4

Элемир

     Я посчитал, что игра будет нечестной, если мальчик не будет знать, что я на пороге гона. Он должен подготовиться к тому, что его ждёт. Поэтому, когда мы зашли в его комнату, я наслаждался его удивлением, а затем и испугом. Закрыл его в клетке и объявил новость, погладив волчье ухо. Парень отшатнувшись, свалился на кровать. Я воспользовался возможностью. Присел на корточки и, протянув руки между прутьями, погладил его по ногам. Какой же он красивый. Временами так явно боится, но продолжает злиться. Прикосновение к его ногам сквозь тонкую ткань одежды обожгло ладони жаром. Хотелось зайти за решётку и, закрыв нас обоих, наброситься на его девственное тело. Но мозги ещё не окончательно помутнели. Я с трудом, но отринул от себя эту мысль.

— Не бойся, малыш. Всё будет хорошо, если ты не станешь сопротивляться, — сказал, и сам удивился, какой неожиданно ласковый был мой голос.

     Мальчишка взвизгнул и даже обозвал меня, отползая на середину кровати. Я не стал заострять на этом внимание, но уходя, напомнил, что он должен был сказать. Парень выдавил из себя пожелания спокойной ночи.

     Поднялся к себе в спальню и стал раздеваться. Да, Альт, не повезло тебе. У меня от одного почти невинного прикосновения стоит колом. Что будет, когда мы останемся тут вдвоём, а у меня окончательно откажут мозги? Если начинается гон, альфа рассылает всем родственникам, знакомым и друзьям послание, чтобы его не беспокоили. Отдаёт детей родителям. Потом запирается дома, вместе с женой и никого не принимает в гости. В семьях рабочих, если у половозрелого сына гон, но нет жены и любовницы, родители запирают его в спальне на замок. Несколько раз в неделю вызывают проститутку. А всё потому, что мозг съезжает и в нём только одна мысль и желание, секс, много секса. И если рядом никого нет, то альфа может выйти на улицу и затащить в дом первую попавшуюся девушку. Именно по этой причине, дают отпуск и под страхом наказания, запрещают появляться на улице. Мне проще, есть остров, на котором я могу уединиться и гулять вволю. Есть деньги, на которые я могу пригласить сюда с десяток проституток. А после не вылезать из постели сутками. Но я уже понял, что хочу именно этого мальчишку. Только сейчас, полируя свой стояк, я понял истину. Сегодня я выбирал не просто раба, а того, кто вызовет сексуальное желание. И меня повело. Повело на этом взгляде голубых глаз, которые смотрели со смесью, страха ненависти и вызова. Ещё тогда, захотелось сломать мальчишку. Подмять его под себя и трахать, выбивая из него стоны наслаждения. Но в тот момент, я так чётко этого не осознавал, как сейчас. Представил, как вхожу в него на всю длину. Потом наклоняюсь и оставляю следы своих клыков на его плече. От этого видения я быстро кончил, а в голове рассеялся туман. О чем я думаю, идиотина последняя?! Метку перестали ставить давно. Ещё тогда, когда цивилизация вышла на новый виток, а мы стали летать на другие планеты. Участились измены в семьях и как следствие разводы. Да, меченые оборотни могут изменять друг другу. Но они не могут жить друг без друга. Их тела нуждаются в подпитке генами партнёра. Это — слюна, сперма, соки влагалища, частицы которых просачиваются в кровь. Без подпитки меченый быстро умирает. Поэтому метки ставить перестали, чтобы в случае чего, спокойно развестись и жениться снова. Всё, спать, об остальном я подумаю завтра.

     Летним утром я обычно предпочитаю поплавать в чистейшей воде океана вместо душа. Вода здесь пресная, поэтому мне не нужен никакой бассейн. А ещё тут никого нет кроме пацана. Но не буду же я, стесняться щенка, который через пару дней будет принимать в себя мой член. Поэтому, как и раньше, иду на пляж голый, даже не взяв с собой полотенце. Предпочитаю, чтобы капли воды на коже сами высохли на солнце, пока идёшь до дома.

     Вышел из воды и тряхнул несколько раз головой. Брызги с волос разлетелись в разные стороны. Медленно пошёл к дому. Вдруг, я увидел, что в окно кухни на меня ошалелыми глазами смотрит Альт. Широко улыбнулся. Неожиданно, правда, мой сладкий невинный мальчик?

