Глава 4

Пэпи

Жаркое летнее солнышко настолько сильно припекает, что хочется страстных приключений. На будильнике пять часов утра, обожаю будить в такой ранний час братишку. Моя короткая пижама, состоящая из коротенькой маечке и шёлковых шортиков идеально подчёркивало фигуру. Волосы, все спутанные после дикого сна, пора тихонько, как мышонок проведать Лёшу. На носочках крадусь сквозь тёмный коридор, и ради приличия стучусь, хотя дверь открыта. Его постель пуста, куда же он подевался? Всегда любила его пугать, правда, потом мне попадало по заднице. Выхожу на балкон, как попадаю в плен сильных рук, меня прижимают к стене, а потом страстно смотрят на губы, отодвигают непослушную прядь и шепчут на ухо:

— И почему эта одна непослушная девочка покинула свою сладкую постель?

— Ей стало холодно, и она пошла, отогреться к своему брату! — стараюсь не смотреть в глаза, это слишком большой наркотик, как же сильно я его желаю. Лёша касается губами плеча, и я едва сдерживаю стон, утренняя прохлада, и наши сердца бьются так сильно, что можно задохнуться.

— Пэпи, тебе говорили, что не хорошо врать? Как в такую жару может быть холодно! Смотри, капелька пота скатывается по твоему животику! — касается пальцами руки, и я вдыхаю его аромат, он пахнет алкоголем.

— А ты снова вчера напился? Лёша, я переживаю за тебя! — решаюсь посмотреть на его лицо, сейчас мы будто с ним одно целое.

— Как я счастлив. Моя малышка Пэпи за меня волнуется! Знаешь, я только час назад пришёл, ещё не успел протрезветь. Иди ко мне. Помнишь это кресло-качалку! — усаживает к себе и начинает раскачиваться.

— Лёша, что ты делаешь?

— Я любуюсь твоими волосами, Пэпи. Обещай, что никогда их не отрежешь! — теребил пряди, а я смотрела на облака, которые проплывали в небесах, это было так романтично.

— И почему это, мой братишка так вчера напился? — раскачиваюсь, вместе с ним, со стороны это могло показаться будто мы… Даже страшно это произносить.

— Он вчера познакомился с двумя порочными малышками! — слегка опускает маечку, и оставляет там нежный поцелуй, как же это приятно. Я готова завыть от удовольствия.

— Надеюсь, ты, как порядочный юноша не причинил им вреда.

— Пэпи, я сделал им слишком хорошо, знаешь, как они стонали.

— Лёша, они ведь, наверное, влюбились в тебя по уши! — таю словно снежинка, от каждого прикосновения.

— Ты согрелась моя девочка? — целует в щёку так нежно, что я будто нахожусь в сладком сне. — Иди, переодевайся, Пэпи, пора завтракать.

— И как это пьяный братик собирается готовить мой любимый омлет?

— А кто сказал, что я буду готовить? Все маленькие девочки должны кушать сладенькую кашу! — разворачивает к себе лицо и нежно целует в носик, как справиться с такими нахлынувшими эмоциями?

— Я уже выросла, и не стану тебя слушаться!

— Давно по заднице, не получала? Знаешь, когда я пьяный слишком буйный. Дай, малыш, отоспаться пару часов! — зевает так, что вот-вот уснёт в этом кресле. Покидаем балкон, и он ложится на кровать.

— Приятных снов. Эх, снова готовить твои любимые оладьи! — укрываю его одеялом, слышу равномерное дыхание, мой принц уснул. Снова ночью совратил невинных девушек, как бы я хотела оказаться на их месте. Представляю, что эти губы способны вытворять в постели. Не знаю, сколько я любовалась его лицом, как же хочется слиться с ним в диком поцелуе. Представляю, как в порыве секса мы ломаем эту кровать к чёртовой матери. В последнее время, ко мне на ум приходят слишком пошлые фантазии. На кухне принимаюсь кулинарить, как раз успею к его пробуждению. Под музыку, я могу приготовить всё что угодно, а когда ещё вкладываешь душу, получается ням-ням, как вкусно. Оладьи на тарелке, за всей этой суетой время пролетело незаметно.

— Как же раскалывается голова! Надеюсь, я ничего не натворил? — спрашивает Лёша, при этом, пробуя, найти в холодильнике бутылку минералки.

— А что могло произойти?

— Понимаешь, когда я пьяный, совсем не дружу с головой!

— Да, братишка я это заметила! Вот, угощайся! — пододвигаю ему тарелку, а он раскрывает широко глаза.

— Сама приготовила?

— Нет, повара вызвала! Пришлось расплатиться за этой натурой!

— Пэпи, что это за шуточки такие? — злится, как же я обожаю его приступы гнева.

— Братишка, ну не злись. Я ведь тоже хочу ласки.

— Ага, а ремня случайно не желаешь? Я наслушался, чем ты занималась в колледже! — пробует моё кулинарное творение, а я уже боюсь дальнейшего разговора.

— Всё-таки нажаловалась старая ведьма.

— Пэпи, следи за речью! — кажется, братишка окончательно протрезвел, и закатит тот ещё скандал.

— Прости, и что же она рассказала?

— По-твоему это нормально показываться парням в нижнем белье? Да, знаешь, что они могут натворить?

— Не понимаю, подумаешь бюстгальтер и трусики. Как они помешали бы той игре? — невинно хлопаю глазами и хочу уже взять оладьи с тарелки, он перехватил за руку и сжал так, что я едва сдержала стон.

— Пэпи, они могли просто отвести тебя к себе в раздевалку и жестоко…

— Продолжай, сгораю от нетерпения!

— Изнасиловать. И тогда бы, мне пришлось сломать им носы.

— Это конечно, благородно с твоей стороны, но насилие это когда девушку лишают воли, — покидаю своё место и капаю на нервы, пусть поволнуется. — А я до трясучки желала этих мальчиков.

— Ты слишком испортилась, Пэпи. Теперь твоя задница будет гореть от ремня! — его жаркие губы касаются моей щеки, и тут я решаюсь снять маску шлюхи.

— Лёш, ну я пошутила! Проспорила с девчонками, поэтому припёрлась на матч в белье. Нежели вы с ребятами не прикалываетесь?

— Так на этом разговор окончен. Живо ешь, а потом мне в офис нужно.

— Вот, как ты соскучился по мне?

— Так, а почему это мы надули губы? — когда он улыбается, я теряю дар речи.

— Снова работа! Можешь хотя бы лето посвятить своей сестренке

— И как щекотать её в своей кровати? Или наказывать своим ремнём? — кусает меня за мочку уха.

— Для начала по магазинам, братишка!

— Куда? Терпеть не могу шопинг!

— А как я тогда выберу себе летний гардероб? Мне нужно мужское мнение!