Глава 5

　　　– Макс, она свидетель! – сразу за дверью начал блондин.

　　　– Нет, Зак, она жертва!– ответил брюнет, глядя на друга.

　　　– Она соучастница, раз молчала.

　　　– Её вынудили! Сам ведь слышал, и всё это правда. Нам редко говорят правду так сразу, а тут наоборот. Да ты посмотри на неё, совсем еще малышка, а уже так бита жизнью, – и оба мужчины посмотрели на бокс, где, сжавшись на стуле, сидела симпатичная шатенка.

　　　– Знаю, но у нас приказ сверху. Сообщать обо всех свидетелях. Если честно, я думал, таких больше не осталось, а ты смотри-ка. Неудивительно, что такого мышонка не заметили.

　　　– Она была ребенком. Но её страх остался, и мне жаль. Первый год, и правда, выдался кровавым.

　　　– Макс, мне жаль, но ты знаешь правила, свидетелей не оставляем.

　　　– Да она ребенком была, мало ли что она помнит! Ты только взгляни на её жизнь. Одни потери и шантаж. Жить, зная, что тебя в любой момент может взять и что угодно сделать вот этот, и его брат, – и брюнет потряс папкой.

　　　Рассказ девушки был печален. Парни многое повидали, но вот такие истории им не нравились больше всего.

　　　– Ей все равно светит срок.

　　　– Знаю. Правила есть правила, и за свое молчание ей придется расплачиваться. Слушай, а ведь она попадает под категорию исключений. Одна, ни семьи, ни друзей, работы тоже теперь нет. Молчаливая, языком не треплет. Я вчера весь день её проверял, и кроме странички в контакте ничего нет. Она даже там ничего не пишет. Поразился, когда увидел всего одну фотку, и то с братом, – не хотелось девушку в утиль, такая молодая еще.

　　　– Если так послушать, то вполне. Давай к начальству зайдем, пусть решит.

　　　– Пошли. Кстати, что с этим Эдуардом, взяли парня?

　　　– А то, – усмехнулся блондин. – Ещё три дня назад повязали. Что сказать, борзый, наглый, самоуверенный. Клялся нам, что ползать на брюхе будем да ноги ему лизать.

　　　– А вы?

　　　– А что мы, кляп в рот и в лабораторию. Пусть там с его даром разбираются. Посидит недельку-другую и сам сотрудничать захочет. Нам такие одаренные нужны.

　　　– Это да. И ведь надо же, четыре года почти скрывался. Там такой список потерпевших, закачаешься. И самое поразительное, что и наши есть.

　　　– Это и пугает. Не все альфы могут подчинять волю, а тут человек. Сильный дар, даже очень. Будет жаль, если не захочет сотрудничать.

　　　– Уберете его?

　　　– Конечно. Зачем такой экземпляр на воле? Сделал раз, сделает и другой. Только этот может оказаться мстительным, и кто знает, чего он пожелает. Такие кадры вообще опасны, проще уничтожить.

　　　– Согласен, проблем от них много, да и кто знает, какие черти в их головах обитают.

　　　Светлана

　　　Неделю спустя.

　　　 Тихонько стучу в дверь, отлично зная, что меня слышат. У оборотней очень чуткий слух, даже слишком.

　　　– Кто там? Входите, – звучит серьёзный голос Николая Петровича из-за двери, и я тихонько заглядываю в щель.

　　　– Здравствуйте, можно, или позже прийти?

　　　– А, Светлана, заходи. Думаю, я тебе не помешаю, – отвечает, садясь в свое кресло на колесиках и откатываясь к столу, заставленному склянками и различными мензурками.

　　　 Молча киваю и вкатываю ведро. Так, нужно помыть этот кабинет и еще три. А потом можно отдыхать, ура!

　　　 Быстренько отжимаю чудо-швабру и начинаю мыть пол, стараясь не смотреть по сторонам. Меньше знаю, крепче сплю.

　　　 Вот такая у меня теперь жизнь.

　　　 Еще неделю назад я жила в своей уютной трешке, вкусно ела, красиво одевалась, ходила на нелюбимую работу, где меня постоянно шантажировали и заставляли делать то, что не хочу. Угрызения совести не давали спать по ночам, а каждый новый день я встречала с настороженностью.

　　　Прошло всего каких-то семь дней, и теперь я живу в маленькой комнатке три на четыре. Из вещей у меня небольшая сумка, в которую разрешили взять только самое необходимое. На новом месте, которое находится бог знает где, мне выдали униформу, пару комплектов серой формы и косынку. Теперь у меня почти спокойная и нудная работа технички.

　　　 Как я до этого докатилась? Все просто. Кара за ложь настигла. По решению суда, который провели оборотни без моего присутствия, мне впаяли срок, как соучастнице. Но срок небольшой, пять лет, так как я все же жертва.

　　　Не знаю, где сейчас находится Эдуард, но, похоже, он все еще молчит, вот и отлично.

　　　 И так как суд не человеческий, то и правила там немного иные. Оказывается, я могла выбрать, сидеть ли все пять лет в тюрьме или отработать самым простым и неквалифицированным трудом три года. На вопрос «где?» мне ответили: «Где пригодишься».

　　　 Выяснилось, у оборотней есть что-то вроде общей базы, куда нас и заносили с характеристиками. И места были самые разнообразные. Кто-то был прислугой на курортах. Кто-то трудился на стройках или заводах. Меня же выбрала одна закрытая лаборатория и вручила мне швабру. А что, порядок нужен всем. А тут бесплатная рабсила.

　　　Да, денег мне не платят, зато содержат. Дают место для сна, кормят, даже одевают.

