1

Сон первый

Холодная луна, скользнув из-за вуали облаков, осветила спящий средневековый город. В поздний час окна домов были закрыты ставнями. Жители давно погасили свечи и спали, укрывшись ворохом тряпья от промозглой февральской стужи. Припорошенные снегом узкие улицы были пусты, лишь по черепичной крыше скользнула тощая тень — это местный кот Пират крался к своей пушистой подружке. Но вот внизу громко скрипнула дверь, и кот, скатившись вниз по водосточной трубе, настороженно замер.

На мостовую легла длинная хищная тень, и черный кот, задрожав всем телом, прижался к стене. О человеке, поселившемся в доме с эмблемой дракона, ходила дурная слава. Живет один, в гости никого не приглашает. Однажды бродячий кот, спасаясь от собаки, прошмыгнул в дверь к затворнику — и с тех пор его никто не видел! Пират из любопытства потом вскарабкался на крышу дома, заглянул в окна, но увидел только странные стеклянные бутылки, в которых кипело какое-то колдовское варево.

А теперь страшный человек стоял в двух шагах от него и, запрокинув голову, смотрел на полночное небо, в котором кружил снег. «Что он там выглядывает?» — заволновался кот. Только бы его не заметил! Человек тронулся с места, следуя за лунным светом, который струился по заснеженной брусчатке, словно указывал ему путь. И когда он, проходя мимо Пирата, на миг скользнул по нему взглядом, шерсть у кота стала дыбом. Глаза человека были ярко-синими, словно светились колдовским огнем. Дождавшись, пока человек удалится на несколько шагов, кот в ужасе сорвался с места и поспешил домой. Шут с ней, с кошкой. Своя шкура дороже!

А человек, напугавший кота, уверенно шагал к окраине города, где высилась заброшенная часовая башня. Самая высокая в округе, никем не охраняемая, она отлично подходила для его цели. Полная луна скользила впереди, освещая его путь. А когда человек достиг подножия башни, зависла над ее шпилем, выжидая.

Дверь в башню оказалась заперта на проржавевший навесной замок. Но это не остановило ночного визитера. С силой, в разы превышающей человеческую, он толкнул дверь и снес с петель, а затем скрылся внутри.

Наверх вело сто ступеней. Половину он одолел стремглав, даже не запыхавшись. На середине споткнулся — деревянная лестница прогнила от времени, и он чуть не полетел вниз. Но успел зацепиться за край, подтянулся и продолжил путь. Страха не было. Только нетерпение.

Выбежав на круглую площадку, окруженную зубцами, человек поднял голову к желтой луне. Сегодня она выглядела особенно огромной и низкой. Казалось, протяни руку — и коснешься светящегося диска.

Человек разжал кулак, и в ладони замерцал желтый камень, словно вобравший в себя лунное сияние. На луну упала тень, побежала дальше, закрывая собой половину светила, а затем окрашивая его в кроваво-красный. Началось! Человек завороженно смотрел, как всю поверхность луны заливает алым светом. А затем простер ладонь с камнем над спящим городком и зашептал свою волю, поднимая тех, кто обладал тем же даром, что и он.

Некоторое время ничего не происходило. Но затем заскрипели двери, выпуская горожан. В ночных сорочках и колпаках, нетвердым шагом двинулись они к часовой башне на окраине города. Это было странное шествие. Тридцать мужчин и женщин, разного возраста, разных сословий, в зловещей тишине шли по одному им известному маршруту, в исподней одежде, не чувствуя ни пробирающего до костей холода, ни бьющего по щекам снега. Между ними, испуганно мяуча, метался черный кот. Его молодая хозяйка, не успевшая переодеться после бала, шла в толпе, и глаза ее, как и у других проснувшихся, горели синим огнем...

Завороженный шествием лунатиков, человек на башне не заметил, как позади скрипнула дверь. Черная тень молниеносно атаковала его, выбив из руки камень, а затем сбросила с башни. Последнее, что он увидел, летя спиной вниз, — у его смерти были ярко-синие глаза.

Соня рывком поднялась на постели, обвела осоловевшим взглядом знакомые бежевые стены в цветочек и остановилась на распахнутом окне. По комнате гулял ветер — такой же пронизывающий, как на башне из ее сна. Странный сон. Такой реальный, словно Соня на самом деле очутилась там — в средневековом городке, чей ночной покой нарушил таинственный алхимик. И тот камень в его руке — точно такой же, как она видела накануне в музее...

