Глава 11

Вадим выкурил две сигареты подряд, роняя пепел на зеркальную поверхность барной стойки. Судорожно помяв через ткань куртки бумажник, огляделся.

Играли в «Трех котлах» в подвальном, специально устроенном для этого, помещении. Небольшая дверь рядом с кухней и зевающий охранник на входе выглядели настолько неприметно, что непосвящённый человек и не заметил бы ничего необычного, случайно заглянув в коридор. Но даже случайно он сюда и попасть не мог: сначала ему пришлось бы выйти из зала и, свернув в подсобное помещение, миновать еще двух секьюрити. Каждый раз, проходя этот «фейс-контроль», Вадим сильно нервничал. Он и объяснить не мог. Просто от одного вида этих квадратных рож возникало ощущение, что стоит ему повернуться к ним спиной, как парочка пудовых кулаков размозжат его голову.

Вадим спустился по узкой, застеленной ковровой дорожкой лестнице вниз. Громкая музыка осталась позади. Вадим остановился у входа в игровой зал и перевел дух. Несколько мужчин разного возраста сидели за круглыми столами, покрытыми зеленым сукном. Две официантки тихо беседовали в увитой искусственным плющом нише в глубине зала. Заметив Вадима, одна из них сделала знак рукой и, бесшумно скользнув вдоль стены, подошла к парню. Её ладонь нежно обхватила его запястье.

- Привет. Я думала, что ты уже не придешь. Где ты был вчера?

- Вера, мне некогда, - невпопад ответил Вадим, ища кого-то глазами.

- У нас тут черт знает что творится. Сан Саныч еще днем уехал - весь дерганый, злой. Наверное, к хозяину, а нам теперь без управляющего денег не получить. Чего ты молчишь, Вадим? - девушка сжала его пальцы.

- Отстань, Вера, - Вадим вытер со лба испарину. - Руслан был сегодня?

- Так ты ничего не знаешь?! - Вера округлила голубые глаза и приблизила своё лицо к уху парня. - В него стреляли ночью…

По щеке Вадима медленно разлилось бледное пятно.

- Когда? - голос его охрип. - Где?

- Откуда я знаю! - Вера передернула плечами. - Сан Саныч с утра не в себе. Таня за корвалолом два раза бегала. Вчера Руслан со своими джигитами приехал. Недолго побыл, не пил совсем, на часы посматривал и крутил их всё время. Потом ушёл. Никого не предупредил. Я потому так говорю, что его отсутствие только через полчаса заметили, - девушка хихикнула. - Короче, как в сказке: ушел царевич Руслан один и без охраны.

Вера поймала взгляд мужчины за столиком, дежурно улыбнулась и поспешила к нему, на ходу поправляя выбившийся рыжий локон.

В меню, кроме хорошего коньяка и виски, можно было заказать и услуги интимного плана. Вера была симпатичной веселой девушкой, которая любила деньги и мужчин, и, уж тем более, умела совмещать приятное с полезным. В одно из первых посещений Вадим попал под умелое обаяние Верочки и получил удовольствие, опустошив при этом бумажник на всю выигранную до этого сумму. Не зря в клубе Веру называли за глаза - "Вера-евро".

Но сейчас Вадим думал о другом: «Руслана обстреляли. Кто это сделал? А Лерка?».

Желание играть пропало. Вадим развернулся и медленно побрёл из зала, на пороге столкнувшись с входившим черноволосым мужчиной. В голове у Вадима гулко пульсировала мысль: «Это сделал я». Поднявшись в танцзал, парень направился к стойке бара и заказал водки. Глядя в рюмку, он вдруг отчетливо осознал, что тогда, в тот злополучный вечер, когда он проиграл Бероеву, когда в его затуманенном игрой и вином мозгу возникла бредовая, но казавшаяся такой спасительной идея поставить на кон Леру, и когда Руслан, выслушав его, согласился, что-то в тот вечер произошло ещё… Проиграв, Вадим выполнил все условия. А сейчас ему было тошно и гадко. Когда они договорились о месте и времени, Руслан уехал, а Вадим вдруг испугался. Он вообще плохо представлял свои дальнейшие действия и уж тем более, их последствия. Так же как сейчас, он заказал водку, потом ещё и ещё…

Мать уехала в Волгоград к родственникам, отец был в командировке. У Вадима просто снесло крышу от свалившейся на него свободы. Так и пил весь вечер с друзьями, знакомыми, случайными людьми. Пил, курил, разговаривал… О чем? О чем?!

