Глава 2. Миг в невесомости

Лос-Анжелес, вчера

Бонни

Четвертый литр отвратительного мятного чая подходил к концу, день – тоже, но не страдания Тома по подлой измене любимого мужчины. Он все ныл, и ныл, и жаловался, и снова ныл. А Бонни делал вид, что слушает, кивал и подливал мятного чая в надежде, что Тома наконец стошнит и он заткнется.

Том – эгоистичная zhopa. Не то чтобы раньше Бонни был не в курсе, но сегодня мистер Великий Режиссер превзошел сам себя. Такого количества стонов «никто меня не любит, не ценит, не понимает и шоколадику не дает» хватило бы на десять тонких и ранимых творческих личностей, причем на целый год. Бонни же все досталось разом, за каких-то несколько часов. К концу дня хотелось Тома пристрелить, из чистого милосердия, чтобы не страдал. Но не стрелять же режиссера и соавтора за месяц до премьеры! Тем более что посадят-то как за человека.

Все. Никогда больше никакой работы психотерапевтом по вызову! Ни-ког-да! Хочет zhopa топиться – пусть топится. Ощущение, словно бульдозер по тебе проехался, причем неоднократно. Единственное, что помогало Бонни сдержаться и не накостылять другу по шее (в чисто терапевтических целях!) – предвкушение вечерней встречи с мадонной. Хотя желание кого-нибудь убить никуда не делось. Но Тома убивать нельзя, нужна другая жертва. Самой подходящей был бы Энтони Вайнштейн. От его довольной физиономии на порванных фотках (Том рвал их на глазах у Бонни, показательно, со слезой и страстью) и тысячного по счету стенания о Единственной Великой Любви уже тошнило. Но лишаться капитана Фебюса за месяц до премьеры – еще глупее, чем режиссера.

Japona mat`! Почему именно Бонни приходится быть в этом дурдоме самым умным и уравновешенным? Бонни, между прочим, тоже творческая личность, ему положено истерить, кидаться табуретками и требовать обожания, трепета и шоколадику! А строить пациентов дурдома и не допускать побега особо опасных дебилов – дело помощника режиссера. Мисс Кофи. Какого черта он делает ее работу?

Уволить ее, уволить на хер!

– Ты меня совсем не слушаешь! – Том пустил очередную крокодилью слезу. – Даже тебе я не нужен…

– Нужен. Слушаю, – вздохнул Бонни.

Можно было, конечно, послать Тома и свалить домой, но эта zhopa запросто без присмотра опять ввяжется в приключения. И так вчера еле успели его вытащить. Или, того хуже, настолько поверит в собственные страдания, что выпадет из окна.

Нет уж. Придется дождаться Люси, она обещала сменить Бонни часов около пяти.

Какого черта Фил не дал ему телефона мисс Кофи? Трахает он ее, что ли?

Неприятная мысль. И дурацкая. Мисс Кофи влюблена в Бонни, как кошка, и вряд ли будет трахаться с Филом.

Вообще надо было уволить ее, когда выяснилось, что она – не мадонна. Слишком это оказалось досадно, Бонни сам не ожидал, что настолько. Конечно, она ему нравилась с самого начала. Было в ней что-то такое, неоднозначное. Вроде обычная офисная девочка, но с другой стороны – не такая уж обычная. Труппу строила только так, честно заслужила свой капральский значок. При этом красива, отлично двигается, даже петь более-менее умеет, но ни разу не попыталась втиснуться в постановку, хотя возможностей было хоть отбавляй. А какие от нее летели искры!.. Одна только текила в лицо чего стоила!

Бонни чуть не рассмеялся, но вовремя вспомнил, что он вообще-то выслушивает страдающего друга и должен понимающе кивать, а не ржать чему-то своему.

Но сцена в ресторане случилась просто на загляденье. Страсть, огонь! Если б Том не помешал – завалил бы мисс прямо там, на стойке…

Чертовски жаль, что она – не мадонна. Вышла бы настоящая романтическая комедия. А так Бонни чувствует себя полным дураком: он, режиссер и хореограф, обознался! Все так хорошо сходилось: мисс в него влюблена, характер взрывной, актерские данные в наличии, фигура и пластика похожи, интонации – тоже, плюс некоторые мелочи, вроде «мечтала выпороть козла-начальника». Правда, Роза вроде как была замужем за англичанином, а мисс Кофи – русская, и стиль в одежде совершенно другой, и голос, да и чтобы не выдать себя на работе, актерских задатков маловато, тут нужно кое-что посерьезнее…

Все-все. Хватит. Мисс Кофи четко дала понять, что она – не Розетта, и от Бонни ей нужен не просто секс ко взаимному удовольствию, а нечто большее. То, что он не готов дать никому, кроме единственной женщины на свете.

