Глава 7

Семь дней назад

Больницы я не люблю. Да и кто в здравом уме их может полюбить-то?

Но каждый раз, когда я прихожу к Егорке, всегда становится не по себе. Попадать в больницу — страшно. Попадать в больницу, когда тебе четыре года — невыносимо. Особенно, когда ты один, когда твои родители погибли в автокатастрофе.

Егор – мой племянник. Сын троюродной сестры. Поэтому я даже не считаю, в каком мы состоим родстве. Племянник и точка. После того, как Дианка и её муж погибли, я ревела несколько дней. И просто не знала, что делать, потому что понимала: Егор разом потерял обоих любящих родителей.

У него больше никого не было.

Кроме одной меня.

О том, стоит ли забирать ребенка, не было и вопроса. Ужасом было другое. Я жила в однокомнатной квартирке в жутком состоянии, за которую едва хватало копеечного заработка. Как ни пыталась найти работу с зарплатой повыше, ничего не выходила. Но при этом даже не задумалась, что Егора можно не забирать.

Справлюсь. Смогу. Воспитаю.

Плевать на косые взгляды соседей и тех, кто считает, что нагуляла ребенка. Пусть смотрят за собой.

Поначалу все было нормально… ну кроме того, что приходилось разрываться между работой, которую брала на дом, и малышом, который плачет.

Первое время я жутко не высыпалась, натыкалась на углы в доме и была призраком самой себя. Но потихоньку ситуация выравнивалась. Я искренне любила этого мальчишку. Одна его улыбка, кажется, могла озарить весь мир. А маленькие ручонки так и тянутся ко мне. И просто невозможно не улыбнуться в ответ и не взять его на руки, чтобы смешно поаугукать или не покачать.

Но потом… Потом все рухнуло в один мир. Каждый день превратился в кромешный ужас.

У моего Егорки стала заметна одышка. Посиневшие губы. Срывающийся постоянный плач и голосок. И странная пустота в глазах.

Я настолько испугалась, что сразу кинулась звонить в скорую помощь.

Жуткий диагноз прозвучал как приговор.

Синдром Фарго. Сочетание нескольких аномалий, очень сложный порок сердца, при котором необходима операция — иначе ребёнок долго не проживёт. То, что я слышала, с каждой минутой уничтожало надежду. Все страшные медицинские термины и названия я запомнила так, что разбуди ночью — от зубов отлетит. Въелось в мозг так, что захочешь – вовек не забудешь.

В этот раз Егорка спит.

Я стою, смотрю на него через стеклянную дверь и кусаю губы, приказывая себе не плакать. Но предательские слёзы так и текут по щекам, оставляя мокрые дорожки.

Мне нужно поговорить с врачом. А с Егором можно поговорить в следующий раз. Когда он проснется. Когда я сумею себя взять в руки, сотру слезы и смогу снова стать той солнечной Полиной, которую он так любит.

Я приду в следующие выходные. Точно, после того, как смогу найти решение. Как найду нужную сумму. И стараюсь не думать, сколько же именно мне нужно денег, чтобы заплатить за его операцию.

— Ох, Полина Вадимовна, мы вас ждали. Думали уж, что сегодня вы не придете, — послышался приятный женский голос, и я быстро вытираю слёзы, отхожу от двери, через которое смотрела на своего несчастного племянника, и поворачиваюсь к той, что стоит за моей спиной.

Я поднимаю взгляд и читаю приговор в глазах напротив.