Тетрадь из сундука. Рассказ 1/3

Ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться, бабка Евдоха вновь решила посетить дом Шведовых и попытать счастья.

«Вдруг хозяин раздобрится и отдаст тетрадь», медленно шагая по улице, думала она.

Уже подходя к дому, она заметила в окнах свет и мельтешение, у хозяина кто-то был в гостях. Дверь была не закрыта, и бабка вошла, не постучав. За столом сидели двое, кузнец Еремей и дед Иван, а хозяин прохаживался по комнате. Это его бабка видела мельтешащим в окне.

На открывшуюся дверь все трое обернулись и уставились на гостью.

- Припёрлась, - буркнул дед и поднялся.

- Проходите, бабушка, проходите и присаживайтесь к столу, - подошёл Вадим к старушке. Но та стояла, не двигаясь с места, поглядывая на деда, а тот молча смотрел на неё. Прошли минуты три в полном молчании. Потом кузнец не вытерпел и заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Ну, что все замолчали, словно воды в рот набрали? Бабка Евдоха, тебе что надо?

- Я не к тебе пришла, кузнец, - выпалила старуха. - От тебя мне ничего не надо. Мне нужен хозяин и по очень личному делу.

- По личному? - Еремей помолчал. - Ты слишком стара для него. Была бы ты лет на сто моложе, тогда бы Вадим, может, и пообщался с тобой.

- Не груби, охальник! - рявкнула старуха на кузнеца. Тот сразу притих и опустил голову, как мальчишка.

- Проходите, бабушка, - повторил хозяин дома. Та прошла, но за стол садиться не стала, а присела на стул, что стоял у печи.

- Мы тогда пойдём, - спохватился дед Иван и посмотрел на кузнеца. Тот молча поднялся и поплёлся вслед за дедом на выход.

- Я буду дома, - уже в дверях обернулся кузнец, - надумаешь, приходи.

Проводив их взглядом, бабка Евдоха поднялась и подошла к столу.

- Ну что, хозяин, отдашь мне тетрадь или нет?

- Какую тетрадь? - прикинулся дурачком Вадим.

- Ту самую, которую ты нашёл на чердаке.

- Ничего я там не находил, - посмотрел Вадим на бабку.

- Плохо с вашей стороны, молодой человек, обманывать старших. Некрасиво это.

- Послушайте, если она вам нужна, так возьмите её сами. А то играете здесь комедию. То один пришёл и просит, чтобы я ему её отдал, то другая. Зачем она вам нужна? Что в ней такого интересного, если вы готовы из-за неё перегрызть друг другу глотки.

- Не твоего ума дела, сопляк. Просто, отдай мне её по-хорошему или…, - не договорив, она замолчала, словно испугалась своих же слов.

- Бери, - вытащил Вадим тетрадь из ящика шкафа и бросил на стол.

Евдоха, увидев тетрадь, хотела схватить её, но опомнившись, отдёрнула руку, словно та могла укусить.

- Бери, бери, вот она, тетрадь, - сказал Вадим, поглядывая на бабку. Но та молча стояла и смотрела на тетрадь, не отрывая глаз.

- Нет, я так не могу её взять, - пришла в себя бабка. - Ты должен передать её мне по доброй воле, из рук в руки.

- Понятно. Значит, тебе её так просто не взять, - посмотрел на старуху Вадим и улыбнулся.

- Нет.

- А деду Ивану она тоже не дастся?

- А причём здесь он? - выкрикнула Евдоха. - Эта тетрадь должна принадлежать мне и только мне. А этот колдун…, - в запале выпалила она и поняв, что проговорилась, замолчала.

- Ну, ну, продолжай, если начала, - посмотрел на неё Вадим и взял тетрадь в руки.

- Ивану она не нужна, - уже тише добавила она.

- Нет, нет, ты начала говорить совсем про другое. Я тебя слушаю.

Присев на стул, бабка Евдоха сказала:

- Дед Иван - чёрный колдун…

- А ты кто? - перебил её Вадим.

- Я - травница.

- А ты, случаем, мне не заливаешь?

- Нет. В этой тетради записаны лечебные заговоры и то, как их правильно приготовить.

- Тогда зачем она деду?

Евдоха пожала плечами, мол, не знаю.

- Значит, так. Я подумаю, а завтра дам вам ответ, - поднялся Вадим, давая понять, что на этом разговор закончен.

- Я буду ждать, - старуха поднялась и, не прощаясь покинула дом.