Узкий серп старой луны сиял за окном, и Соня, вскочив с кровати, торопливо задернула плотные шторы. Бабушка говорит, что, когда луна освещает спящего, снятся кошмары. Неудивительно, что Соне приснился страшный сон. Она вспомнила отрешенные лица лунатиков, механически шагавших к башне, послушных зову алхимика, и содрогнулась. Самое страшное — не контролировать себя. Больше всего на свете она боялась однажды проснуться и понять, что кому-то навредила, пока гуляла во сне. А еще страшнее — когда тобой управляет кто-то другой, как алхимик в ее сне управлял спящими. Среди них были даже дети...

За окном царила теплая июньская ночь, но Соня поежилась и юркнула под одеяло. Хорошо, что это просто сон. Она изучила все доступные материалы по теме и точно знала, что управлять действиями лунатиков невозможно. Особенно с помощью какого-то камня. Ее сон был похож на страшную сказку, которую сочинило ее подсознание. А в реальности, конечно, такого быть не может.

Будильник зазвонил через два часа, но за все это время Соня не сомкнула глаз. Она все прокручивала и прокручивала в голове странный сон, который казался пугающе реальным.

— И последнее, про парасомнии. — Импозантный профессор Полозов сверился со списком вопросов к экзамену по неврологии и обвел взглядом аудиторию. Соня, сидевшая в первом ряду, вся обратилась в слух, стараясь не выдать своего интереса. — Самое известное из проявлений — сомнамбулизм, или лунатизм.

— Слушай, Смирнова, про тебя говорят, — хихикнула сидевшая рядом с ней Арина, отрываясь от смартфона. Пока Соня прилежно записывала за преподавателем, ее белокурая соседка умудрялась постить комментарии в Инстаграм.

— Тише, Арин. — Соня бросила смущенный взгляд на профессора. Своего лунатизма она стыдилась как изъяна, особенно неуместного для будущего медика.

Но профессор, казалось, не заметил возгласа Арины и увлеченно продолжил:

— Сомнамбулизм представляет собой ряд сложных моторных действий, которые человек неосознанно совершает во сне. Считается, что во сне лунатики способны демонстрировать нечеловеческую силу и ловкость.

Сердце Сони забилось чаще, когда она вспомнила, как в ее сне алхимик снес дубовую дверь с петель, а затем ловко подтянулся на лестнице, когда под ним обрушились ступени.

— Известны случаи, когда лунатики забирались на строительные краны, — делился знаниями Полозов, — или выполняли такие виртуозные трюки на краю крыши, которые под силу только опытным каскадерам.

— Да ну, сказки! — фыркнул с заднего ряда Денис, парень Арины.

— Сверхспособности лунатиков — научно доказанный факт, — внушительно возразил профессор. — Они объясняются тем, что во время снохождения у лунатиков отключается чувство страха и самосохранения. Когда нет границ — по силам все.

Взгляд Полозова остановился на Соне, и ей показалось, что он говорит о ней. Глупости, конечно! Соня — та еще трусиха. Это ее старшая сестра Лера лазила по крышам, даже не будучи лунатиком, а все ночные проделки Сони не выходили за рамки обычных действий. В детстве она, не просыпаясь, садилась играть с куклой, а сейчас бродила по квартире, пугая бабушку. Правда, неделю назад Соня проснулась на крыше в ночной рубашке — даже во сне она неосознанно искала Леру.

— Вы так говорите, как будто эти лунатики не чудики, а супергерои, — насмешливо фыркнул Кирилл Черский, сын известного бизнесмена.

— Так и есть, — без тени сомнения ответил профессор. — И лунатикам, если таковые найдутся среди аудитории, не следует стесняться своих снохождений. Это не проклятие, а дар.

И снова Соне показалось, что Полозов обращается именно к ней. Она не любила привлекать к себе внимание, поэтому была рада, когда Денис обратился к преподавателю с новым вопросом:

— Тогда почему этих лунатиков не исследуют? Раз они такие уникальные?

— К сожалению, — заметил Полозов, — для исследований нужна серьезная научная база и большие вложения. А наше государство предпочитает вкладываться в вооружение, а не в науку. — Его серые глаза уязвленно сверкнули за узкими стеклами стильных очков, и Соня подумала, что у профессора, должно быть, свой научный интерес к сомнамбулизму.

