Глава 8

— Ты сдурел? — «ласково» поинтересовалась Марианна, пристально глядя на меня.

— Нет, а что? — невозмутимо спросил я, помогая Линке натянуть свитер с забавными котятами.

Вот уж эта извечная страсть женщин к котикам. Будто есть в них что-то хорошее! Нет, я против животных ничего не имею и первый оторву руки тому, кто решит, что можно издеваться над братьями меньшими, но всё равно в упор не понимаю этого умилённого сюсюканья.

Резко вспомнился нахальный кот Виты, который явно считал уважение к окружающим ниже своего достоинства. И краска гнева, вспыхнувшая на щеках самой Виты, когда я сказал, что зверь у неё вредный. Такое оскорблённое достоинство, что на миг даже показалось, будто это не кот, а возлюбленный. Тьфу.

Лина тихонько сопела, но не отступала ни на шаг. Вот уж настоящая женщина. Если мужчина вызвался тебя одевать, то нечего ему в этом деле помогать! Пусть справляется сам!

— Я тебя не узнаю, — честно сказала Марианна, сев рядом со мной на диван.

Дочь тут же протянула к ней руки. И, выждав ещё пару секунд, уселась рядом с мамой. Анька, увидев происходящее, тут же втиснулась между мной и Линкой.

— Ну, смотри, всё складывается, — не собирался сдаваться я. — У тебя уехала Ниночка. Как раз временно нужна помощь. К тому же тебе и самой нужен отдых, вон, какие круги под глазами.

— Убью, — предупредила Марианна.

Так, это было неосмотрительно. Женщина — существо трепетное, очень не любящее, когда ей говорят про внешность в нехорошем ключе. Так можно и по голове огрести… этим самым ключом.

— Ну хорошо, — решил пойти я на попятную, — просто выглядишь несколько устало.

— Точно убью.

Анька и Линка притихли, слушая нашу перепалку. Впрочем, ничего необычного в этом не было, поэтому обе малышки давно привыкли.

— Тебя так заинтересовала новая сотрудница? — прищурилась сестра.

Хороший вопрос. И не ответишь же, что нет. В этой Виталине было нечто такое, что одновременно раздражало, возмущало и тянуло к ней. Раздражало тем, что она даже не пыталась вести себя, как обычно девушки в моем обществе. Не тает, не смущается, не опускает глаз. Наоборот, смотрит прямо и дерзко. А ещё откровенно намекает, что… как бы это сказать… да, ты хорош собой, я не слепая, но проходи-проходи, здесь дует.

И, пожалуй, было в ней что-то такое, что не давало покоя. Когда она вроде бы согласилась поехать в аптеку, а потом резко: «Притормозите тут, я пошла». Это было так неожиданно, что я притормозил.

— У тебя мало работы? — продолжала допытываться Марианна.

— С работой всё в порядке, правда, завала нет, — согласился я, посмотрев на неё. — К тому же я целиком и полностью доверяю Айдару.

Марианна еле слышно фыркнула. А ведь это была её идея не распускать небольшое рекламное агентство в Одессе, а дать шанс показать себя. Оно и показало, в том числе показал его руководитель Айдар Рустамов, который менее чем за год добился потрясающего карьерного роста, став одним из моих заместителей.

— Мама, а тётя Ира? — тихо спросила Анька.

Разговоры взрослых — это чудесно, но обещали ведь поход в гости к кругленькой соседке Ирочке, у которой был сынишка Валера примерно одного возраста с Линой.

— Сейчас пойдём, милая, — вздохнула Марианна и погладила дочку по темным волосам. Потом подняла взгляд и посмотрела на меня: — Может, ты с нами? Ира там вкусностей наготовила.

Я тут же замотал головой. Ира — чудесная, умная, с чувством юмора, с хваткой дочки банкира, но мне совершенно не по вкусу. Так же, как и её жажда «породниться семьями». Первый брак сложился неудачно, поэтому теперь она как можно скорее пытается отыскать замену. И не абы какую.

— Нет, домой поеду, — сказал я, поднимаясь с дивана. — Я же только продукты тебе завозил.

— И огорошил новостями, — фыркнула она, помогая девчонкам слезть с дивана.

— Я возьму медведя! — спохватилась Линка и помчалась в детскую.

— Я тоже! — вскрикнула Анька и помчалась за ней.

— Ну, подумай, это же хороший вариант, — невинно повторил я то, чем начал наш разговор. — К тому же в «Ан-Лин» все взбодрятся.

— Не надо бодрить моих сотрудников, — отрезала Марианна, — они прекрасно справляются. И не виноваты, что тебе покоя не дает Футлярчик.

— Ужасная фамилия, — поделился я мнением.

Сестра легонько толкнула меня в бок.

— Иди уже, ценитель прекрасного.

Пришлось шутливо поднять руки вверх и пройти в коридор. Марианна в гневе страшна, вся в свою покойную матушку. Поэтому лучше не спорить ни с ней, ни с её юным подкреплением.

Касаемо матерей… Да, они у нас разные. И обе не выдержали долгой семейной жизни. Мать Марианны, когда последней было шесть, сбежала с любовником в Грецию, Больше никто её никогда не видел. Моя… моя умерла при родах. Поэтому, кроме отца, нами, по сути, никто не занимался.

Уже обувшись и прихватив сумку, я почувствовал, как рука Марианны легла мне на плечо. Я обернулся, почувствовал, будто по спине пробежал холодок. Ох, не люблю, когда сестра смотрит так пристально.

— Вы сильно повздорили с отцом? — тихо спросила она.

