ГЛАВА 4

Эллис

Когда я добралась до опушки леса, где под слоем всевозможных чар пряталась избушка моей любимой бабушки, единственное, о чем мечтала, — это слезть наконец с метлы и размять ноги. Особенно их верхнюю часть, которой не посчастливилось сидеть несколько часов на жестком черенке. А потом попариться в баньке и, потягивая домашний морс из глюко-клюквы*, завалиться в теплую постель и слушать истории своей единственной родственницы о непростой жизни свободной ведьмы. Арине Страховой уже давно минула сотня лет, но выглядела она не в пример большинству старушек бодрой и энергичной женщиной, которой на вид не дашь больше полтинника. А если и дашь, то, не ровен час, отдача замучает. Ба была женщиной не робкого десятка, несмотря на обманчиво хрупкую комплекцию. Ох, как же я все-таки соскучилась по ней! Может, и хорошо, что меня из школы травников выставили? Буду снова жить в лесу, читать книги по магии, которых в подпространственных тайниках нашего домового целая коллекция, да бабуле помогать. На кой ляд вообще диплом свободным ведьмам? У таких, как мы, и без бумажки, заверенной магической печатью школы, заказов пруд пруди. Репутация для лесных чародеек — все! А новомодные пописульки — это для городских. Я же…

————————————————————

*Глюко-клюква — ягода с дурманящим эффектом.

————————————————————

— Ходь сюда, поганка малолетняя! — Усиленный чарами голос разлетелся по округе, и я рефлекторно пригнулась к Шуше в ожидании подзатыльника. Бабушка не в духе, хм. Опять леший со своими любовными признаниями достал или про мои злоключения кто донес? — Не прячься за кустами, Элька, я тебя вижу! — А вот мне ее, напротив, видно не было. — Я все знаю! — Ну вот и ответ на терзавший меня вопрос. И почему от него не легче?

— Откуда? — крикнула я, выискивая взглядом свою чересчур осведомленную собеседницу. Но Арины Ильиничны во дворе около нашего деревянного домика, способного не только стоять, но и довольно шустро бегать на гигантских куриных ногах, увы, не наблюдалось. Зато возле опущенного до самой земли крыльца стоял гнедой жеребец Василек и флегматично жевал траву, глядя в одну точку. К счастью, эта точка располагалась в противоположной стороне, в противном случае глухой на оба уха конь уже бы мчался навстречу, сметая все на своем пути… включая меня. Соскучившийся четвероногий тяжеловес — то еще стихийное бедствие! А его, как и бабушку, я не видела аж с весны, когда она приезжала верхом на Васильке проведать меня в Кирасполе. Ох, и хорошо мы тогда посидели с глюко-морсом и солеными огурчиками… ум-м-м…

— Хватит слюни глотать, — сменив гнев на милость, заявила невидимая родственница. — Слезай с метлы и дуй в дом! Чайник поставь, я скоро спущусь и… потолкуем.

Ага, спустится, значит! Получив подсказку, я принялась вертеть головой, высматривая ведьму. На деревьях нет, разве что иллюзией прикрылась. Выше деревьев тоже нет… Значит, не из ступы горланит, а где тогда? Арина Ильинична обнаружилась на крыше. Причем не одна, а в компании двух котов, самозабвенно занимающихся… гм… непотребствами. Бабушка, одетая в длинную домашнюю тунику и широкие штаны, сидела на нагретой солнцем черепице, традиционно накрытой волшебным одеялом — непромокаемым, неразрываемым и поддерживающим при любой погоде комфортную температуру. Подперев кулаком щеку, она грустно смотрела на увлеченных процессом соития животных.

— Ба, а что это вы тут делаете? — полюбопытствовала я, зависнув на Шуше возле края многоскатной крыши.

— Я зелье испытываю, — выудив из кармана просторных брюк флакон с темно-зеленой жижей, просветила ведьма. — А они… сама видишь, чай не маленькая уже.

— Это да, мне почти девятнадцать! — Я гордо задрала подбородок и приосанилась, но тут же скривилась от малоприятных ощущений в области пониже поясницы. Все же следовало идти чайник ставить, а не продолжать гарцевать на метле. Но разворачиваться и лететь в дом, так и не выяснив, кто меня сдал, было негоже. А разговор начинать вопросами о себе, а не о бабушкином эксперименте казалось неправильным. Поэтому, стараясь принять позу поудобней, я поинтересовалась:

— Ба, а что за зелье-то? Приворотное или возбуждающее? — И покосилась на котов, которые ничего вокруг не замечали. Ну хоть кому-то хорошо. Отличное, кстати, варево. Надо будет стрельнуть рецептик, авось пригодится.

