Глава 2

Прошло пять лет.

«Никогда нельзя недооценивать женщин!

Вот, она стоит у зеркала – нежная, красивая, хрупкая, поправляя платье, её взгляд такой добрый и безобидный. Она – как самый нежный цветок.

Но, если её обидеть и забрать всё – её личность, словно оборотень, мгновенно меняет всё в её голове, и вот, она уже идёт наказывать врагов, сжимая в руках автомат.»

Кажется, прошло так много времени с того дня, того грёбанного дня, когда моя жизнь остановилась. Я перестала существовать, всё для меня потеряло смысл жить.

Я пыталась пить много алкоголя, очень много, но меня хватило на месяц, и мне совершенно не помогло. Родители отправили меня к лучшим психологам, психотерапевтам.

Пичкали меня тонной таблеток, чтобы я была спокойна, и снова начала жить. Как же я могу теперь жить, когда я потеряла всех, кого любила больше жизни. Моего любимого мужа, моего самого любимого сына. И я потеряла нашего малыша, которого мы так ждали. Билл так и не узнал, что я ждала ребёнка.

Когда выстрелы прекратились, я выбежала в гостиную и увидела, что Билл лежал на полу в огромной луже крови, а позади него, за диваном, лежал сын, в чуть меньшей луже крови. Я подошла к моему малышу и, не нащупав пульс, закричала так громко и так отчаянно, что вся моя боль разнеслась эхом на много-много миль вокруг.

Моё платье сверху донизу пропиталось кровью моего сына. Я подползла к мужу и, тоже не нащупав пульс, упала в обморок, лишь ощущала, как мои глаза закатываются, и мне нехорошо.

Очнулась я уже в больнице.

Я хотела верить в то, что это страшный сон, но, когда зашли мои плачущие родители – я всё поняла. Поняла, что моя жизнь больше не имеет смыла. Я в надежде поглаживала живот, во мне теплилась крохотная надежда, что ребёнок во мне жив. Но следом зашёл врач, и выпалил как приговор: «Вы потеряли ребёнка!»

Я кричала громко и долго, пока мой голос окончательно не осип, и я не замолчала.

Я думала, что сойду с ума. Меня накачивали успокоительными, и я засыпала. Проснувшись, я снова начинала кричать. И так повторялось раз за разом.

Когда я пришла в морг и увидела моих мальчиков, я окончательно осознала, что их больше нет. Только холодные белые тела.

Я, как зомби, вернувшись в палату, по пути схватила банку с какими-то таблетками и проглотила их разом. Но меня, увы, откачали! Ненавижу их! Зачем мне жить?! Для чего?!! Моя жизнь до такой степени не имела смысла, что я мечтала о смерти.

— Я не хочу жить! Не хочу!!!!... —вскрикнула я и бросила пластмассовую кружку с чаем в стену этой проклятой психбольницы.

Уже год я нахожусь в этом мерзком месте, психбольнице для самых отчаянных самоубийц, и меня пытаются превратить в овощ.

А всё из-за того, что я хотела в очередной раз окончить жизнь самоубийством. Не помню, какой это был раз, пятый или седьмой.

Таблетки окончательно проели дыры в моём мозге. Но, воспоминания о том самом страшном дне, они, чёрт побери, не проели.

В окошко двери показался доктор Дэйв.

Психотерапевт, что думал, я идиотка, и разговаривал со мной в подобной манере. Идиот тут только он! И озабоченный ублюдок! Я просто хочу прекратить своё существование, я не рехнулась.

Вошли перед ним два бугая и, схватив меня, привязали к кровати плотно, до жгучей боли в запястьях и щиколотках, чтобы я не набросилась на врача, хотя я и не собиралась. Я хочу набросится только на себя в этом мире.

— Миссис Холл. Ну, как ваши дела?!! —с лёгкостью в голосе произнёс он.

Я лежала на кровати и, слегка приподняв голову, видела, как его силуэт приближается ко мне.

— Отвратительно! Почему вы просто не можете позволить мне умереть?! Зачем меня насильно лечить и заставлять жить? —вскрикнула я.

Он подошёл вплотную к моей кровати, наклонился и погладил мою щёку своей ледяной рукой.

— Мисс Холл, это наша профессия – помогать таким, как вы. Тем более, вы очень красива. Даже ваш потрёпанный вид, ранние седые волосы, что выступают на макушке и уставшее лицо, всё равно выдают вашу красоту, которую даже этим не испортить. —почти прошептал он, продолжая гладить моё лицо.

Я начала крутить головой, пытаясь оттолкнуть его руку. Мерзкий извращенец!

Если его повысят в должности, то он перетрахает всех симпатичных девушек, что находятся в этом месте, только дай ему волю. А что, мы же психи конченые, и у нас нет чувств и эмоций.

— Так вот и помогите! Дайте мне умереть! —снова с отвращением произнесла я и отвернулась от его холодной, противной руки.

Он наклонился ниже к моему уху и почти прошептал. Мне до рвотного позыва были противны его духи, его мерзкий запах изо рта. Ко мне подступала тошнота, я пыталась задержать дыхание, насколько смогу.

— Нет, Мэг... Ты нужна мне, хоть ты и сумасшедшая, но я, вечерами трахая жену, мысленно трахаю тебя. Как только меня повысят в должности – у тебя будут особые привилегии. Ты станешь моей любовницей, а будешь болтать лишнего или не слушаться – я буду тебя наказывать.

Закрывать в карцере, в темноте на недели, давая только воду и таблетки, что убьют твоё тело и мозг! Воспоминания о твоём горе станут ясными, и ты будешь медленно сходить с ума. Если ещё не сошла окончательно. —злобно произнёс он и поднялся во весь рост, облизывая нижнюю губу своим вонючим языком, начал медленно поднимать рубашку моей пижамы.

— Надеюсь, что такого ублюдка, как ты, не повысят! И если тебе всё же повезёт – можешь сразу приготовить для меня карцер! Я твоей никогда не стану! Озабоченный старик! —громко выпалила я и злобно прищурила взгляд.

За дверью послышался шум, он резко убрал руку и сделал пару шагов назад. Внимательно окинул меня взглядом и, развернувшись, вышел. Следом за ним зашли бугаи и, держа меня за подбородок, втолкали в меня какие-то таблетки, и я начала медленно погружаться в сон.