1

- Девушка, пакетики слева от вас.

Услышав приглушенный голос пилота, который отчетливо раздавался даже сквозь гул небольшого самолета, я сосредоточенно уставилась на него:

- Прошу прощения?

- Пакет, говорю. Если вам плохо, то пакет слева от вас лежит на случай…эээээ…непредвиденных обстоятельств.

Я окинула молодого пилота в большой мохнатой шапке, на которую с трудом сверху помещались наушники, отрешенным взглядом, отчеканив:

- Со мной все в порядке, благодарю.

Мужчина лишь хмыкнул в ответ, отворачиваясь и принявшись что-то насвистывать себе под нос.

Вот только он был прав. Нет, не в том! Мой желудок был вынослив в этом смысле!

Прав в том, что мне было плохо.

Стуча зубами от пронзительного мороза и кутаясь в свою коротенькую шубку, которая совершенно не грела, а служила лишь частью элегантного вида, я снова покосилась на свою белую от холода руку, с зажатым в ней сотовым телефоном последней модели.

21 пропущенный вызов. 11 сообщений, смысл которых сводился к одному – ты наказываешь не меня, а себя. Вернись немедленно, не будь такой самоуверенной и глупой.

Вот только я никого не наказывала и никому ничего не доказывала, мне просто нужно было разобраться в себе, и побыть на расстоянии половины земного шара от настойчивых глаз и упрямых разговоров о том, что для меня лучше, а что хуже.

С тех пор, как я была помолвлена, мне казалось, что я просто потеряла себя.

И вот, я была свободна, а еще практически обморожена, подавлена и испугана, начиная сомневаться в том, что принять предложение подруги и отправиться к черту на ледяные куличики преподавать в каком-то новом учебном центре, было хорошей идеей.

Я добиралась до пункта назначения уже третий день подряд, пересаживаясь с поезда на самолет, потом на другой самолет, на машину и вот снова я летела в самолете уже третьим по счету, на который даже смотреть было страшно, не то, чтобы лететь. К счастью, пилота это совершенно никак не смущало, когда он снова повернулся ко мне, широко улыбнувшись и пророкотав сквозь равномерный гул:

- Вам бы пристегнуться! Заходим на посадку, может немного потрясти или даже унести ветром.

Куда унести?! Каким ветром?!

Опасливо покосившись на этого мужчину, начиная сомневаться в его адекватности, я торопливо застегивала на себе какой-то допотопный ремень окаменевшими от холода руками, отчего-то начиная искать глазами сложенный парашют.

- И куда же может унести? – не думала, что мужчина услышит, но он снова обернулся, широко заулыбавшись и поправляя на себе огромную лохматую шапку:

- К ледникам, - он махнул куда-то в сторону, - главное перелететь ледяной хребет, а дальше уже не так страшно, даже если завалимся.

- Завалимся?!

- Это Арктика, дамочка. Тут всегда интересно! – расхохотался этот полоумный мужчина, видимо забавляясь тем, как я побледнела и почувствовала, что, несмотря на пронзительный холод, на моем теле выступил пот.

- Может, вы мне парашют выдадите? – просипела я, так и не отыскав ничего похожего глазами.

- Так, а зачем? Он все-равно никак не поможет! Низко идем, он не успеет раскрыться.

Миленько! Куда меня занесло, господи?

Начав молиться, закрыв глаза, я, что было силы, цеплялась за столетнее сиденье, которое едва ли удержит меня, отвалившись вперед всего, вместе со мной и ремнем, который отвечал за якобы безопасность. Самолетик трясло и бросало из стороны в сторону, когда я была готова взвыть, разрыдавшись и мысленно прощаясь со всеми, кого люблю, только неожиданно все стихло.

Последовал глухой удар, от которого самолет тряхнуло, но последующее шелестящее скольжение колес дало знать о том, что другого света в конце тоннеля не будет!

- Ну, вот и все! – снимая с шапки наушники, радостно улыбался сумасшедший пилот, подмигивая мне, - Зато согрелась, да?