Альт

     Вставать так рано для меня не проблема. Я бы проснулся по привычке, но предпочёл на всякий случай завести будильник. Начиная с пяти лет, нас будили в шесть часов утра. Потом выгоняли сонных к ряду умывальников. Дети плакали и скулили, просились назад в кровать. Но воспитатель строгим тоном напоминал, что наше детство закончилось. Всё то же самое было на половине девочек, где властвовали строгие дамы. После чистки зубов и умывания, нас волокли делать зарядку. Летом во двор, зимой в большой зал. Кроме примитивной физкультуры, для нас ничего не предусмотрели. Будущий раб не должен уметь драться. Потом нас вели в столовую и рассаживали на подушки. Старшие дети разносили всем подносы с едой, которые ставили прямо на пол. А после завтрака начиналось наше обучение. Сначала это были те навыки, которые мог ребёнок в этом возрасте. Протереть пыль, покормить младенцев из бутылочки, собрать мусор или опавшие листья во дворе. А вот через год начинали учить читать и писать. С этого момента с каждым годом прибавлялись занятия. Мы оттачивали навыки в приготовлении блюд, потом сами же и ели свою стряпню, делясь ею с другими. Учились варить множество вариантов кофе. Вот его нам пить было нельзя. Кофе доставалось только учителям. Если напиток не получался, то прилетала затрещина. На уроках стирки и глажки, нам сваливали кучу учительской одежды. Свою робу тоже стирали сами. Таким образом, мы могли учиться и работать до самого вечера, кроме двух стандартных выходных. Спать ложились в двадцать два часа. За тринадцать лет я настолько привык вставать в шесть часов, что поднялся на минуту раньше будильника. Услышал, как щёлкнул замок и вышел из клетки. Через несколько минут, сделав все утренние процедуры, я стоял у плиты. К счастью, Элемир был хоть немного адекватный. На первый свой завтрак он заказал яичницу с ветчиной, посыпанную тёртым сыром, а ещё кофе. Обедал он, видимо, не дома. А вот на ужин были продукты, требующие разморозки. Яичница готовится быстро, поэтому я занялся тем, что ещё раз посмотрел и запомнил, что где лежит. Потом хотел заняться приготовлением пищи, но почему-то решил посмотреть в окно. Встал у подоконника, отодвинув кружевную занавесь и буквально впал в ступор. Элемир вышел из воды. После помотал головой, стряхивая воду с волос. Потом он неспешно пошёл в сторону дома. Он что голый?! Вот так, не стесняясь меня, расхаживает тут нагим?! Я округлил глаза и смотрел на его тело. Нужно отметить, что оно очень красивое. За ним наверняка увивается толпа женщин. В животе что-то неприятно шевельнулось, а этот гад, увидев меня, ещё и улыбнулся. Я почувствовал, как даже уши запылали от этой улыбки и взгляда. Он как будто, говорил мне: «Что не ожидал? Скоро всё моё тело будет твоё».

     Отскочил от окна и поспешил заняться готовкой. Я знал, что такое возбуждение и оргазм. Возбуждение приходилось испытывать довольно часто в последнее время. Мне, как и любому подростку, уже снились эротические сны, бывали поллюции и утренний подъём достоинства. А вот с оргазмом было труднее. С тобой в комнате спит сосед. В душе нет перегородок, только лейки на потолке в несколько рядов. В туалет с утра много желающих. Поэтому эрекцию приходилось сбивать тем, что я представлял, как меня домогается противный жирдяй Вайс. Очень эффективное средство. Мой сосед ноль двадцать четыре умудрялся надрачивать прямо при мне, отвернувшись к стене. Я так не мог. Стеснялся до жути. Поэтому очень редко передёргивал в туалете днём. Но сейчас, когда Элемир будет уезжать, у меня есть прекрасная возможность изучить хотя бы самоудовлетворение. О настоящем сексе и речи быть не может. Не с ним же мне спать? Не дамся, ни за что!

     Ммм, как же вкусно пахнет кофе. Попробовать бы хоть один разочек. Ну, хоть капельку. Это напиток элиты. Его и простые работяги покупают раз в год, потому что очень дорого, а уж о нас и речи быть не может. Какой дурак будет угощать своего раба драгоценным напитком. Да, ещё одна неприятность. Не один хозяин не даст рабу выходной. Это в приюте у нас было два выходных, но исключительно по той причине, что они были у учителей. В приюте в эти дни оставалась только охрана и воспитатели, работающие посменно.

— Какие вкусные запахи. Но это ещё ничего не значит. Если еда окажется отвратительной на вкус, ты будешь наказан, — на кухню зашёл Элемир.

— Доброе утро, господин Элемир.

