Глава 2

Титания проснулась чуть позже десяти часов. На календаре суббота — законный выходной. Посылки с готовыми нарядами она отправила еще две недели назад, и сегодня телефон заливался тонкой мелодией пришедших сообщений. Она знала, что в них написано. «Спасибо. Вы волшебница! Так быстро, я даже не ожидала!» — и другие благодарности от счастливых клиентов.

С отправкой посылок в разные города и страны Титания затягивать не любила. Была бы ее воля, вместе с салоном она создала бы и магическое почтовое отделение, чтобы облегчить себе и покупательницам жизнь.

— Кошатины! — Титания окликнула питомцев, и в воздух поднялся пакет с кормом. На его шуршание из разных углов квартиры выскочили сэр Томас, Ричард и Пак. Коты крутились на месте, а над ними летал пакет, дразня их и забавляя Титанию, сидящую на стуле и попивающую кофе. В раковине журчала вода: заколдованная губка мыла посуду, а тарелки со звяканьем ложились на сушилку.

Пак замер и, недовольно дернув хвостом, обиженно мяукнул.

— Ну ладно, хватит с вас издевательств! — великодушно проговорила фея. — Но вы же знаете, как полезны физические нагрузки.

В именную миску каждого питомца высыпалось отмеренное количество корма: Титания тщательно за этим следила, прежде чем щелкнуть пальцами. Пакет вернулся обратно в кладовку, а дверь закрылась, чтобы коты не смогли добраться до своего лакомства.

Пока они усердно хрустели шариками и сердечками, Титания отставила чашку в сторону и поманила альбом с карандашом и ластиком. Предметы легли на стол и, собрав мешающие волосы в хвост, фея принялась рисовать новые эскизы платьев для конкурсанток.

— И без портретов можно сделать наброски, а потом подобрать каждой что-то готовое. Осталось придумать, как же перенести на их тела магические кружева. Хм… это старинное заклинание. Таким я никогда не пользовалась. — Она задумчиво покусала кончик карандаша и решила позвонить маме.

Фее вспомнилось, как в пору окончания университета Роза Спицына познакомилась во флористической лавке (своей собственной) с интеллигентным мужчиной. Им оказался англичанин Ричард Браун, приехавший в Москву читать лекции по ботанике. Как удачно! Родство интересов дало возможность раскрыться их взаимным чувствам. Роза оставила дочь и с новообретенным супругом уехала в изумрудную Ирландию, где у Ричарда был свой дом (он покинул шумный Лондон и перебрался на работу в Дублинский университет).

Именно в честь приемного отца Титания и назвала одного из питомцев.

Вначале к новому члену их маленькой семьи она отнеслась настороженно. Ей не хотелось, чтобы материнское сердце страдало вновь, ведь отец оставил их, когда Титании было пять лет, и уже тогда своим детским умишком она понимала, как сильно мать переживает одиночество и как ей грустно. Фея без любви чахнет, угасает, не говоря о том, что в мире без магии жизнь волшебниц значительно короче. Но, к счастью обеих Спицыных, Ричард Браун оказался прекрасным человеком и заботливым мужчиной.

Титания видела, какими глазами этот несколько худощавый профессор в потертом на локтях пиджаке, но всегда чистой рубашке смотрит на ее мать и как та млеет от этого взгляда. Свадьбу сыграли скромную, Роза надела первое сшитое Титанией подвенечное платье.

Тогда для нее это было лишь хобби — она не планировала получать от него заработок. Слава, ее жених, только посмеивался, считая, что с высшим образованием дизайнера она может заработать куда больше не вышивкой, а если устроится в журнал мод. Но все собеседования провалились по той простой причине, что у Титании отсутствовал опыт работы. Никому не нужны выпускницы ни с красным дипломом, ни с золотым (если бы такой был).

И Славе пришлось смириться с ее работой в «убогом» ателье, где она с горем пополам уживалась с вечно ворчливыми и склочными дамами от тридцати до шестидесяти пяти лет. Они только и знали, как перемывать окружающим косточки, а всех клиентов именовали «зажравшимися москвичами» или «насосавшими фифами». Швеи сидели в тускло освещенном помещении, пропахшем нафталином и дешевым вином, которое попивала их подслеповатая начальница Евдокия Викторовна — дама постбальзаковского возраста с короткими вьющимися, словно змейки, волосами и красными острыми ногтями, не единожды впивавшимися в хрупкое плечо Титании. Женщина сетовала, что вынуждена прозябать в этих облезлых стенах ради оплаты учебы дочери и что та никак не выйдет замуж за какого-нибудь обеспеченного мальчика из благородной семьи.