Вадим со стоном обхватил голову. Господи, кому же он рассказал о случившемся? Кто, кроме него и Руслана Бероева, знал об их договоре? Внезапно Вадима охватил жар, всё тело покрылось противным липким потом. Где же теперь Лера? Его Лера? Вадим опрокинул в себя рюмку нагретой ладонями водки и поморщился. Грохот танцевальной музыки оглушал настолько, что не позволял сосредоточиться. Надо было срочно уходить отсюда.

Вадим обвёл тусклым взглядом танцующих и сидящих за столиками возбужденных людей. К горлу подступила тошнота. Еле успев выбежать из зала, Вадим ввалился в туалет, где его вырвало. Из глаз потекли слёзы. Вадим набрал холодной воды и обрушил себе в лицо. Услышав шаги, поднял глаза и увидел в зеркале черноволосого незнакомца из игрального зала. Тот сочувственно посмотрел на Вадима, сполоснул руки и аккуратно вытер их носовым платком. Вадим сплюнул в раковину, Смахнув с волос капельки воды и всё еще ощущая внутри какую-то гадливость, нетвердой походкой двинулся к выходу.

Черноволосый моложавый мужчина вытащил из кармана серебристый телефон и, набрав нужный номер, негромко произнес:

- Это Малик. Я в клубе. Побуду здесь, может что-нибудь узнаю. Перезвоню позже.

Малик Исрапилов отключил связь и, пригладив на висках рано поседевшие волосы, не спеша направился в сторону игрового зала. Сев за свободный столик, Малик огляделся. Ему доводилось бывать здесь и раньше. Давно - когда Байрам решил выкупить здание бывшего книгохранилища, и Малику было поручено “уговорить” чиновников и устранить конкурентов. Время было тяжёлое, непонятное. Перестройка, словно газонокосилка, прошлась по стране: кого-то срезала под корень, а кого-то оставила цвести до следующего покоса.

Исрапилов, в отличие от Байрама, уехавшего в Россию еще в советское время, и поныне жил в Сухуми. Имел доход от курортного бизнеса и горя не знал. Байрам ездил к нему чаще на отдых, да по-кумовски, навещая двух близнецов Малика.

Впервые встретились Исрапилов и Байрамов на зоне в Вологодской области. Байрам, уже коронованный, сидел для пользы дела, сменив Гогу Тбилисского, и даже не помышлял о том, как может измениться его воровская жизнь.

Малик работал учителем физкультуры и вёл секцию восточных единоборств для школьников старших классов. Имел жену, новорожденных сыновей. Все рухнуло в тот день, когда его ученики, возвращаясь со дня рождения, что-то не поделили с народным патрулем и, применив все полученные навыки, с пьяных глаз изувечили двух мужчин, доведя находившихся там женщин до нервного срыва. Исрапилов вину взял на себя, хотя его мнения уже никто и не спрашивал. Сам он понимал, что косвенно виноват. Он верил в этих мальчишек, учил их принимать правильные мужские решения, но, видимо, не узнал их достаточно хорошо за год, ослабил своё внимание, переключившись на собственных детей. Справедлив ли был приговор, Малик не думал. Он, как и все, писал кассационные жалобы, а его молодая жена рвала жилы, пытаясь прокормить двух детей, старую мать Малика и себя.