Я на секунду закрыла глаза, чтобы успокоиться, и не начать визжать и высказывать ему все, что думаю на счет этого полета, его поведения и вообще. Но мысль о том, что мне здесь придется какое-то время жить, а еще то, что я все-таки интеллигентный и образованный человек, не позволила мне этого сделать.

- Благодарю. – сухо выдавила я, неловко расстегивая ремень, и пытаясь на трясущихся ногах и ботинках на шпильке, пробраться к выходу, когда дверь распахнулась, впуская не просто ужасный мороз, а самую настоящую ледяную смерть, и все мои конечности в миг заледенели, а в узком проходе показалась симпатичная голова парня.

- С прибытием! - пророкотала эта голова, и губы растянулись в странной улыбке, не обнажающей зубов, и из-под простого капюшона, накинутого, словно наспех, полыхнули в свете яркого солнца кристально голубые глаза и светлые прядки волос.

Не знаю было ли это от пронзительного мороза, или от вида нереально красивого и мускулистого парня, но рот словно онемел, когда хмыкнув, он просто протянул вперед свои ручища, легко подхватывая меня и буквально вынимая из самолета, осторожно поставив на скользкую промерзшую землю. Лишь в тот момент я поняла, что он даже не стоял на ступенях самолета, чуть не растянувшись на скользкой снежной земле прямо под ноги этого великана, если бы не маленькие руки, обхватившие меня на удивление крепко.

Перед глазами возникло улыбающееся лицо миленькой девушки в костюме альпиниста и забавной шапке с ушами, и огромные ясные глаза, смотрящие на меня так счастливо и обворожительно, что я почувствовала, как мои замерзшие губы сами по себе растянулись в недоуменной улыбке. На меня смотрела словно миленькая кукла с распахнутыми глазами, маленьким носиком и пухлыми розовыми губами, которые улыбались, показывая ямочки на щеках.

- Злата! – радостно хохотнуло это создание, внезапно обнимания, отчего мне пришлось немного склониться. Странно, но я обняла эту девушку в ответ совершенно искренне, заморгав, чтобы прийти в себя:

- Я, но, кажется, мы не знакомы….

- Мия! – так же радостно провозгласило это ясноглазое создание с длиннющими загнутыми ресницами, - Честно говоря, я боялась, что ты не приедешь!

-…я тоже боялась, - улыбнулась я, покосившись на двух огромных мужчин со светлыми волосами и невероятными голубыми глазами, которые стояли позади этой снежной куклы, боясь даже прикинуть их рост. Вот только девушку они совершенно не смущали, когда она быстро осмотрела меня с ног до головы, неожиданно потянув за собой, и снимая с себя варежки, протягивая их мне:

- Надеюсь, ты вязала с собой что-нибудь теплее того, что сейчас на тебе? Надо было подогнать машину поближе…

Мия тащила меня за собой, ступая ловко по скользкой земле и совершенно не боясь растянуться, пока я передвигалась мелкими перебежками, едва поспевая за ней, и чувствуя себя, если не коровой на льду, то хотя бы ланью. А еще правильнее – новорожденным теленком, чьи коленки тряслись и разъезжались в разные стороны.

- Чемоданы… - пролепетала я, с благодарностью натягивая на себя предложенные варежки, что были согреты теплом этой мелкой забавной девушки, с которой мы переписывались пару недель до моего решения приехать к ним в какой-то там учебный центр обучать отдаленные северные народы письму и чтению.

- Мальчишки принесут, - отмахнулась ясноглазая кукла, буквально запихивая меня в большую машину, наподобие джипа, только с большими колесами, которые, вероятно, были таких размеров, чтобы смогли пробираться по снегам, принявшись рыться в багажнике, пока не извлекла из него огромное одеяло, принявшись укутывать меня.

- М…альчишки ???? – едва выдохнула я, с благодарностью принимая заботу этой мелкой девушки, возраст которой по ее внешности просто невозможно было определить, отчего-то вспоминая, что меня всегда смущали в нашей с ней переписке тонны восклицательных знаков и всевозможных смайликов. Кажется, теперь я понимала, откуда это все взялось, потому что в этих глазах было столько эмоций, теплоты и душевной искренности, что невозможно было держаться рядом с ней сдержанно и отстраненно.