Только она ушла, в дверь постучали, и на пороге появился дед Иван.

«Они что сегодня, сговорились?», подумал Вадим, но ничего не сказал.

- Мы не закончили, - начал с порога дед. - Нам помешали.

- Я подумаю и завтра дам ответ. А сейчас оставьте меня одного. И пожалуйста, будете уходить, закройте дверь.

- Я буду ждать, - теми же словами, что и бабка, ответил дед и вышел.

Оставшись один, Вадим налил себе водки, выпил и закусил бутербродом. Посидев ещё минут десять, он поднялся, убрал тетрадь в шкаф, запер дверь и пошёл спать.

- Утром, на свежую голову подумаю, что лучше сделать и кому из них её отдать, - глаза его сами по себе закрылись, и Вадим провалился в глубокий сон.

***

Чем занимались колдун и ведьма, называющая себя травницей, не известно. Но утром разразилась такая буря, что было страшно выходить из дома.

Вадим проснулся от сильного раската грома и, вскочив, подбежал к окну. На улице творилось чёрт знает что. Проливной дождь с градом в куриное яйцо бил всё под собой. Ветер выл, как дикий зверь и был такой силы, что выдирал деревья с корнем и срывал крыши, раскидывая их по всей деревне. Гроза с раскатами грома была такая, словно работала артиллерия. После каждого раската даже закладывало уши, а молнии ослепляли так, словно был солнечный день.

- Ну, и что прикажите делать? - произнёс Вадим и вновь выглянул в окно. В этот момент ударила молния и как щепку расколола пополам стоявший напротив дома тополь. Дерево вспыхнуло и загорелось. Одна половина упала на землю, перегородив улицу. И потухла. А другая продолжала гореть. Как не старался дождь, потушить он её не мог. Пламя, словно свеча, вздымало в небо.

«Какое-то светопреставление», подумал Вадим, отходя от окна. Ощущение было и правда такое, что наступает конец света.

Бабка Евдоха ровно в пять часов утра запалила чёрную свечу и стала над ней колдовать, произнося заклинания на непонятном языке, том же самом, что был в тетради, найденной Вадимом на чердаке. Язык был мёртвым и давно уже забытым. Чёрная свеча то вспыхивала и разгоралась, то притухала. Также и голос у старухи - то доходил до крика, то затихал до шёпота, а потом вновь взлетал. И всё это повторялось беспрерывно уже несколько часов подряд.

Колдун ещё с вечера спустился в свою потайную комнату и, закрывшись на все запоры, зажёг свечи, расставленные на углы пентаграммы. Разместившись в её середине, он начал читать свои заклинания…

Буря бушевала уже несколько часов, то утихая ненадолго, то вновь набирая силу. Ветер рвал и метал, повалив уже несколько деревьев и сорвав у пяти домов крыши. Поваленным сараям и пристройкам не было счёта, как и заборам.

…Никто не мог победить в этой странной, никому не понятной битве, ни ведьма над чёрной свечой, ни колдун в центре пентаграммы. Силы, накопленные за несколько столетий, были равны - то колдун был сильнее, и тогда голос ведьмы затихал, а чёрная свеча начинала потрескивать и шипеть, словно на неё лили воду; то ведьма брала верх, и в центре пентаграммы скрючивало колдуна… Но через некоторое время он вновь садился на колени, и заунывная песнь колдовства продолжалась…

Вадиму ничего не оставалось делать, как снова достать старую тетрадь и погрузиться в неё с головой.

«Может, придёт какая-нибудь шальная мысль», думал он, жуя вчерашний бутерброд, «и я пойму эти каракули». Но голова не работала, а во рту было сухо. «Видно, вчера перебрал», - решил он и пошёл на кухню приготовить чаю.

Взяв карандаш и чистую бумагу из шкафа (как они там оказались, непонятно), он налил себе большую кружку чая, сел и стал переписывать знакомые буквы из тетради на бумагу.

«Может, что и получится прочитать», размышлял он, запивая бутерброд чаем.

Когда он просидел часов до одиннадцати и выпил пять кружек чая, у него начало что-то складываться...