Постепенно благодаря проявившимся талантам у Титании прибавилось работы. Помимо обычных заказов от клиентов на нее взваливались задания и от начальницы. Видите ли, ее Любочка-дочка хочет вот такой пиджачок, а зачем его покупать и тратить сорок тысяч, если Титания сможет пошить аналогичный за меньшую сумму дома у Евдокии, а Любочка будет моделью. Отказать Титания не могла: во-первых, это прекрасный опыт — пошить что-то новое и набить руку, а во-вторых, это уникальная возможность создать наряд собственного дизайна из оставшегося материала.

Так, за работой Титания не заметила, в какой момент упустила жениха, и он оказался в постели с другой.

Она вернулась домой пораньше, чтобы встретиться с хозяйкой квартиры. В тот месяц они не успели внести плату, потому что Титании задержали аванс. И вдруг услышала резвящихся в спальне любовников.

Девушка тихонько собрала вещи, предварительно запечатав магией дверь «переговорной», подхватила котенка Пака и засунула его в корзинку-переноску. Оставив все в коридоре, она вошла в спальню.

Любовница замерла в позе наездницы и, увидев Титанию, вскрикнула, а Славик застонал: то ли от разочарования, что их застукали, то ли от того, что не смог завершить свое мужское действие.

— Вы не ждали — а я приперлась! — воздев руки к потолку, воскликнула Титания, широко улыбаясь. В порыве едва сдерживаемого гнева она запустила в горе-любовников слишком сильной оглушающей магией, и они замерли: девушка уткнулась в грудь храпящего Славика и стала пускать на него слюни.

— Отдохните. — Титания стряхнула с ладоней золотистые крупицы и, вытащив из шкафа чемодан, побросала туда свою одежду вместе с вешалками. С собой она забрала подаренное мамой им со Славиком на новоселье расшитое розами покрывало и дорогие наручные часы — презент отчима будущему зятю.

— Нет уж, Ричард, лучше я их подарю бомжу, чем они останутся у этого долбаного Казановы! — Она бросила испепеляющий взгляд потемневших глаз на Славика: — Чтоб у тебя ноги затекли! Сундук оранжевый! — Витиевато выругавшись, она навалилась на чемодан и, придавив крышку коленом, застегнула молнию.

Вызвав такси и подождав в квартире двадцать минут, Титания напоследок заткнула раковину и ванну незримыми пробками, выкрутив краны на полную мощность. В кухне она тоже напакостила: выдернула вилку холодильника из розетки, а заодно проткнула волшебной иголкой все яйца в отсеке. Венцом женской мести стала висевшая над дверным косяком подкова: ее Титания избавила от двух гвоздиков, и те упали на линолеум.

— Кто неверный, того по макушке и треснешь! — Подкова засветилась, согревая руки теплом, и потухла. Титания довольно хмыкнула и подвесила ее обратно магией. — Скажи спасибо, любимый, что отделался только этим. А я еще хотела признаться в том, что фея! Хм! — Подхватив чемодан и мяукающего Пака, она покинула место преступления, оставив ключи в прихожей.

Доехала до квартиры начальницы и сообщила, что поживет у нее несколько дней, потому что ее жених — проклятый козел и изменник. Евдокия посетовала на тяжкую женскую долю, но «квартирантке» не отказала.

В это время Славик с трудом вылез из-под любовницы. Ноги у бедняги затекли так, что, не сделав и шага, он свалился на пол, ударившись челюстью о подлокотник кресла, и выбил передний зуб.

От шума очнулась и любовница — у нее весь подбородок был в слюнях. На выходе из квартиры им на головы с треском обрушилась подкова. Остаток вечера они провели в медпункте и, вернувшись, застали разъяренную хозяйку, требующую заплатить не только за проживание, но и за капитальный ремонт затопленных квартир: этой и соседских.

О том, как складывалась дальнейшая судьба жениха, Титания не узнавала. Ей было гадко и больно от предательства человека, с которым она хотела создать семью.

Сидя в крохотной кухоньке с желтыми осыпающимися краской «больничными» стенами, Титания в который раз опускала чайный пакетик в чашку с кипятком и думала, что сейчас у нее такой же унылый и мокрый вид, как у этого «Липтона».

Утерев слезы и как следует высморкавшись, слушая вполуха очередную болтовню по телевизору («Давай поженимся»), Титания набрала номер мамы (из-за занятости они нечасто созванивались).

