то одной прекрасной золотой осенью он присмотрел себе маленький рудничек. Некогда перспективное социалистическое предприятие находилось в упадке: объемы добычи никакие; прежние управленцы, варварски высосав все, что можно на распродаже оборудования, тихонько отвалили «на материк», в столицы. А пара сотен работяг осталась не у дел в ближайшем поселке: ни денег заработать, ни квартиру продать. Перебивались натуральным хозяйством, да собирательством в кишащих энцефалитными клещами тайге.

Он легко добился их расположения, решив с администрацией вопрос о выплате зарплаты за пару месяцев. Подписи за акционирование предприятия вместе с лицензиями, и вынос на краевой аукцион были просто делом техники.

Но на последнем этапе опять все пошло не так, как надо. В аукцион «по беспределу» влезли кавказцы. Изначально символическую цену в пятьдесят тысяч долларов они перебили в четыре раза. На контакт не шли, «крыша» отказалась лезть в конфликт.

У него была возможность перебить их заявку – но нужны были реальные деньги. Пашка понимал, что одна только лицензия стоит на два порядка больше, чем заявка «кавказцев», но найти «живые» деньги в крае в то время было совершенно нереально.

Получается, все его усилия, все продавленные в администрации решения, все наработанные связи в Роснедрах будут потрачены на то, чтобы сказочно обогатить совсем других людей.

И вот, когда он уже готов был отступить, проглотить эту пилюлю, и искать новые возможности – в его жизни появился человек с кожаным чемоданом, забитым английскими фунтами.

Он встретил его возле администрации, на черном «Гранд-Чероки». Поначалу, когда автомобиль помигал ему фарами, а из окна высунулась рука, и поманила его жестом, Пашка решил, что кавказцы, наконец, начали переговоры. В принципе, это был не самый плохой для него поворот. Мочить его не станут – нет никакого смысла. А вот предложить какие-никакие отступные, чтобы среди братвы не было разговоров про беспредел – вполне.

Но за рулем сидел мужик европейской внешности, с аккуратной бородкой. Кареглазый, с крупными чертами лица. В нем за версту чуялось нечто аристократическое. Как будто само выражение глаз выдавало многолетнюю привычку повелевать.

«Батюшки, какую птицу занесло на наше болото!» - Подумал Пашка. Потом приветственно кивнул, и залез в салон, на переднее пассажирское сиденье.

- Сейчас я отвезу тебя домой, - безо всякого предисловия начал «аристократ», - на заднем сиденье чемодан. Там миллион фунтов стерлингов. Они твои. Используй их на аукционе. До аукциона тебя будут охранять мои люди. Потом ты уж сам научись о себе заботится. Заведи нормальную охрану. Если останутся деньги после аукциона – купи себе пару друзей в прокуратуре и ментовке.

- Ага, - кивнул он, и добавил, совершенно невпопад, протягивая руку: - Меня Паша зовут.

«Аристократ» посмотрел на него, брезгливо поморщился, не открывая руки от руля, и ответил после некоторой паузы:

- Запомни на будущее, и никогда не повторяй этой ошибки: руку всегда первым протягивает старший. Будешь совать свою ладонь где попало, к месту и ни к месту – никогда не попадешь в приличное общество.

Пашка опустил ладонь на колено. Он хотел попросить неожиданного благодетеля остановиться, и послать его на три буквы. Но, в конце концов, смог задавить в себе это желание. Дело было важнее. Да и простое человеческое любопытство не позволяло ему отпустить ситуацию просто так.

- И что вам с того? – Спросил он.

- А это уже не твое дело, - все так же грубо ответил незнакомец.

- Ошибаетесь. Дело идет обо мне, и о моей жизни.

«Аристократ» с некоторым проснувшимся интересом глянул на него, и ответил:

- Просто бери деньги. Выкупай рудник. И начинай строить свою империю.

- Каков ваш интерес? Придете в один прекрасный день, и захотите забрать то, что я построил?