Полозов объявил о завершении консультации, и его тут же обступили студенты, торопившиеся задать вопросы по экзамену. А Арина потянула Соню из аудитории.

— Слышала? — Подруга толкнула дверь и выскочила в коридор, где дожидалась профессора молодая аспирантка Илзе. — Ты-то у нас, оказывается, супергероиня!

Соня смутилась еще больше, когда Илзе в упор взглянула на нее своими прозрачными льдисто-голубыми глазами. Прибалтка работала вместе с Полозовым и иногда заменяла его на лекциях и семинарах. Но Соня не любила эти замены — от белокурой красавицы сквозило арктическим холодом, а на студентов она смотрела надменно, как королева — на чернь.

— Ой, здрасте! — Кто не смутился, так это сама Арина.

Илзе, едва удостоив их кивком, вошла в аудиторию.

— Вот ведьма! — заметила Арина, но не с осуждением, а скорее с восхищением. — Так посмотрит на тебя — как будто все про тебя знает.

Соня поежилась, когда подруга озвучила ее собственные ощущения. Было в Илзе что-то отталкивающее и опасное, от нее хотелось держаться подальше. А вот Арину занимали совсем другие вещи.

— Как думаешь, — ее карие глаза зажглись любопытством, — у них с профессором роман?

— А тебе не все равно? — перебила ее Соня. Ей были неприятны сплетни, особенно когда речь шла о преподавателе, которого она уважала.

— Неужели тебе не интересно? — удивилась Арина. — Чудная ты, Соня!

Сама их дружба со стороны выглядела странной: натуральная блондинка Арина была самой красивой девушкой на курсе, а Соню считали синим чулком. Обладая довольно приятной внешностью, Смирнова была равнодушна к нарядам, косметике, симпатичным однокурсникам и импозантным преподавателям, таким, как профессор Полозов. В то время как на переменах Арина делала селфи со скелетом или постила фото препарированной лягушки в Инстаграм, Соня читала бумажные учебники и грызла неизменное яблоко. Она никогда не конкурировала с Ариной ни по части нарядов, ни по части парней, в этом и скрывались причины их необъяснимой для многих дружбы.

— Покатаемся, девчонки? — К ним подошли Денис и Кирилл.

Арина сразу же повисла на шее у своего высокого парня, а Кирилл, ростом на целую голову ниже друга, призывно улыбнулся Соне и крутанул на пальце брелок с ключами от машины.

— Я хоть не лунатик, но сверхскорость гарантирую.

— Без меня. — Соня покачала головой и поправила выбившуюся из гладкого пучка светло-русую прядь.

С Кириллом, гоняющим по дорогам на роскошных спорткарах и нарушающим все правила движения, ей было не по пути. Единственный сын колбасного магната Черского, он вырос избалованным и уверенным в собственной безнаказанности. Кирилл привык покупать то, что хочет, и чем больше Соня ему отказывала, тем активней он искал ее расположения.

— Может, тогда ко мне в гости? — не отставал однокурсник, прожигая ее взглядом раскосых черных глаз. — Музыку послушаем, повеселимся... Я колонки новые купил, заодно проверим их мощность.

— Соседи будут в восторге, — строго заметила Соня. Она терпеть не могла людей, по вине которых от шума страдает весь дом.

— Никто не услышит! — хмыкнул Кирилл. — У меня звукоизоляция в квартире, хоть дискотеки устраивай. Поехали, Сонь!

— Мне готовиться надо. — Соня поправила сумку с учебником по неврологии. — И вам тоже советую. До завтра, ребята.

Хорошо еще, однокурсники не знали, что у Сони сегодня день рождения — восемнадцать лет. Иначе бы так просто не отстали.

Соня направилась к выходу, слыша, как за спиной Денис посмеивается над Кириллом:

— Я же говорил — дохлый номер. Соньку, кроме учебы, ничего не интересует.

Высыпавшие на крыльцо студенты не спешили расходиться: кто-то договаривался о встрече по телефону, кто-то собирался погулять теплым июньским вечером. Только Соня спешила домой — готовиться к экзамену.

Однокурсники нагнали ее на пешеходном переходе — Соня ждала зеленого сигнала светофора. Узкая улица, которую можно было пересечь в несколько шагов, была совершенно пуста. На дороге не было машин, кроме припаркованных у обочины. Поодаль в серебристом кабриолете сидели парень с девушкой и о чем-то оживленно беседовали. Однако Соня не трогалась с места, глядя на то, как светофор отсчитывает мгновения до зеленого сигнала. Восемьдесят, семьдесят девять, семьдесят восемь...