　　　 И самое поразительное, в этом месте, которое мне запрещено покидать, я, пожалуй, впервые за последние годы была спокойна. Молча протирала полочки и стены, мыла полы, чистила унитазы. Меня никто не подгонял и не ругал, я просто следила за чистотой.

　　　Каждое утро просыпалась с улыбкой, зная, что ничего плохого сегодня не сделаю. Меня не будут шантажировать, кричать, угрожать и требовать. А потерпеть всего три года и начать жизнь с нового листа, почему бы и нет?

　　　 Все же душевное спокойствие многого стоит.

　　　Но один червячок все же остался. Я так и молчала о том, что именно я занималась внушением. И тут же давала себе подзатыльник, убеждая, что Эдуард получил по заслугам. Моё молчание мне и всем во благо!

　　　 – Эй, Светлана, ты тут? – раздался голос Марии, моей новой подруги и такой же невезучей особы, как и я.

　　　Она тоже попала в это место, чтобы не сидеть срок в тюрьме. За что – точно не знаю, допрашивать я не стала, так как она сразу уходила в себя и словно терялась. Мое предположение – тоже не повезло с начальником-тираном.

　　　– Да, что-то случилось? – спрашиваю, домывая пол.

　　　– Нас Александр Сергеевич вызывает, сказал подойти сейчас же.

　　　 Странно, Александр – местный начальник охраны, а также наш куратор. Оказывается, не все могли претендовать на такую отработку: статья, по которой ты осужден, должна быть в пределах какой-то нормы.

　　　 Полагаю, убийцам и насильникам такой шанс точно не давался, а вот мы, обманутые подчиненные, вполне годились. Но чтобы и у нас не появилось желание сбежать, в придачу к суровому куратору каждому делали укол с чипом, по которому нас легко можно было отследить.

　　　Маячок просто так не вытащить, а те, кто решались, получали срок сверху к тому, который уже впаяли.

　　　Если честно, хотела бы я увидеть того идиота, который захочет убежать от оборотня.

　　　Итак, зачем мы нужны куратору так поздно, да еще когда работу не доделали?

　　　– Хорошо, иди, а я только ведро в коридор вынесу.

　　　– Идет, догоняй.

　　　 Домыть комнату и убрать все в темный угол, чтобы никто не наткнулся на грязное ведро, много времени не понадобилось. Поэтому через пять минут я была уже у нового начальства.

　　　– Отлично, ты вовремя, – произнес Александр Сергеевич, вставая из-за своего огромного стола. – Идите за мной!

　　　 Переглянулась удивленно с подругой и пожала плечами. Что от нас хотят, мы так и не поняли. Но нехорошее чувство стало закрадываться, когда мы вошли в коридор, куда ранее строго-настрого велели не заходить, если хотим жить.

　　　 В этом крыле и охраны было в три раза больше, а еще звуки… Рычание, скулеж и вой частенько раздавались по ночам, и от этого в дрожь кидало. И теперь мы идем по этим коридорам.

　　　– А можно узнать, зачем мы здесь и где Катерина? – спросила Мария, а я поняла, что вторую подругу действительно сегодня не видела.

　　　 Катя была здесь добровольно, вернее, по найму, и работала она как раз в этом крыле. Не знаю, что у неё была за работа, но получала она прилично. Правда, по её словам, работёнка очень нервная и опасная. Но что конкретно была за работа, она молчала.

　　　– Она в лазарете, производственная травма. И раз она пока не может работать, это будете делать вы. По одной или вместе – не важно, но вы должны покормить наших пациентов, – твердо произнес начальник, на что Мари хмыкнула.

　　　 Покормить и все? И за это Кате платили такие деньги? Может, она еще и готовила сама тогда? Устриц там или рыбу в соусе, ума не приложу, как за кормежку могут платить чуть ли не зарплату моего бывшего директора.

　　　– А надолго это?

　　　– Думаю, на неделю, посмотрим по состоянию здоровья Катерины.

　　　Странно все это, и какая может быть производственная травма? Ошпарилась? Кастрюлю на ногу уронила?

　　　 Коридорами мы шли еще минут пять, потом прошли два пункта контроля, где нас вписали как частых посетителей.

　　　При виде сочувствующего взгляда охранников ощущение подставы выросло.

　　　 Завернув за угол, наткнулись на мужчину с тележкой, которая была накрыта белой тканью.

　　　– О, Герман, ты-то нам и нужен. Знакомься, Мария и Светлана, замена Катерине. Они переходят в твое подчинение, расскажи им все и покажи. Если будут против, проводи ко мне.

　　　– Как скажешь. Девушки, за мной!

　　　 Одно начальство уходит, другое ведет вглубь коридора, откуда и идут страшные звериные звуки.

　　　– Девушки, не тормозим, наши пациенты голодны.

　　　 Это шутка?

　　　 На ватных ногах иду за мужчиной. Он остановился возле ещё одних охранников, которые начали отпирать замок.

　　　– Итак, кто первый? – довольно спрашивает он, кивая на открытую дверь, а я холодею от страха.

　　　 Десятки клеток с оборотнями, которые не выглядели милашками. Я бы сказала, они смотрели на меня как на обед и почему-то были очень злы.

　　　 Мария, как увидела это, так и упала в обморок. Умно, нужно было первой это сделать.

　　　– Думаю, вопрос, кто первый, отпадает. Давай, красотка, вперед, парни очень голодны, – заявляет насмешливо мужчина и сдергивает с тележки простынь. А там куча сырого мяса, даже кровь еще стекает на пол, настолько оно свежее.

　　　 Катерина, как ты могла нас так подставить?

　　　Теперь я понимаю, за что ей платили. Да тут не просто работёнка нервная, она смертельно опасная!

　　　И что я вообще здесь делаю?