- Все, что ты построишь – останется тебе, и твоим детям, - покачал головой «аристократ», - тут нет подвоха, и камня за пазухой. Но да, бесплатный сыр только в мышеловках водится. Когда придет время – мне понадобиться от тебя одна услуга. Впрочем, не слишком обременительная. Тебе нужно будет отвести одного человека к указанной мной могиле.

- Могиле? – Растерялся Пашка, решив, что это скрытая угроза: возможно, его готовы наказать за излишнее любопытство.

- Ну, не совсем могиле, - как ни в чем не бывал пожал плечами «аристократ», - наверно, это будет ниша в колумбарии. Но суть это не меняет.

- Я не хочу вмешиваться в то, чего не понимаю, - сказал Пашка через минуту, немного поморщив лоб в раздумье.

- Чего ты, к счастью, не понимаешь, - прокомментировал «аристократ», - и у тебя выбора нет. Или миллион фунтов, и обещание один раз в жизни отвести одного человека на кладбище – или потерянный актив, а с ним и возможность построить свою деловую империю. Я же вижу – ты человек с воображением. И далеким прицелом. Скажи, что ты не думал о дальнейшем развитии? О других лицензиях? Об айпио на заграничных площадках?

- Думал, - неохотно признал Пашка, - в том-то и дело, что у меня воображение богатое. И жить мне нравится.

- О, поверь! Я и мои люди будут очень заинтересованы в том, чтобы ты жил долго и счастливо.

Похоже, незнакомец говорил искренне. Пашка умел чуять ложь. И это умение уже не раз спасало ему жизнь, иногда в самом буквальном смысле.

- Допустим, я соглашаюсь, - сказал он, - что дальше? Будут какие-то инструкции? Что за человек? Что за кладбище?

- Начнем с главного, - кивнул «аристократ», потом полез себе за пазуху, и извлек откуда-то из недр элегантного пиджака небольшую заколку для галстука из желтого металла с небольшим прозрачным камнем, - держи. Это тебе.

Пашка автоматически взял заколку, и повертел неожиданный подарок перед глазами, рассматривая. Качественная вещица. По ощущениям – настоящее золото. Вот только камень непонятный. Бриллиант – не бриллиант? Прозрачный, с легким желтым оттенком. Или это в свете уличных фонарей так кажется? Внутри словно бы серебристые блестки.

- Теперь ты под моей защитой, - снова кивнул «аристократ», - храни заколку, как Кащей свое яйцо. В нужный момент камень начнет светиться желтым светом. Ты почувствуешь, когда это произойдет. Где бы это ни случилось – уединись. Дотронься до камня. Тебе раскроется личность того, кого нужно будет отвести на кладбище. Остальные подробности проговорим у тебя дома.

Только теперь Пашка заметил, что «Джип» остановился напротив его подъезда.

Неделя выдалась тяжелой. И дело было вовсе не в неожиданном разоблачении «шалости» финансового департамента – к таким вещам он был готов всегда, и принимал их, не вовлекаясь эмоционально. На сердце давило какое-то странное предчувствие. Сны стали странными: он все чаще возвращался в прошлое. То благословенные девяностые, то поздний совок, то даже детство. Как будто нечто всеми силами пыталось ему напомнить что-то важное из его прошлого.

Потом подоспели новости про Аню, главу юридического департамента. И вот они действительно смогли пробить его, казалось, неуязвимую броню разделения личного и делового. Юрист ему нравилась, с первых дней работы. У нее было феноменальное чутье на ложь, она выкручивалась из любой, самой сложной ситуации. В этом они были схожи. Но теперь доказательства против нее были очень серьезными. Заместитель фиников уверяет, что смог залезть в ее личный аккаунт, и скачать переписку с китайцами. Не без помощи айти отдела, и службы собственной безопасности. Ясно, что против нее специально копали – но вся конструкция выглядела настолько логично и правдоподобно, что у Павла Сергеевича возникли некоторые сомнения.