— Сонька, а мы решили к Киру заехать ненадолго, музыку послушать, — прощебетала Арина. — Точно не хочешь с нами?

Соня молча покачала головой.

— Ну, как знаешь. А ты чего стоишь? — Арина не упустила случая подшутить над своей правильной сокурсницей. — Машин нет, пошли.

Арина толкнула ее в спину, но Соня попятилась на тротуар.

— Жизнь слишком коротка, чтобы соблюдать дурацкие правила. — Арина усмехнулась и, схватив за руку Дениса, увлекла его на проезжую часть.

Парочка в один миг перебежала пустую дорогу. Остановившись у припаркованной на обочине спортивной иномарки Кирилла, Арина замахала застывшей Соне.

— Давай к нам!

— Сонь? — Кирилл предложил ей руку, но Соня замотала головой. Парень пожал плечами, нарочито неторопливо перешел дорогу и остановился у своей машины. Автомобили он менял, как перчатки. В прошлом месяце ездил на красном, сейчас спорткар был желтым.

— Соня, не спи! — подначила Арина.

Соня не тронулась с места. До зеленого сигнала светофора оставалось тридцать секунд. Она подождет. Жизнь — слишком хрупкая штука, чтобы не соблюдать правила.

Девушка и парень в серебристом кабриолете пристально наблюдали за скромницей со старомодным пучком, не реагировавшей на шутки приятелей.

— Ты уверен, что это она? — Брюнетка, чьи распущенные локоны обвивала стильная коса-змейка, насмешливо сверкнула черными, как ночь, глазами.

— Это она. — Ее светловолосый спутник энергично кивнул, в вороте белоснежной рубашки мелькнула татуировка на шее в виде контура полумесяца.

— Она даже дорогу на красный перейти не способна, — фыркнула брюнетка. — Она не справится.

— Справится.

— Поспорим?

До зеленого сигнала оставалось десять секунд. Однокурсники, не торопившиеся сесть в машину, продолжали подтрунивать над Соней, когда на дорогу выкатился полосатый резиновый мяч, а следом за ним с их стороны улицы выбежал малыш в майке с Винни Пухом. Увлекшись погоней, ребенок не видел серебристого кабриолета, который вдруг сорвался с места и помчался на мигающий оранжевый свет. Арина испуганно взвизгнула, Денис выругался, Кирилл ошеломленно застыл.

Соня стрелой сорвалась с места, успела выхватить малыша из-под колес и отшатнуться от смертельной опасности. Кабриолет пронесся перед ней серебристой молнией и с ревом скрылся за поворотом.

— А знаешь, может, из нее что-то и получится, — протянула брюнетка в кабриолете, глядя в зеркало заднего вида.

— Я в этом уверен, — отрезал парень и прибавил скорости.

Соня даже не увидела тех, кто сидел в салоне, — прижимая к себе малыша, она смотрела на расплющенный у ее ног мяч и запрещала себе думать о том, что случилось бы, если бы она не успела. Мальчик запоздало расплакался и забился у нее в руках.

— Спасибо вам! — Подлетевшая к Соне молодая мама выхватила ребенка, прижала к груди. — Я только на минутку отвернулась, а он...

— Будьте внимательнее, — глухо сказала Соня и перешла на другую сторону улицы, где потрясенно застыли ее растерявшие задор приятели. Они обступили девушку и взволнованно загалдели.

— Сонь, ну ты даешь! Прямо супергероиня, с такой скоростью к мальчишке рванула... — ошарашенно тараторил Денис. — Как в кино!

— Сонь, ты бледная, как смерть! — Арина с тревогой заглядывала ей в лицо. — Пойдем в кафешку, мы тебя кофе напоим.

— Правда, Сонь, пойдем. — Кирилл защитным жестом обнял ее за плечи, но Соня резко отстранилась. Когда малышу грозила смерть, Кирилл просто стоял и смотрел, кого он хочет обмануть теперь своей показной заботой? Вот почему Черский ей никогда не нравился. Что бы ни случилось, он всегда будет думать о себе и собственной безопасности. Другие люди для него — только разменная монета.

— Я лучше домой.

Не слушая протестующих возгласов однокурсников, Соня развернулась и зашагала к метро.