Арина Ильинична одарила меня страдальческим взглядом и проворчала:

— Угу, «приворотное». «Антимарт» называется!

— Э-э-э… — не поняла я логики такого названия.

— Вот тебе и «э-э-э», Элька! — Бабушка встряхнула содержимое флакона и, тяжело вздохнув, пожаловалась: — Видать, с травкой любовицей я переборщила, раз эффект противоположный вышел. Пара выпитых капель должна была подавить позывы к совокуплению, а они… Эх!

Она махнула рукой, а я так и не поняла, кто эти загадочные «они» — коты или капли, но уточнять благоразумно не стала. Зачем соль на рану сыпать? Ведьмы ошибок не терпят — ни своих, ни чужих. И достается от этого нетерпения обычно всем, кто не успел вовремя спрятаться.

— Ба, а ты назови новое зелье «Супермарт», протестируй его еще на птичках-рыбках для надежности и продавай потом лучший зверовозбудитель года, — предложила я, по себе зная, что почти любую ошибку можно выставить в ином свете. Главное, правильно подать информацию.

— Хм… — Родственница задумалась, продолжая сверлить взглядом кошачью парочку. Не выдержав столь пристального внимания, одурманенные животные наконец угомонились. Ну почти. Их громкое мурлыканье и вылизывание друг друга после недавнего разврата выглядело сущей невинностью.

— Так что тебе про меня все-таки донесли, ба? — перешла я к делам насущным. — А главное — кто?

— Гиргера весточку прислала. Ну, то есть вестника. — Ведьма указала кивком на трубу. Посмотрев туда, я увидела ручную ворону госпожи Дрюр. Птица ехидно каркнула, я нахмурилась. — Велела передать тебе, что не настолько глуха, чтобы не слышать ужасные вопли под окном, на которые ты ее обрекла. Газетную вырезку вот в письмецо вложила. — Пошарив в своем необъятном кармане, бабушка выудила оттуда надорванный конверт. — Скажи мне, Элька, за каким хреном ты с Рэдгруверами связалась?

— Я не связывалась! Это они связали, похитили и заставили содействовать в магическом совращении несовершеннолетней травницы! — выдала я ту же формулировку, которую озвучила преподавательской комиссии, обвинившей меня в клевете и объявившей строгий выговор с последующим отчислением со старшей ступени.

В чародейских школах, в отличие от академий и университетов, обучение делилось на две части. На первую ступень принимали одаренных детей с двенадцати лет. Через четыре года они сдавали экзамены, получали диплом подмастерья и либо продолжали учиться еще три года, чтобы стать мастером, либо уезжали поступать в вышеупомянутые маг-вузы. Эти университеты и академии в большинстве своем находились на достаточном удалении от цивилизации и напоминали обнесенные высокими стенами поселения, где было все необходимое для комфортного разгрызания гранита науки, но не было соблазнов больших городов. Школы же, напротив, располагались в густонаселенных местах, и, для того чтобы в них учиться, переезжать в общежитие не требовалось. Хотя иногородние студенты вроде меня именно там и жили.

— Эллисандра, дитя мое, — слишком ласково, чтобы я поверила в доброжелательность, начала бабушка, — я все понимаю: нам, свободным ведьмам, претит любая несправедливость, но это же хозяева города!

— И что? — передернула плечами я, вспоминая младшенького «королька» и его папашу. — Если они у власти, то на них и управы нет? Можно насиловать дете…

— Эллис-с-с!

— Что Эллис, что? Малышке Дрюр всего четырнадцать! Она первую ступень еще не закончила. В школу с зайцем игрушечным ходит, говорит, что он приносит удачу. А этот… р-р-р, — рыкнула я, стиснув кулаки. — Пусть радуется, что я ему не подлила в еду зелье, убивающее мужскую силу!

— Детка, — вздохнула бабушка, смяв газетный лист, где было много слов и мало правды, — я все понимаю, но Рэдгруверы такие…

— Козлы? — подсказала я.