***

Машина ехала медленно, и она смотрела в окно. Дома, прохожие, много-много листвы и неожиданно солнечный день. В голове до сих пор звучал весёлый голос Виты. Молодая, энергичная, смелая. А ещё готовая прийти на помощь. Это немаловажно в наше время. И было что-то такое, что не давало выкинуть девушку из головы.

С удивлением она поняла, что Вита напоминает ей саму себя в молодости. И кто знает, как бы сложилась собственная жизнь, если бы в один прекрасный момент на жизненном пути не попался человек, который смог дать путёвку в светлое будущее.

Да, первого мужа она всегда вспоминала с нежностью и глубокой признательностью. Пусть и никогда не пылала к нему страстью. Для брака это не главное. А вот уважение и взаимопонимание, которых сейчас так не хватает многим парам, вещь незаменимая. Страсть, сверкающей пеленой застлавшая весь мир, обязательно спадет. И надо быть готовой остаться один на один с реальностью. И если бы не её Жан, то вряд ли бы сейчас она сидела здесь и продумывала вещи, которых пожилые леди в своём уме никогда не сделают.

— Вы уверены? — тем временем мягко спросил Дитмар, сидевший за рулём.

Как всегда… не оборачиваясь. Он прекрасно определял настроение и пожелания человека по его интонации. Далеко не все в нужной степени владеют голосом. Но совсем чуть-чуть, ничтожное колебание… и всё, ясно, что человеку не по себе. И совсем не обязательно смотреть ему в глаза. Так он может прийти в себя и попытаться справиться с ситуацией.

Ей нравился Дитмар. Замечательный нотариус и хранитель семейных тайн. Берёт дорого, но и делает всё хорошо. Не подкопаешься.

— Уверена в чём, мой друг? — спросила она, чуть улыбнувшись уголками губ и поймала его взгляд в зеркале заднего вида. — Что не стоит совершать столь опрометчивый поступок?

«Мерседес» повернул. Мимо пролетел джип на огромной скорости. Она видела, что Дитмар поморщился. Он терпеть не мог тех, кто не соблюдает правила. Особенно, если это ставит под угрозу чью-то жизнь.

— Не мне судить вас за опрометчивость, — сказал он. — Желание клиента — закон. Но не разумнее ли оставить квартиру только своему родственнику? Ведь вы видите эту девушку всего второй раз в жизни.

— Ты абсолютно прав, — согласилась она, раскрывая сумочку и доставая пудреницу. — Родственники — это чудесно. Мне нравится мальчик, он хороший, несмотря на его сноба-отца. И меня радует, что он не следует слепо всем его указаниям. Сопротивляется. Но, видишь ли…

Она умолкла, проведя пальцами по щеке. Да уж, надо что-то делать. Решиться, что ли, на операцию? Нет, это слишком. Вдруг потом будет ещё страшнее и вообще без маски не выйдешь на улицу? А даже старческой коже нужны солнце, воздух и улыбки окружающих.

Дитмар покосился на неё. Так-так, заинтригован. Видно даже, как сжались руки на руле. И снова в перчатках. На этот раз они тоньше, чем обычно. Но всё равно… Педантичный, правильный немец в кожаных перчатках. Специфическая мечта какой-нибудь одинокой красотки.

— Он отвратительно контактирует с окружающими, — сказала она. — И не с теми, с кем работает, нет. Там как раз порядок. Но друзей мало. Знакомых тоже мало. Разве это правильно для молодого симпатичного мужчины тридцати одного года?

— Все мужчины разные — невозмутимо ответил Дитмар, притормаживая возле её дома.

— Да, но не стоит забиваться в скорлупу социофобии, — сказала она чуть резче, чем собиралась, и громко щелкнула пудреницей. — Я хочу посмотреть, на что он способен. Пойдёт на всё ради наследства или же сможет найти компромисс?

— С женщиной? — скептически поинтересовался Дитмар.

— Если не с женщиной, тогда с кем? — хмыкнула она. — С мужчиной было бы слишком просто, мой дорогой друг. А тут надо приложить усилия. И я хочу знать, как это будет.

— А вдруг она сумеет обвести его вокруг пальца? — чуть повернулся к ней Дитмар, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Я бы на это посмотрела, — услышала она свой тихий смешок. — Верится слабо. Но голь на выдумку хитра. Если так — будет хороший урок.

— То есть вам совсем не жалко? — светлые брови Дитмара поползли вверх от удивления.

Она закрыла сумочку и провела ладонью по ее выпуклой боковинке.

— Как тебе сказать… В могилу я это всё не заберу. Оставлять лазейку, чтобы смогла претендовать Лика со своими бесчисленными сожителями, не собираюсь. Всё, что считала нужным, я отдала в благотворительные фонды. Жить осталось немного, мне хватит. И есть только эта квартира… Поэтому я хочу повеселиться, Дитмар, спиши это на старческий маразм.

Нотариус хмыкнул. Ну да, всем бы такой маразм.

— Значит, через неделю? — уточнил он.

Кивок.

— Собрать всю информацию про Виталину Сергеевну Футлярчик до завтра? — ещё одно уточнение.

И снова кивок.

Некоторое время молчание. Вздох. Она протянула руку и открыла дверцу.

— Провожать меня не надо. Показываться на глаза Вите и моему внуку — тоже. Всё должно быть в секрете и идти по плану.

— А если пойдёт что-то не так? — хрипло спросил Дитмар.

— Тогда в наследство они вступят намного раньше, — сказала она и вышла из машины.

Не оборачиваясь, она подошла к двери подъезда. Сердце почему-то колотилось быстрее, чем обычно. А интуиция подсказывала, что скоро случится что-то очень нехорошее.