Когда два огромных мужчины, которых Мия отчего-то называла мальчишками, без какого-либо напряжения в своих крепких выпирающих мышцах, принесли два моих чемодана, заняв оба передних сиденья, я впервые почувствовала себя скованно, начиная вспоминать охи и ахи Ланы, проработавшей здесь пару месяцев до этого, и вынужденной вернуться на материк в лоно цивилизации по причине резкого обострения проблем со здоровьем. Уж не по этой ли «мальчишеской» причине она рыдала, словно зебра над засохшим водопоем, в стремлении вернуться сюда снова, если бы не грядущая операция?!...

- Мия, - тихо обратилась я к девушке, которая сидела рядом, продолжая улыбаться, - а кого мне предстоит учить?

- Их! – радостно заявила эта кукла, мило рассмеявшись, глядя на мои округлившиеся глаза, пока я пыталась взять под контроль свои эмоции.

Ну, Лана! Могла бы хотя бы предупредить, что это не долговязые подростки, а…божечки мои, высоченные, гипер накаченные и супер сексуальные красавчики.

-И….они все…такие?... - еще тише спросила я, заметив, как начинает ухмыляться тот, что сидит за рулем.

- Нет, есть еще черноволосые и каштановые.

- Ясно, - пискнула я, прочистив горло, и пытаясь нацепить на себя маску истинной школьной учительницы спокойной, как удав, даже если под коленками стало влажно.

Так, Злата! Ты – помолвлена. ПОМОЛВЛЕНА!

Поэтому перестань уже пялиться на мужчин и возьми себя в руки!

Я даже не заметила, сколько именно мы ехали, пробираясь сначала через снега, потом через небольшой заснеженный город, а потом опять через снега и невероятной красоты лес, когда машина наконец остановилась, и Мия выскочила первой, распахнув дверь в странном одноэтажном деревянном строении, прокричав внутрь, отчего мой глаз предательски дернулся:

- Надеюсь, все одетые? Мы приехали!!

Спустя час я поняла, что попала не просто в какой-то отдельный мир, окруженный снегами, а, кажется, на другую планету, пока смутно понимая, радоваться мне или бежать отсюда сразу, сломя голову, пытаясь все осознать и сделать некоторые выводы.

Ну, во-первых, здесь все обожали обниматься. Просто до умопомрачения!

За пол часа меня за обнимали так, как не делали за всю прожитую осознанную жизнь. И это при том, что я была единственным ребенком в семье. Замкнутой, отрешенной, излишне интеллигентной семье, где минимум ласки проявлялся в словах, вроде «неплохо», а великий максимум – если кто-нибудь из родителей снисходил до того, чтобы погладить меня по голове. Здесь же я попала в объятья прямо с порога, когда миловидная, улыбчивая женщина с шикарной белоснежной косой обняла меня со словами: «Мы так рады, что ты приехала, дочка!». Находясь в шоковом состоянии от этого места и людей, я лишь молча кивала, шокировано улыбаясь, всем последующим женщинам, которые что-то ласково говорили и обнимали, обнимали, обнимали.

Во-вторых, это место мало было похоже на настоящий учебный центр…ну, по крайней мере, такой, каким привыкли его видеть городские жители больших мегаполисов, вроде меня.

Это было огромное деревянное строение с жутко высокими потолками, двумя невероятных размеров кухнями и неимоверным количеством дверей в нескольких коридорах, которые тянулись словно бесконечно. Никакой техники, кроме печки и духовки. Никакого пластика. Никакого металла. Никакого намека на связь или интернет, когда мой навороченный дорогущий телефон в миг стал бесполезной жестянкой, который можно было использоваться только что вместо фотоаппарата и плеера. Но, надо было признаться, что в этом месте было уютно и тепло, и сложно было сказать, было ли дело в ароматах сухой смолы и сладкой выпечки, или все это были необычные люди.