- Да, это же колдовские заклинания, а никакие не лекарственные, как говорила бабка, рецепты. Вот, старая карга, решила меня обмануть. Да, и дед тоже хорош. А я, развесив уши, слушал, - вскочив на ноги, Вадим забегал по дому, - вот, зачем эта тетрадь понадобилась им. - Но как она попала в его дом, и кто спрятал её в сундук? Все эти вопросы не давали ему покоя… Ни мать, ни тем более отец, не занимались такой ерундой, Вадим это точно знал. Так, откуда же она взялась в доме? Может, бабка или дед занимались этой хе…нёй? Вадим их совсем не помнил. Когда он родился, их уже не было в живых, так ему говорили родители. А если его обманули, и старики были живы, тогда где они были всё это время? А может, они живы и теперь? Нет, такое не укладывалось в его голове. Немного успокоившись, он вновь сел за тетрадь, выводя каракули и расшифровывая их. С каждой проведённой над тетрадью минутой, Вадим всё лучше и лучше понимал, что там написано. Но откуда он мог это знать... Буквы складывались в слова, а те в предложения.

Двое суток бушевала буря. Вадим не отрывался от старой тетради, переписывая и перерисовывая, проверяя всё по десять раз, в новую тетрадь.

- Старую можно и отдать, чтобы не заподозрили. А эту оставлю себе. Как говорится, на всякий случай… А случай бывает разный.

Дождь перешёл в противную морось. Сильный ураганный ветер, так же резко стих, как и начался. Гроза прекратилась, но раскаты грома ещё временами слышались.

Понемногу жители деревни стали появляться на улице. Кто спешил в магазин за продуктами, а кто разбирал завалы и прибирался возле дома - буря натворила дел. Ни света, ни связи в деревне не было. Ураган, вырывая деревья и столбы, порвал все провода.

«Что за напасть такая?», выходя на улицу, думал Вадим, «Ни с того, ни с сего всё началось, а потом также резко прекратилось. С вечера всё было нормально, не предвещало ничего плохого, а утром раз - и такая беда. Словно всё это произошло по мановению волшебной палочки. А может, здесь что-то другое, но что?...

Вадим увидел бегущего в его сторону Еремея и ещё троих мужиков.

- Вадим, бежим к дому деда Ивана! - закричал Ерёма, увидев Вадима. - Там что-то неладное! - ничего не сказав, Вадим сорвался с места и помчался вместе с мужиками. Уже подбегая к дому, где скопился народ, они увидели, что из окон вырвалось синее пламя, и дом вспыхнул, как сухое полено.

- Что за чудеса? Такого просто не может быть, - остановился Вадим посередине улицы и уставился на горевший дом. Огонь бушевал, словно дикий зверь, а дыма не было. - Здесь что-то не то.

- Ага, - сказал кузнец, прикрываясь руками от сильного жара. - Я же говорил тебе, здесь творятся странные и непонятные вещи, а ты не верил.

Через тридцать минут возле горевшего дома столпилось полдеревни. Кто-то что-то кричал, размахивая руками, кто-то пытался затушить огонь, поливая его водой из ведра. А кто-то молча стоял, осеняя себя крестом.

За пару часов от дома осталась одна печь, да и та через мгновения обрушилась.

- Кто видел, дед Иван выбрался из дома или нет? - поинтересовался кузнец, поглядывая кругом. Но все помалкивали. - Значит, всё. Кранты деду, - перекрестившись, Ерёма потянул Вадима за рукав:

- Пошли к тебе, нужно поговорить.

Тот кивнул и молча пошёл за кузнецом. Ноги вязли в грязи и разъезжались, но двое здоровенных мужиков, преодолевая препятствия, двигались медленно, но уверенно, словно ледоколы. Не проронив ни слова, они подошли к дому Вадима Шведова и вошли внутрь.

- Что это было? - закрывая двери, посмотрел Вадим на друга.

- Колдовская разборка, - брякнул тот и уселся за стол. - Водка есть?

Хозяин достал целую бутылку и поставил на стол. Сорвав пробку, Еремей, не дожидаясь ни закуски, ни стакана присосался к горлышку.

- Оставь мне! - крикнул Вадим.

Кузнец, словно опомнившись, оторвался от бутылки, поставил её на стол и посмотрел на друга, словно видя его впервые.

- Рассказывай. Что знаешь? - разливая остатки по стаканам, спросил Вадим.

- Колдун с ведьмой не поделили территорию и твою тетрадь, вот и передрались. Бабка Евдоха оказалась сильней, - беря стакан, произнёс кузнец. - А результат их битвы ты видел сам.

- Надо сходить на кладбище и проверить старуху, - чокаясь с другом, сказал Вадим.