Роза, Розетта. Mia bella donna. Нежный цветок с ядовитыми колючками. Чудо. Благословение господне. Девушка, которой нужен сам Бонни, со всеми его заморочками, а не лицо с обложки или насквозь придуманный принц-миллионер. Ведь если бы ей нужны были деньги, она бы вышла за Кея: по сравнению с ним Бонни – нищий. И на принца Кей похож до десятого знака после запятой. Но она выбрала Бонни… черт, осталось всего ничего! Она придет в «Зажигалку», Бонни ее сразу узнает – не может не узнать! – и сделает ей предложение по всем правилам.

Бонни пощупал коробочку в кармане (так и носил кольцо с собой с прошлых выходных, как талисман) и раз, наверное, в сотый посмотрел на часы. Без пяти пять.

Когда Том, наконец, заткнется? И когда, наконец, придет Люси и избавит его от риска свернуть шею страдающему придурку?! Езу, дай мне терпения в стотысячный раз выслушать историю его бестолковой жизни! Классический голливудский гений, japona mat`. Совершенно не приспособленное к жизни существо, только ленивый не пнет и не обдурит.

Да заткнись уже!..

Том внезапно заткнулся и закашлялся. А Бонни устыдился. Нельзя злиться на беззащитного гения, будь он сто раз zhopa.

Пока Бонни хлопал Тома по спине и вытирал ему слезы, пришла Люси. Сочувственно поцокала языком, выставила на стол коробку с пирожными, прижала Тома к необъятной груди и подмигнула Бонни, мол, сваливай, пока гений отвлекся на сладенькое.

Бонни и свалил. Выжатый, как после десяти репетиций подряд. Нет, больше ни за что и никогда!..

В «Зажигалке» он был в половину шестого. На всякий случай. Конечно, мадонна на редкость пунктуальна, но вдруг придет раньше? Да и перед встречей неплохо бы слегка отвлечься от Томового нытья. Съесть что-нибудь. Выпить аспирину. Только за рулем своего «Бугатти» Бонни осознал, что сверлящая гадость в висках – это не только голос Тома, но и обыкновенная головная боль. Чертовски некстати.

Сэндвич, фреш, второй аспирин, привет-привет с Диком – не может же старый пень пропустить представление! Попутно осмотр всех имеющихся в «Зажигалке» дам: ни одна не подходит.

Шесть часов.

Сейчас Роза войдет в дверь. Улыбнется, скажет: привет, Бонни, я пришла к тебе. Он опустится на одно колено, наденет ей кольцо, и жизнь станет окончательно и бесповоротно прекрасна.

На звук открывающейся двери Бонни чуть не подскочил. Во все глаза смотрел – ну, это же ты, мадонна, правда?..

Нет. Монтроз с какой-то из своих юридических девиц. Привет, Бонни, увидимся, и прямой наводкой в дальний зал.

Ладно. Наверное, ее задержали пробки. Она будет с минуты на минуту.

Через полчаса вариант «пробки» сменился на «сломанный ноготь и прочие катастрофы». К без десяти семь больное воображение успело нарисовать крушение самолета, взрыв газа, упавший с крыши кирпич, врезавшееся в фуру такси, нападение бешеных енотов и еще сто и один ужас.

Полная чушь!

Бонни точно знал, что с Мадонной все в порядке. Не может быть иначе! Но, видимо, Том его заразил паникерством и чем-то еще не менее тяжелым и опасным. Потому что Бонни каждую минуту смотрел на часы и едва удерживался от того, чтобы достать смартфон и проверить сводку дорожных происшествий.

И – с трудом отгонял мысль «она не придет, потому что не любит».

Не может такого быть.

Она обещала прийти. Она обещала сказать честно, если вдруг решит, что Бонни ей не нужен. Они оба взрослые люди и могут обойтись без дурацких игр родом из песочницы. Она бы не стала говорить «люблю» только ради того, чтобы посмеяться. Она – не Сирена!

Нет. Розетта обязательно придет. Только бы с ней все было в порядке!..

Без восьми семь. Снова открывается дверь. Это должна быть мадонна, прошу тебя, Езу!..

На этот раз Бонни стоило большого труда не выругаться вслух. Потому что эту женщину он не хотел видеть больше никогда. Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда!

– Привет, Бонни!

Мисс Кофи, japona mat`!

Самоконтроля хватило только на вежливый кивок – и отвернуться. Если мисс не совсем дура, свалит сама.

– Кого-то ждешь?

Не свалила. Клеится. Как нарочно – именно сегодня. Кто-то там, наверху, смеется надо мной!

– Жду.

Отвали. Сама. Сейчас же. И не трогай меня! Не напоминай о моей ошибке!

