Глава 6

И нет, они так и не стали Ромео и Джульеттой своего времени и места. Рик повзрослел, у него появились новые предпочтения в выборе друзей и более взрослых увлечений. Он не только стал крутым старшеклассником, теперь он всё чаще светился в компании будущих выпускников, в группе более старших, чем он парней и девушек, увлекавшихся, как и он, байками и сумасшедшими гонками по пересеченной местности Каслфорта.

А учитывая тот факт, что теперь они учились в разных школах, и что она должна была перейти в старшую в аккурат после окончания Риком выпускного класса – все последующие четыре года превратились для Джоанн в невыносимую пытку.

Хотя они и продолжали время от времени пересекаться (пусть и не так часто, как раньше). Погонять в хоккей на траве или запустить воздушного змея за городом её уже никто не звал и ничего подобного не предлагал. Но на больших праздниках, включая дни рождения, ей всё же удавалось полюбоваться своим Риком вблизи и даже перекинуться с ним парой фраз. И в один из подобных дней, она рискнула похвастаться ему, что только что выиграла в последнем литературном конкурсе журнала "Юниор-Паблик" среди внушительного количества юных дарований Эспенрига одно из призовых мест. Правда, третье – это не первое, и своим по праву заслуженным билетом – поездкой в Королевский национальный музей естествознания она так и не воспользуется, потому что всем ближайшим взрослым родственникам будет некогда свозить её в Карлбридж. И всё же. Как-никак, но это был самый настоящий и большой выигрыш в её неполные 12 лет. Кто из её сверстниц в Каслфорте мог похвастаться подобным достижением? – победой в крутом конкурсе крутейшего в стране молодёжного журнала! А ведь там по любому был нехилый отбор между ведущими претендентами на призовые места.

Рик её безусловно похвалит и поздравит, и это обязательно отложится в памяти самым приятным моментом из самых лучших воспоминаний прошлого. Причём, куда более приятным, чем любование билетом в музей, прикрепленного к красочному диплому бронзового финалиста с эмблемой-гравюрой от журнала "Юниор-Паблик".

А чуть позже, где-то через полмесяца, Рик удивит и шокирует её больше. В один из самых обыкновенных дней притащит к ним домой старую пишущую машинку Ундервуд, найденную им в бесхозных вещах деда в их лодочном гараже. Он аргументирует свой подарок вполне банальным "оправданием", мол, там она валялась ни при делах, ржавела, покрывалась пылью и плесенью, а вот Джо она может пригодиться как нельзя кстати. Ей же надо на чём-то тренироваться, развивать свой авторский дар, чтобы писать в недалёком будущем ещё более интересные рассказы и истории. Тем более её обязательно заприметит какое-нибудь крупное книжное издательство, и совсем очень скоро она станет знаменитой на весь мир писательницей. И неважно, что на машинке западало и не печатало две или три буквы, зато Рик её тщательно почистил, смазал, заправил новую ленту, после чего она стала практически как новенькая. И это нисколько не должно мешать Джо развивать свой врождённый талант, поскольку ей светят лавры писателя мирового уровня. Не ниже!

На какое-то время Джоанн действительно в это свято уверовала, особенно на ближайшие два года, плюс несколько затянувшихся вслед за ними лет. Тем более, это был подарок от самого Рика! Он держал и чинил эту машинку собственными руками и только ради неё! Да и что вообще может сравниться с силой подобной мотивации? К тому же она скоро закончит среднюю школу и перейдет в старшие классы. И за это время успеет вырасти и напечатать много-много рассказов. И Рик наконец-то увидит в ней не соседскую девчонку по забытым детским играм и приключениям. Он посмотрит на неё совершенно по-другому. Совсем не так, как раньше и иначе! Как смотрят главные герои старых фильмов и сериалов на главных героинь перед тем как тех поцеловать.

И она знала! Да, она знала, ещё тогда, что у неё не просто снесёт крышу, заноет очень приятно и захватывающе в груди и, не исключено, что она даже потеряет сознание, а может и обомлеет. По любому будет именно так! Это же Рик! С ним по-другому случиться и не может. Ведь только от одного его присутствия, мимолетного взгляда, обезоруживающей улыбки и брошенного им приветственного слова, её несчастное ноющее сердечко тут же начинало накручивать смертельные пике с гулкими и частыми ударами во всём теле. А как у неё перекрывало дыхание и моментально терялась способность здраво мыслить. Не говоря про расползающиеся по спине, затылку и ладошкам зудящие мурашки с обжигающей испариной и пульсирующим онемением.