- Проверим, только допьём, - сказал Ерёма и опрокинул содержимое стакана в рот. Крякнув, спросил:

- Ещё водка есть?

Вадим помотал головой, мол, нет, и тоже выпил. Ещё немного поговорив, они отправились на кладбище, чтобы проверить старуху, жива та или нет.

- Тетрадь у тебя с собой? - посмотрел на Вадима Еремей.

- Дома спрятал.

- Надо её отдать, а то ведьма ещё что-нибудь натворит.

- Я поговорю с ней, - поспешил Вадим за кузнецом.

Через пятнадцать минут, меся ногами грязь, они подошли к дому бабки Евдохи и, дождавшись ответа на стук в дверь, вошли. Та сидела за столом, а перед ней стояла догорающая чёрная свеча. Странный запах, ударивший вошедшим в нос, витал повсюду.

- Я тебя ждала, - посмотрела она на Вадима, - подумал насчёт тетради?

Кузнец взглянул на друга, но говорить ничего не стал.

- Подумал, - сказал Вадим, - но у меня есть одна просьба.

- Какая ещё просьба? - выкрикнула старуха.

- Я отдам тебе эту тетрадь…

- По доброй воле, - перебила его ведьма, - из рук в руки.

- Да, - повысил голос Вадим, - но с одним условием. Ты навсегда покинешь нашу деревню и больше никогда, я повторяю, никогда сюда не вернёшься.

- А если я обману?

- Тогда ты тоже сгоришь.

- Надо подумать, - произнесла ведьма. Но Вадим её перебил:

- Здесь тебе делать нечего. Бери тетрадь и уматывай по добру, по здорову из моей деревни… А то я применю другие меры.

- Не пугай, я пуганная.

- Я тебя не пугаю, ведьма! - выкрикнул Вадим в лицо старухе. - Через час придёшь за тетрадью, а вечером, чтобы тебя здесь не было. И не думай, что я шучу. - Он развернулся и вышел из дома, хлопнув на прощание дверью, да так сильно, что та чуть не слетела с петель. Кузнец, видя такую картину, поспешил следом.

- Всё, Ерёма, иди к себе, я потом приду, - произнёс на улице Вадим и зашагал к своему дому. - Надо подготовиться к встрече. - Кузнец, так и не проронив ни слова, поплёлся домой, временами поворачивая голову и поглядывая то на удаляющегося друга, то на дом бабки Евдохи.

Ровно через час, бабка не стучась, вошла в дом. Вадим её уже ждал, тетрадь лежала перед ним на столе:

- Проходи и садись.

Та подошла и остановилась, но садиться не стала, поглядывая то на тетрадь, то на хозяина.

- Мы договорились? - посмотрел он на неё, - я тебе тетрадь, а ты навсегда покидаешь деревню.

- Да, я тебя поняла и всё сделаю, как ты хочешь.

- Запомни, ведьма, раз и навсегда. Вернёшься - сгоришь. Я это прочитал в тетради.

- Как ты это сделал?

- Не скажу. Но обманывать не советую. Всё, бери тетрадь.

Вадим поднялся, взял тетрадь в левую руку, верхом вниз. Старуха уставилась на него. «Видно, не обманул и правда как-то прочитал мёртвый язык», подумала бабка Евдоха, но вслух ничего не сказала.

- Я передаю эту тетрадь по своей воле и с добрыми намереньями в чужие руки, не из нашего рода, - произнёс Вадим, - но с одной оговоркой. Если этот человек обманет и вернётся, то гореть ему синим пламенем.

- Я беру её по доброте, а не по злобе, со всеми договорённостями, - ответила ведьма. - И выполню всё, что мне велено хозяином.

Вадим протянул тетрадь, старуха нежно взяла её, как положено, левой рукой и три раза поклонилась. Первый раз хозяину, второй раз на восток, где восходит солнце и третий раз на запад, где оно садится. И не прощаясь, ушла.

Через час она покинула деревню и больше её не видели. Что с ней в дальнейшем случилось, никто не знал… Только после её ухода в деревне прекратились странные смерти. Нет, люди, конечно, умирали, но только своей, естественной смертью.

Через неделю, поправив могилу родителей и похоронив убитого мужчину, найденного в сарае (его так никто и не опознал), Вадим простился с Ерёмой и уехал обратно в город.

А через полгода на имя Вадима пришла телеграмма. «У нас всё хорошо. Спасибо за помощь. Еремей».