До дома Соня добралась на автомате. Только когда захлопнула дверь и повернула ключ в замке, дала волю эмоциям. От пережитого стресса чашка чая в руках ходила ходуном, Соня чуть не выплеснула кипяток на страницы учебника, лежавшего на столе. В ушах стоял визг тормозов и рев малыша. Сегодня ей фантастически повезло — одно неосторожное движение, и под колесами кабриолета лежала бы она. Напряжение все-таки выплеснулось наружу — не чаем, слезами.

Словно почувствовав ее настроение, позвонила бабушка, отдыхавшая сейчас в санатории в Подмосковье. Три дня назад бабушке внезапно предложили путевку в собесе, от которой в последний момент отказалась другая пенсионерка. Поездка выпадала как раз на день рождения Сони, и девушке пришлось уговаривать бабушку не отказываться от возможности поправить здоровье. После того как пропала Лера, бабушка заметно сдала, и Соня надеялась, что отдых и лечение в санатории пойдут ей на пользу.

— С днем рождения, Сонечка! — Как только в трубке раздался родной голос, на душе сразу стало легче, а слезы высохли.

Соня сделала глубокий вдох и выровняла дыхание, чтобы не тревожить бабушку. За два дня она уже успела соскучиться.

— Спасибо, бабушка! — Голос ее все-таки выдал, предательски дрогнув.

— Что-то случилось, Сонечка? — моментально всполошилась бабушка. — Есть новости про Леру?

— Пока нет, бабуль, — вздохнула Соня. — Просто устала. Готовлюсь к экзамену. Расскажи лучше, как тебе отдыхается!

— Какой тут отдых, сплошные процедуры! Присесть некогда! — шутливо вздохнула бабушка и добавила уже серьезно: — И вообще, не надо было мне ехать. У меня сердце не на месте оттого, что ты сейчас одна.

— Бабуль, твое здоровье — лучший подарок мне на день рождения, — улыбнулась Соня.

— Сонечка, я же тебе подарок отправила! — оживилась бабушка. — С курьерской службой! Не привезли еще?

— Нет, бабуль. Ну зачем ты тратилась! Привезла бы потом, когда вернулась.

— Подарки хороши вовремя, а не потом, — возразила бабушка. — Где же этот курьер? Обещали ведь вечером доставить. Неужели обманули?

От резкого звонка в дверь Соня чуть не выронила трубку.

— А вот и курьер!

— Я повишу на трубке, — обрадовалась бабушка. — Хочу услышать, как тебе мой подарок.

— Я мигом. — Соня поспешила к двери.

Сперва глянула в глазок — как учила бабушка. Так и есть, курьер!

— София Смирнова? — Парень в фирменной куртке и кепке просканировал ее взглядом таможенника на границе — как будто сверял фото в паспорте с оригиналом. А затем вручил маленькую серебристую коробку с подарочным бантом. — Это вам. С днем рождения!

— Спасибо. — Коробка, уместившаяся в ладони, оказалась почти невесомой. — Где-то расписаться?

— Нет, ничего не нужно. — Парень надвинул кепку на лоб и заспешил по лестнице вниз. Над воротом куртки мелькнул синий полумесяц-татуировка на шее.

Соня закрыла дверь и вернулась на кухню, по пути развязывая бант. Телефонная трубка по-прежнему лежала на столе.

— Бабуля, ты еще здесь? — зажав трубку между плечом и ухом, окликнула Соня. — Открываю твой подарок.

— Надеюсь, тебе понравится, Сонечка! — отозвалась бабушка, терпеливо ожидавшая на проводе.

Соня присела за стол, сняла крышку с коробки и восторженно ахнула.

— Какая красота, бабушка! — Рука сама потянулась к серебристому ободку, в котором таинственно мерцал голубой кристалл.

— Угодила я тебе, Сонечка? — обрадовалась бабушка.

— Кольцо просто потрясающее, — выпалила Соня, завороженно надевая подарок на палец и любуясь синими бликами на поверхности камня. — И размер как раз мой.

— Кольцо? — растерялась бабушка. — Какое кольцо, Сонечка? Должно быть, курьер перепутал заказ...

Но Соня ее уже не слышала. То ли от усталости, то ли от выплаканных слез глаза слипались. Соня уронила голову на учебник и уснула прямо за кухонным столом, не обращая внимания на взволнованный голос бабушки, которая пыталась докричаться до нее из упавшей на пол телефонной трубки.