Глава 3. Анна

Андрей пытался открыть дверь своим ключом. Но с некоторых пор я стала мудрее и на ночь закрывалась на задвижку. Разбудил меня Люкс — встопорщил шесть на загривке и зарычал, а потом я уже услышала копошение в замке. Вздохнула. Накинула на себя халат.

Активная фаза наших с Андреем отношений давно осталась позади, хоть в это и не верила его жена, но провоцировать ситуации я не любила, поэтому основательно замахнулась в пушистую ткань.

— Чего тебе? — спросила я, открывая.

— И тебе доброе утро, — ответил Андрей. — Почему заперлась?

Кот, услышав его голос, шустро спрятался под кровать и я сделала мысленную пометку — кота хозяевам не возвращать.

— Честь берегу девичью.

Андрей насмешливо фыркнул.

— Честь то к тебе может и вернулась за годы воздержания, но поводу девичести ты явно перегнула. Тридцать тебе, Анечка, далеко не первая свежесть.

— Вот же козел, — не обидевшись сказала я.

Самому Андрею тридцать два уже. А вот его Инне — двадцать три. Юна и свежа, как я когда-то. И без памяти влюблена в своего мужа, как я когда-то.

— Кофе сделай.

Я включила кофемашину, пока кофе готовился, сходила умылась и почистила зубы. Когда вернулась, Андрей хозяйничал, найдя в холодильнике колбасу, соорудил бутерброды.

— Так себе ты хозяйка, — порадовал меня он. — Ни еды, ни уюта.

— А зачем мне в чужой квартире уют обустраивать? — удивилась я. — Не нравится моя колбаса, дома ешь.

Тем не менее три бутерброда Андрей съел, потом только приступил к делу.

— Язгулов хочет, чтобы его сопровождала ты.

— Куда сопровождала? У нас показывать нечего. Грязная речка да поля, даже леса нормального нет. Что показывать ему?

— Комбинат.

— Я не хочу.

Андрей отставил кружку с кофе и укоризненно на меня посмотрел.

— Что значит, ты не хочешь? Мы рабы этого места, Аньк. Он купит чертов комбинат, он денежный мешок. И мы сбежим.

— Мы?

Андрей закатил глаза.

— Я выделю тебе десять процентов от сделки.

Сумма получилась хорошей. Я смогу сбежать. Беда только в том, что все мои проблемы от того, что когда-то я слишком Андрею верила. А верить ему не стоит. Но…

— Хорошо, — сказала я. — Я сделаю это, но не ради тебя, Андрей. Ради тебя я пальцем о палец не ударю.

Он усмехнулся — знал, что вру и я. Привык вить из меня верёвки. Привык считать меня своей собственностью, ограничивая во всем. Во всем, включая недвижимость и деньги. У меня было все и одновременно ничего. Чтобы не сбежала, чтобы была рядом, такая удобная, личная рабыня.

— Забери его через час. Весь день он будет на тебе. Обед и ужин мы проведём с ним вместе, привози его к Жанне, она организует все на высшем уровне. Дела мы будем обсуждать завтра, сегодня его нужно ублажить по полной.

— Спать я с ним не буду, — повторила я.

— Да ты ни с кем не спишь, — фыркнул Андрей. — Ни себе, ни людям.

Раньше я спала с ним. Отношения с Андреем уничтожали меня, лишали меня моей же личности. Вырваться из них я не могла, но когда-то просто устала собирать себя по кускам и сказала нет. И с тех пор Андрей больше ни разу не прикоснулся ко мне, боясь потерять меня окончательно. Но, словно собака на сене, ревниво отслеживал, чтобы я не завела себе кого-то еще.

Три года у меня никого не было. Впрочем, мне и не хотелось. Любовь иссушала и убивала меня, а просто механической близости мне не хотелось. Выпроводив Андрея, я собралась и поехала за Язгуловым, хотя это было мне поперёк горла.

Нельзя. Нельзя влюбляться, это я знала твердо. Второй раз я просто не переживу, а жить хотелось, пусть даже такой вот жизнью, в плену бывшего мужчины и серого, ненавистного города. Внизу я набрала номер Марата.

— Я жду внизу, — бросила я в трубку.

Он спустился через десять минут. Как же он был красив. Красота его была иной, не привычной мне. Он был очень высок и массивен. Кожа его была немного смуглая, волосы черные, а глаза — бархатные. Карие. Цвета крепкого чая. И от него веяло надежностью. Наверное, именно про таких мужчин говорят — как за стеной. Но проверять этот постулат я бы не стала, как и полагаться на первое впечатление о человеке. Жизнь заставила меня поумнеть.

— Нет, — сказал Марат. — Я в вашу машинку больше не сяду. Нам подогнали нормальную.

И протянул мне ключи. Я нажала на брелок — фарами мигнул огромный джип на краю парковки, не замеченный мною вначале. Надо же, Андрюша отдал свою любимую игрушку. Джип он купил за такие сумасшедшие, на мой взгляд деньги — шестнадцать миллионов. На эти деньги я могла бы сбежать и начать новую жизнь, а он просто купил себе игрушку. Да, Андрей владел комбинатом, который приносил деньги, но и я, и он знали — запас прочности кормушки на исходе. Его нужно было либо продавать, либо модернизировать. За прошлый год было три производственные аварии, две из них с жертвами. Скоро нами заинтересуются сверху. Комбинат нужно было продать тому, кто сможет с ним справиться. Андрюша не справлялся, моего влияния не доставало.

Тем не менее, в машину я села с удовольствием, едва не застонав вслух. Она была прекрасна и послушна, но в ней читалось своенравие. Она была себе на уме.

— Ты девочка, — шепнула я. — Пусть Андрей зовет тебя самцом, но ты девочка.

И погладила по рулю.

— Все хорошо? — спросил садясь в машину Марат.

— Все прекрасно. Пристёгивайтесь. — надавила на газ, машина хотела этого, она любила скорость. — Начинаем экскурсию по городу. В нем живёт меньше ста тысяч человек, поэтому при желании я могу показать его вам полностью часа за два-три, но смотреть здесь не на что. Если только на Ленина, посмотрите направо, бюст Ленина, на площади Ленина, перед домом культуры. Дом культуры находится под нашим шефством и в прошлом году мы полностью его отремонтировали.

Город был серым. Еще не растаял снег, снег тоже был серым — из-за многочисленных труб комбината. Его нужно модернизировать. Системы очистки никуда не годились. Я несла чушь, управляя прекрасным автомобилем, а Язгулов так внимательно меня слушал, словно я говорила нечто важное. Я отвыкла от того, что меня слушают. Напомнила себе — не влюбляйся, дура. Этого нам только не хватало.

— Вы славянка, — вдруг удивил меня Марат. — Вы Чернова Анна Михайловна. Но ваша внешность несколько не типичная. Не расскажете?

— Моя бабушка была якуткой, — неохотно ответила я. — Дед приехал сюда поднимать производство по направлению, она была юной студенткой…я похожа на неё немного. Скулами. Глаза только вот…

— Оленьи, — перебил Марат. — У вас оленьи глаза. Огромные, распахнутые. Только не карие, а черные.

Трубы комбината было видно с любой точки города, но сейчас мы вырвались на просторы степи и он показался перед нами черной громадиной цехов и труб, торчащих в небо.

— Комбинат, — с радостью перевела я тему. — Добро пожаловать.