И вдруг:

– Может быть, меня?.. – с такой знакомой нежной, чуть насмешливой интонацией.

Воздух застрял в легких, в животе похолодело, мысли понеслись вскачь: она? Нет, не может быть! Мадонна бы его не оттолкнула, никогда! Или – все же она? Вдруг он не ошибся!..

Взгляд сам собой скользнул по ней в поисках подтверждения – или отрицания, и тут хлопнула входная дверь. Бонни машинально глянул в ту сторону… и облегченно выдохнул. Нет, не ошибся. Это просто совпадение. Потому что вот она, только что зашла в «Зажигалку»: знакомый силуэт, легкая походка, роза в черных волосах… она смотрит – и улыбается, так понимающе… Мадонна? Мадонна! Ты пришла!..

И прошла мимо.

Из-за кофейной дуры? Да к черту дуру!.. Розетта просто хочет поиграть. В случайную встречу. Она же любит – играть. Mia Bella Donna!

– Это не она.

Голос дуры прозвучал, когда Бонни уже забыл о ней и готов был сорваться вслед за мадонной, но тут что-то в нем лопнуло – и долго, долго сдерживаемая пружина напряжения развернулась…

Он высказал мисс Кофи все, что копилось – сегодня, вчера, всю эту гребаную постановку. Пока он говорил, – тихо, ни к чему устраивать скандал на весь клуб, – подспудно думалось: это к лучшему, никаких больше сомнений у него и надежд у нее, порвется, наконец, эта странная и неуместная ниточка между ними. Та, что заставляла его помнить о ее присутствии. Сомневаться и надеяться. Даже сегодня.

Все закончилось. Осталась последняя точка.

– Чтобы я тебя больше не видел.

Достаточно.

Она выпрямилась, словно палку проглотила, сверкнула мокрыми глазами и тоном оскорбленной королевы пообещала свалить в закат навечно. Молодец, девочка. Даже жаль, что нам не по пути, но меня ждет mia bella donna.

И только когда мисс Кофи вскочила и побежала к выходу, а Бонни поднял взгляд, чтобы найти на втором этаже свою мадонну, до него дошло, что именно сказала мисс Кофи. Нет, как именно она это сказала…

«Скучная, как поцелуи со вкусом зубной пасты, серость к вам больше не подойдет», – только что. Мисс Кофи.

«Ты же сама хочешь чего-то обыкновенного, как утренние поцелуи со вкусом зубной пасты. Каждое утро», – он сам, мадонне. Месяц тому назад.

Нет. Не может быть. Нет!

Ему показалось, что он на полной скорости вылетел с байка. Дыхание перехватило, сердце замерло и похолодело. Бесконечный миг полета в невесомости, когда понимаешь – сейчас ты умрешь. Больно и неизбежно, как гравитация. Понимаешь, но все равно надеешься: это не на самом деле, это не со мной! Всего лишь сон!.. Старый, почти забытый кошмар: он приходит домой, к Сирене – а ему в лицо кидают раскрывающийся на лету чемодан с его вещами, и холодно сообщают, что он задолбал, что он – пустое место, тряпка и никому не нужен. А на растерянное «я же тебя люблю!» – презрительно морщатся и отвечают, что таких, как он – не любят. Никто. Никогда. Потому что он не мужчина и всегда все портит…

Бонни на миг зажмурился и прикусил губу, чтобы прогнать болезненно-вязкое наваждение.

Сон, всего лишь кошмарный сон. На самом деле вон она, Роза! Ушла на второй этаж, ждет!..

Короткий отчаянный взгляд наверх – нет. Не она. Стоит иначе, плечом поводит иначе. Только полный слепец мог принять ее за мадонну.

Все же – явь. Езу, опять ты смеешься надо мной! Ведь ты не для того поманил меня счастьем, чтобы все отнять! Нет, на этот раз все будет иначе.

Розетта, остановись! Да стой же!..

Но она не слышала. Или слышала – но все равно бежала прочь. И Бонни за ней, из «Зажигалки», по людной улице, сшибая и расталкивая прохожих, не обращая внимания на ругань…

Все настоящее, билось в голове в такт бегу. Я был прав, мисс Кофи и есть Роза. Я не мог ошибиться – даже несмотря на то, что она изменила голос, и говорила совсем иначе, и походка на каблуках не такая, как в кедах, я все равно не мог ошибиться! Когда она пела Клодину Фролло, танцевала со мной, я точно знал: она и есть мадонна. Но я что-то сделал не так. Опять.

Нет, не может быть, чтобы снова – вылет с трассы, невесомость… нет! Роза – не Сирена, она в самом деле любит меня, а я ее обидел… Но я все исправлю!

Mia bella donna, прошу, не убегай!.. Остановись, поговори со мной – и все будет хорошо, я знаю, ты простишь меня!..