«Роза… Когда мне исполнилось шестнадцать, мама попросила называть ее только так, потому что слово "мама" старило ее и делало безнадежной теткой без будущего. И все, что ей остается, — зачитываться любовными романами до глубокой ночи, пока я вышиваю крестиком».

Звуки гудков усыпляли, и Титания хотела выключить мобильный, пока не услышала мелодичный и такой желанный в эту минуту голос. Слезы навернулись на глаза, губы скривились, она вновь была готова расплакаться.

— Ма-а-а-м… Славик мне изменил, — пожаловалась она, утирая очередную порцию соплей.

То, что последовало дальше, Титания никак не ожидала услышать от своей интеллигентной матушки.

Женщина мило обратилась к Ричарду по-английски и, уйдя в другую комнату, выдала настоящую лекцию, разбавленную крепким русским матом. От услышанного Титании резко расхотелось плакать и жаловаться на превратности судьбы и на неумение мужчин сохранять верность. Ее разбирал смех, и зашедшая в кухню за пачкой чипсов Любочка взглянула на гостью округлившимися глазами, после чего покрутила пальцем у виска и ушла.

— Дорогуша, радуйся, что всевышний избавил тебя от этого хиркуса ! Настоящий поркус ! — Вместе с английским Роза активно изучала латынь, помогая Ричарду в его работе. — Надеюсь, ты хотя бы не додумалась оставить ему деньги за проживание?

— Конечно нет, — все еще веселясь, ответила Титания.

— Хорошо, у нас с Ричардом есть накопления — хотели полететь в Швейцарию, но лучше я отдам все тебе. Купи недорогую квартирку, для первого взноса тебе хватит, и смени уже работу! Мне не нравится, что моя дочь-фея прозябает в каком-то замшелом ателье! Что бы сказала твоя бабушка?!

Новость о том, что Роза и ее мать с дочерью — феи, Ричард воспринял с энтузиазмом. Даже если бы Роза отвергла его, мужчина ни за что бы не сдался: профессорская натура в нем преобладала над людскими суевериями. Розу он боготворил и даже позволял себе при друзьях называть ее феей.

— Мама, бабушка ничего бы не сказала, она бы просто сделала из его верпа ростбиф и подала к столу своему французскому бульдогу, — вторила она матери на латыни. — Кстати, как она там?

— О, твоя бабушка не умрет, пока не увидит весь мир. Конечно, в ее возрасте уже тяжело летать, еще и эти проклятые самолеты, но ее крылья в полном порядке. На прошлой неделе Ричард нашел ей отличный парапланерный шлем, но она отказалась — мол, слишком громоздкий, — поэтому осталась в своей шапке-авиаторе. Сейчас она, кажется… на Фарерских островах, а может, уже и в Исландии, — рассказывала Роза. — Ей безумно нравится отдыхать в палаточных лагерях.

Титания все больше отвлекалась от своего разбитого сердца.

— Мам, я люблю тебя и очень скучаю! — напоследок проговорила она.

Роза замолчала. Титания слышала, как мать всхлипнула, но строго сказала:

— Я тебя еще сильнее, и не мамкай — я не настолько стара! Больше не позволяй всяким козлам разбивать твое фейское сердечко — оно у нас очень хрупкое. А теперь я пойду дальше изучать строение Арктиум Лаппа, — и отключилась.

— Кажется, это лопух большой или репейник… — Титания призадумалась и подняла с пола корзинку со спящим Паком. — Как я тебе завидую: можешь засыпать в любом месте и обстановке.

Котенок шевельнул ухом, но даже не подумал проснуться.

В банке с оформлением ипотеки на квартиру пришлось изрядно построить глазки менеджеру, включив фейское обаяние на полную катушку. Выжатая как лимон, Титания стала обладательницей небольшой квартиры-студии. Теперь дорога до ателье на Арбатской занимала у нее не час, а два: сперва электричка и только потом метро. Правда, в таком темпе Титания выдержала недолго, начав дополнительно шить на дому заказы от накопившихся клиентов.

Фея с трудом пережила первые полгода, прежде чем ее дело начало приносить ощутимый доход. Профиль с нарядами в Инстаграм стал пользоваться популярностью и принес ошеломительный успех.

Количество подписчиков и заказов росло, пока Титания не поняла настало время уволиться из ателье и сосредоточиться на собственном деле.

Так она и жила, получая деньги от пошива не меньше, чем от дизайнерской одежды, а иногда и больше — за счет доступной цены и по-прежнему качественного материала, а не китайского ширпотреба, растягивающегося после первой же стирки и пригодного лишь для мытья полов.