Вот только время неумолимо двигалось вперёд. Рик уже заканчивал выпускной класс и всё меньше обращал на Джо внимания. Хуже того, она всё чаще видела его в компании какой-нибудь очередной буквально висящей на его руке чирлидерши (а ведь он не входил ни в одну из школьных команд ведущих на то время спортивных секций), которая была старше Джоанн не больше, чем на пару лет. А сам Рик всё реже и реже поворачивал по направлению забытой подруги детства голову и ещё реже (скорее, даже рассеянно) кивал той в знак приветствия. Так что однажды она не выдержала и...

Это произошло в аккурат после выпускного бала, на устроенной у них во дворе праздничной вечеринке в честь отъезда Рика и ещё пары его сотоварищей в национальный колледж Карлбриджа, куда всю торицу приняли с распростертыми объятиями сразу после удачно пройденных тестов по гос. экзаменам.

"Всего несколько баллов!" – как часто будет повторять в тот шумный день сам Рик, используя данную фразу вместо тоста с занесенной над головой бутылкой крепкого пива. Ну, да, теперь ему можно и пить, и курить, и даже жениться, если такая блажь вдруг стукнет в его не в меру взрослую голову. Ему ведь, мать перетак, уже 18! "Каких-то пару баллов для какой-то разнесчастной стипендии гребаного колледжа. Надеюсь, оно того стоило!"

И когда он успел так вымахать? Шесть футов два дюйма! Где тот щупленький мальчишка на старых роликовых коньках с импровизированными наколенниками на цыплячьих ножках и обмотанной изолентой хоккейной клюшкой в вечно исцарапанных руках? И почему новый Рик заставлял трепетать её щемящее сердечко куда интенсивнее, чем прежний, вынуждая совершать поступки, о которых она будет впоследствии жалеть едва не всю свою последующую взрослую жизнь?

Именно тогда у неё впервые сдадут нервы, когда очередная мочалка-старшеклассница повиснет на его шее и едва не буквально затолкает Рику в горло свой змеиный язык. И нет чтобы сразу скинуть её с себя, вежливо послать на все четыре стороны, он ещё демонстративно обхватит эту шлюшку за её тощий зад под всеобщее ликование пьяных гостей и дружков, и приподнимет над землей, позволяя этой стерве обвить себя ногами.

О, если бы она только могла!

А что она вообще могла? Сбежать со двора? Забиться между стыками домов, спрятаться за широким стволом акации, растущей прямо у торцевых фасадов обеих зданий? Прореветь около часа, а потом поднять голову над мокрым от слез и соплей подолом юбки и наконец-то понять, что никто её страданий не видит? Что никто за ней не придёт и не пожалеет, а дружный хохот, грохочущая музыка и вопли с вечеринки будут и дальше резать слух с нервами, как минимум до трёх часов ночи?

И почему она никак не могла его возненавидеть? Почему во всех смертных грехах Рика обвиняла только шныряющих по его пятам шлюшек-старшеклассниц? Ещё бы, как же не бегать за таким красавчиком, тем более если знаешь, как правильно использовать свои врожденные таланты озабоченных потаскух! Вот бы Джо хотя бы десятую часть их наглости и уверенности в себе. Да она скорей с перепугу обмочится, чем просто рискнет взять его за руку и произнести вслух, как сильно он ей нравится.

Но в том-то и дело! Он не просто ей нравился, и она... О, боже! Она уверена в этом как никто другой. За восемь лет можно было бы окончательно определиться в собственных чувствах на все сто! А теперь он уезжает из Каслфорта и далеко не на пару месяцев летних каникул, да ещё и в такой огромный город. И ни куда-нибудь, а именно в южную столицу Эспенрига! Там же таких доступных шалав, да ещё и в университете без родительского надзора, пруд пруди. А вдруг он в кого-нибудь там влюбится сам?..

Она могла тогда сбежать со двора и улицы, рвануть прямиком за город, на пляж, и никто бы этого не заметил. Или прибежать к себе домой, упасть на кровать, накрыть голову подушками и прореветь остаток вечера до самой ночи, а то и до утра. Но дома родители и старшая сестра, обязательно начнут приставать и выяснять, кто её обидел. А кто её обидел? В том-то и дело, что никто!

Тогда что?