А потом пришли тревожные новости из Колымы. Вроде бы Аня погибла вместе с водителем, молодым парнем из геологов – взрывников, которого отправили ее встречать. Причем не просто погибла; по ее машине стреляли из гранатомета, и этому есть прямые доказательства.

Юристы уверяли, что китайцы на такое вполне способны. Тем более предстояли серьезные переговоры по некоторым гринфилд-проектам, которые были вынуждено отложены на период пандемии. Но не отменены совсем, и вот-вот должны были возобновиться. Он очень на них рассчитывал, и провал был бы совершенно некстати.

Дальше ситуация еще сильнее запуталась. Поисковая партия, которая работала вместе с местным МЧС и прокуратурой, не нашла тела в машине. Да и сам автомобиль не сильно пострадал: никаких следов взрыва на фотографиях, только слегка покореженный кузов, да треснувшие окна.

Все существо Павла Сергеевича кричало о какой-то подставе, и двойной, или даже тройной игре против него. Он решил во что бы то ни стало добраться до подлинных файлов в личном аккаунте Ани. Финансисты и айтишники сказали, что, якобы она поменяла пароль, заподозрив взлом, и теперь у них в распоряжении только копии. Поэтому он дал поручение своим ближайшим подручным – бывшим ФСБшникам – во что бы то ни стало добыть доступ к ее компьютеру. И остался ждать результатов в своем рабочем кабинете.

И вот далеко за полночь, когда первые доклады уже должны были поступить, он вдруг ощутил странное нарастающее беспокойство. Когда это чувство вплотную подошло к границе с полноценной панической атакой, он вдруг вспомнил про старинную реликвию, полученную в подарок от неожиданного благодетеля. Точнее, даже не вспомнил: где-то на периферии сознания вдруг появился какой-то зуд, не дающий покоя, ощущение, что где-то что-то неправильно. Потребовалось время, чтобы он заметил специальную иконку оповещения на рабочем столе своего компьютера. Этот значок был программно связан с несложным приложением, которое контролировало фотоэлемент внутри давно закрытого, и почти забытого сейфа.

Какое-то время, первые несколько лет после встречи с таинственным благодетелем, он действительно носил заколку с собой, ожидая, когда вдруг появится таинственный свет. Но со временем придумал решение получше, и поручил его воплощение собственной службе безопасности – благо технически оно оказалось не сложным.

Павел Сергеевич нехотя поднялся с кресла, и подошел к сейфу, чья дверца сливалась с тяжелыми бумажными обоями. Электронный механизм, которым не пользовались больше десятилетия – с тех пор, как копания переехала в новый офис – сработал без нареканий.

Заколка лежала на черной бархатной подушке. А странный камень призывно мигал желтым огнем. На какую-то секунду у Павла Сергеевича возникла мысль: может, не стоит трогать камень? Просто закрыть сейф, удалить все программы, и сделать вид, что ничего не произошло? Соблазн был очень велик; за годы богатства и могущества он привык к ощущению защищенности, к тому, что ему дозволено играть не по правилам. Но что-то его остановило. Возможно, выражение глаз «аристократа». Такого он больше не встречал нигде и никогда, даже на переговорах с мировыми акулами бизнеса. В них была странная уверенность в незыблемости своих прав, и непререкаемая сила. Впрочем, будь обязательства более серьезными – он мог и рискнуть пойти наперекор, забыв об обещаниях. Но просто отвести нужного человека на кладбище? Почему нет, если это полностью избавляло его от обязательств?

Он решительно взял в руки заколку. Камень оказался чуть теплым на ощупь, словно живым. Павел Сергеевич поднес его к глазам, разглядывая завораживающее мерцание золотистых блесток, и вдруг отчетливо увидел портрет, который словно бы повис в воздухе у него перед глазами. На портрете, без всякого сомнения, была его любимица, корпоративный юрист и глава департамента Анна. Только одета она была очень необычно: вычурное синее платье со сложным кружевом, а на голове – тяжелая корона.