     Я поставил тарелку и кружку с кофе на стол. Старался не смотреть на него. Лучше сделать вид, что я покорился своей участи и не провоцировать его излишнее внимание к своей персоне.

— Доброе утро, Альт. Ты себя хорошо чувствуешь? Какой-то ты странный с утра, — спросил он.

     Ну вот, всё равно привлёк внимание.

— Я нормальный. Приятного аппетита, господин Элемир, — я направился на выход.

— А куда это ты собрался? Садись завтракать, — он преградил мне дорогу.

— Спасибо, я поем позже, — тихо сказал я.

— Ты сейчас же сядешь, и будешь есть вместе со мной! — прорычал он, — Сядь завтракать, Альт!

     Как обычно, я не смог долго быть пай мальчиком. Схватил свою тарелку с разделочного стола и побежал.

— Поем на улице, — сказал злобно.

     Уселся на крыльце дома и стал кушать. Никогда не смел, плакать и показывать, как мне плохо. Но сейчас слёзы невольно капнули на еду. Если бы он только знал, как унизительно, когда твоя тарелка стоит на полу. Ешь так, словно ты не человек вовсе, а животное. В столовой, когда нас было много, как-то удавалось с этим мириться. Там был не я один, и думалось, что плохо не только тебе одному. Сейчас была совсем другая обстановка, и чувство несправедливости обострилось, больно ударяя в сердце и раня душу. С трудом запихал в себя яичницу, а после поставил тарелку на приступок. Вытер солёные слезы рукавом рубахи. Я не буду больше плакать. Не буду. Я сильный.

     Неожиданно рядом присел Элемир.

— Завтрак был вкусный. Что случилось, Альт? Чем ты расстроен?

— Как будто вам действительно есть до этого дело, — процедил я сквозь зубы.

— А что ели так? Тебе не нравится, что я забочусь о тебе? — он протянул руку и погладил меня по голове, задевая волчьи уши.

— Не трогайте меня, своими грязными лапами! — я вскочил, глядя на него гневно.

     Он в несколько секунд поднялся и схватил меня за горло. Я даже не успел среагировать и убежать.

— Малыш, скоро эти лапы пройдутся по твоему телу. Я уже сейчас хочу тебя, и готов плюнуть на работу и остаться дома. Тебе вчера повезло, возможно, и сегодня. Но не за горами тот день, когда ты будешь корчиться подо мной на кровати. И у меня к тебе единственная просьба, Альт. Не провоцируй во мне зверя. Это ничем хорошим для тебя не закончиться.

     Он прошептал слова ледяным тоном в самые губы, а потом провёл по ним кончиком языка.

— Сладкие губы. Хочу их целовать. Может мне действительно остаться дома? — его брови вопросительно взметнулись вверх.

— Не надо, пожалуйста, я больше не буду грубить, честно, — прохрипел я.

— С трудом в это верится, малыш. До вечера.

     Он отстранился и пошёл к вертикуляру, а я вытер рукавом губы. Блин, его гон приближается со стремительной скоростью. Что же делать? Первое — не провоцировать. Второе — как можно реже показываться ему на глаза. Буду постоянно заниматься работой. Какой угодно, лишь бы быть подальше от него. Хотя совсем далеко не уйдёшь, остров всё же. А дом не такой и большой, чтобы было много работы. Но ведь ещё есть ночи и кровать в клетке. Вот где пожалеешь, что это не матрас под лестницей, оттуда хоть убежать можно.

     Зашёл в дом и занялся мытьём посуды. Потом кинул в раковину мясо, размораживаться. Теперь стоило заняться своей одеждой. В первую очередь быстро постирать. Потом нужно погладить и надеть чистое. Можно не ходить в душ, а немного поплавать, как это делал с утра Элемир.

     Закинул одежду в машину, и прошёлся по дому, оценивая фронт работы. По всей видимости, тут неделю не убирали, поэтому придётся потрудиться. Но не стоит торопиться и делать всё быстро. Ведь я должен оставить что-то на завтра. Если он останется дома, у меня будет повод не подходить к нему. А что, я работаю, какие могут быть претензии?

     Ближе к вечеру я начал готовить ужин. Достал большой разделочный нож. Потом посмотрел на лоток со столовыми приборами. Четыре ножа разных размеров. Взял самый маленький, тот, что для чистки овощей. Ничего, я могу пользоваться тем, что побольше. Моё сердце отстукивало барабанную дробь, всё ускоряя удары, но я, всё же, отнёс нож в свою комнату и спрятал под подушку. Пусть только попробует подойти, сволочь.