Ипотеку, благодаря заказам и помощи мамы, она выплатила довольно быстро и стала задумываться о собственном салоне. Хотелось заострить внимание на создании чего-то действительно необычного, волшебного, приносящего не только радость, но и постоянный доход.

— Выйти замуж за гробовщика и шить похоронные наряды я не хочу, поэтому остается свадебная индустрия.

Вот где Титания развернулась! Нарисованные еще в университете эскизы платьев воплотились в реальность. Их образы перенеслись с бумаги на мягкие вешалки в виде воздушных нарядов с вышивкой, стразами, россыпью камней, жемчугов и кружев — платья для настоящих принцесс и королев, сотворенные госпожой феей.

Открывать салон в Подмосковье Титания не хотела, иначе бы быстро прогорела и ей потребовалось бы новое помещение, а значит, очередные кредиты.

К этой кутерьме прибавилось еще двое кошачьих соседей — сэр Томас и Ричард. Одного Титания по чистой случайности подобрала в холодную зиму, удивляясь: кто мог бросить породистого котенка? На объявление о пропаже не откликнулись, и она решила, что если хозяин придет, то Титания его отдаст, а если нет — значит, судьба неспроста подкинула ей это ушастое чудо. Так и вышло: хвостатый остался у нее. С Ричардом же было иначе: фее его принесла клиентка. Та вышла замуж, и одним из подарков оказался котенок. Но бедняжка страдала от аллергии, а никому из друзей питомец оказался не нужен. Титания забрала и его, назвав Ричардом и став хозяйкой трех породистых кошачьих морд, доедающих сейчас свой корм и вылизывающих чесаные бока.

— Интересно… когда снова ждать этих иномирных господ? — Она закусила нижнюю губу.

За окном в свете фонарей продолжал валить пушистый снег. За минуту он укрыл тихую в поздний час улочку толстым покрывалом.

***

Королевство Лилехейм

Прохаживаясь по коридору дворца, Мертен прокручивал в голове все детали их с Ирианом визита к фее. Эмоции после встречи поулеглись, и он вновь чувствовал леденящее душу спокойствие.

«Не думал, что когда-нибудь смогу ощутить нечто подобное. Стоило мне прикоснуться к ней, и мир обрел оттенки, запахи, вкус. Я видел перед собой ее яркие глаза и вспомнил детство: прогулку по галечному пляжу, шум накатывающих волн, прохладные брызги на своем лице. Я никогда не различал цвета, но уверен, что море — того же оттенка, что и глаза феи. У нее очень нежная кожа. Ни с одной девушкой я не ощущал ничего подобного. Интересно, если бы я приложил ее ладонь к своей щеке, что бы почувствовал?

В салоне пахло чем-то легким, ненавязчивым, но я не знал, что это за запах. Обивка дивана оказалась мягкой и гладкой, на ощупь приятной, с едва заметными волосками кошачьей шерсти.

Я бы отдал всю свою магию и богатство, лишь бы хоть раз по-настоящему ощутить морской бриз на своем лице, вкус вина, текущего по горлу. О какой феерии чувств говорил Ириан после встреч со своими любовницами? Каково это, когда сердце быстро стучит от одного лишь поцелуя?

С детства мой взгляд застилает серая пелена. Все вокруг скучно и однообразно. Должно быть, поэтому Ириан попросил брата, чтобы я стал распорядителем конкурса невест. Возможно, это смогло бы меня развлечь.

Он предложил фее отправиться в наш мир — она отказалась. Впервые, находясь от кого-то всего лишь в нескольких шагах, я ощутил не просто тоску, а одиночество без определенного человека. Взять бы ее еще раз за руку, погладить и вдохнуть аромат…

Фея четко дала понять, что не желает нас больше видеть, и мы ушли. Я дал себе слово вернуться в свадебный салон еще раз — убедиться в том, что освобождение от проклятья возможно, или же… наоборот, обрести полную уверенность в своей обреченности. Отличным поводом для встречи послужит задание от короля. Я стану именно тем, кто принесет фее все необходимое для нарядов.

Проклятье, лежащее на нашей семье, свело в могилу прадеда, деда и отца.

Неужели меня ждет такой же конец?

Фея прокляла мой род за преступления прадеда. И мы все расплачиваемся за них: сумасшествие и самоубийства.

Я помню равнодушие отца, перебирающего струны гитары, пока его родной сын, мой младший брат, бился в предсмертной агонии. Безутешные слезы матери, напрасно взывающей к мужу о помощи.

Я не поступлю так бессердечно — у меня не будет ребенка, который бы страдал как мы с братом. Уж лучше покончить с собой и прервать агонию рода Ларсенов».