— И это тоже, — согласно кивнула бабушка. — А кроме того, они еще и очень богатые, мстительные маги.

— Что?! — Я чуть с метлы не свалилась от услышанной новости. Это что же получается, господин градоначальник вполне мог меня отловить на крыше, но по каким-то причинам не стал? Или… — Что за дар у них? — спросила я, желая прояснить ситуацию.

— Следопыты, Элька. Причем очень хорошие. Во всяком случае, дед именно таким был. И я, на свою беду, перешла ему дорогу. Ну да не будем о печальном. Бежать тебе надо, причем бежать туда, где, если и найдут, — точно не достанут.

— Погоди с побегами, ба! — Я с остервенением потерла бровь, начиная все больше нервничать. — Скажи сначала, что тебе сделал этот старый хрыч из их проклятой семейки?

— Ну почему старый? — Бабушка кокетливо повела плечами и даже улыбнулась. — Тогда он очень даже молодым был…

— Хрычом? — снова подсказала я, а она продолжала:

— Полюбилась я ему, замуж звал, обещал весь город к ногам положить. А мне же, сама знаешь, свобода нужна. Лес, ходячий дом, ступа…

— И что случилось дальше?

— А что обычно делает мужчина, когда воспылает страстью к женщине?

— Э-э-э, ухаживает?

— Эх, Элька-Элька, мелкая ты еще. Наивная, — рассмеялась бабушка, поднимаясь и начиная сворачивать одеяло. — Видела, чем коты занимались?

— Да, — чуя, как приливает жар к скулам, ответила я. — Вы с Рэдгрувером тоже этим, ну…

— Почти. Только представь, что кот хотел, а кошка нет, и когти у этой кошки… — Ведьма задумчиво посмотрела на свой роскошный маникюр, за которым следила так же тщательно, как и за густыми каштановыми волосами, в которых не было ни одного седого волоска. — Когти оказались острые.

— Он тебе поэтому отомстил? — Я поняла, к чему клонит ба.

— И поэтому тоже, — ответила она. — Рэдгруверы не любят, когда их отвергают.

— Но я-то не отвергала, я просто «ошиблась» с зельем!

— И поэтому градоправитель объявил на тебя охоту, назначив денежное вознаграждение тому, кто тебя ему доставит? — ехидно спросила ведьма.

— Вознаграждение? За меня?! Но… зачем? — растерялась я.

— Зацепила, видать, мужика. Вдруг у них это наследственное — на ведьм из рода Страховых западать? — подмигнула мне бабушка.

— Но я же чучело! — дернув себя за прядь всклокоченных от продолжительного полета волос, воскликнула я. — У меня на создание и поддержку образа неприметной мыши куча сил и времени ушло. Что его могло зацепить? Это воронье гнездо? — Я снова указала на короткую светлую шевелюру, скрывающую мой натуральный цвет. — Или моя «умопомрачительная» фигура? — нервно хихикнула, так как с бабушкой мы были почти одной комплекции: обе невысокие, щупленькие и без приятных мужскому глазу округлостей. Нет, округлости эти, конечно, были, но недостаточно выдающиеся, чтобы кого-то цеплять.

— А я почем знаю? — фыркнула ведьма, шуганув с крыши милующихся котов. — И вообще, ты там зад себе не отсидела еще, летунья? Пошли в дом. Чаем напою, в баньке попарю, спать уложу…

— А потом отправишь в бега? — грустно спросила я.

— А потом поедем в путешествие. Вместе, — обрадовала меня бабушка. — Леший обещал, что лес запутает следы, на сегодня это погоню задержит. Так что торопиться не будем, соберемся как следует, указания избушке оставим, Василька в добрые руки пристроим. И рванем! — мечтательно улыбнулась она, предвкушая грядущие приключения. — Заодно и зелье новое опробуем, — сунув флакон обратно в карман, решила ведьма.

— А куда поедем? — спросила я, хотя на языке вертелось «на ком опробовать будем?».

— Был у меня по молодости поклонник, помнится…

— Что? Еще один? — округлила глаза я.

— Спокойно! — подняла руку бабушка. — Этот вменяемый и не мстительный. Ну или ему просто не было пока за что мне мстить.

— Он тоже маг?

— О да-а-а! А еще оборотень и… ректор.