Байрамов пригляделся к Исрапилову, оценил цельность натуры, несвойственную его молодым годам, и физическую силу. Малик был замкнут, общался лишь по необходимости, соблюдая строгую иерархию. Байрамов изучил его дело, воспользовавшись зоновской «почтой». Пока он не мог понять, зачем ему нужен этот человек, обремененный семьей и проблемами, но чутье никогда не подводило Байрама. До конца срока Малика его жене, Мадине Исрапиловой, ежемесячно приходили денежные переводы - небольшие, по меркам Байрама, но казавшиеся женщине манной небесной. Малик и Байрам освободились одновременно. Байрамова встретили на черной «Волге», а Исрапилов добирался до родного дома почти неделю.

Ветер перемен еще не разгулялся над великой страной, но первые свежие струи его уже пьянили головы. Байрамов перебрался в Подмосковье. Деньги позволяли ему столицу, но режим еще никто не отменял, а Байрам, предвкушая большие дела, светиться и вступать в интимные отношения с государством не хотел. Отдыхая в Сочи, он получил приглашение на юбилей Гоги Тбилисского и вылетел в Сухуми первым же рейсом. Высокий сутулый Гога в белом костюме лично встретил друга у трапа самолета. Байрам уже знал, что тот неизлечимо болен и ищет приемника на свое место. Байрам разглядывал Гогу и удивлялся: всю сознательную жизнь тот провел по тюрьмам и зонам, ставил на место таких отморозков, что знатоки диву давались. А вот, как в тёплую сытую жизнь попал, так за пару лет в собственную тень превратился.

Гога представил Байраму начальника личной охраны. Им оказался Малик Исрапилов. Байрам не выказал удивления, к тому времени он не часто вспоминал последнюю ходку, но интерес у него, все же, возник вновь. Байрам задержался на неделю и, в один из дней, Малик сам приехал к нему в небольшой уютный домик на берегу моря. Откуда он узнал о том, кто посылал деньги его семье, Малик Исрапилов никогда не рассказывал. И почему он предпочел жизни скромного школьного учителя совершенно иную, тоже. Малик был немногословен, назвался должником Байрамова и пригласил того к себе в дом. Байрам не отказал. Щедро одарил двух мальчуганов, но слова Малика Исрапилова взял на веру. После смерти Гоги, при новом переделе сфер влияния, Байрамов замолвил слово за Исрапилова, привязав того к себе ещё крепче.

Когда мальчишки Исрапилова подросли, Байрамов задумался о собственном преемнике. Воровские принципы не позволяли, да и с возрастом не поспоришь - заводить собственных детей Байрам не собирался. Единственным претендентом стал племянник Руслан, которого Байрам периодически возил к дяде Малику и его детям. Малик появлялся в Москве чаще по делам. Байрам доверил ему решение некоторых вопросов, связанных с криминальным миром, отойдя от них в сторону крупного полулегального бизнеса. Приходилось держать фасон. Малик был в курсе их последней сделки, выступая посредником и гарантом передачи товара. Приехав заранее, он оказался свидетелем произошедшего с Русланом. Делом чести для Малика Исрапилова стало помочь другу и выяснить, кто напал на его племянника. Время позволяло, и ничто не мешало ему сделать это.

Заметив двух скучающих официанток, Малик поманил пальцем. Когда одна из них сделала шаг, он отрицательно покачал головой и пальцем указал на вторую. Девушка, победно улыбнувшись, подошла.

- Как тебя зовут? - спросил Малик.

- Вера, - вытянувшись по струнке под прицелом черных глаз, ответила девушка, с интересом разглядывая нового посетителя.

- Принеси мне, Вера, коньяк.

- Хорошо, - кивнула девушка и через некоторое время появилась с подносом, на котором высилась бутылка «Хенесси», рюмка и блюдце с нарезанным лимоном.

- Садись, Вера, рядом, - Малик, оттопырив мизинец с платиновой печаткой, со вкусом выпил и заел долькой лимона. Налил по второй и протянул Вере. - Выпей!

Девушка дрогнула бровью, выпила, жадно втянув ноздрями воздух.

- Класс!

- Давай, скажи своей подруге: пусть принесет фрукты, шоколад, какой ты любишь, посуды побольше. На брудершафт одного раза достаточно. Я приехал деньги потратить. Решил - почему не здесь? А тут такая девушка красивая… Человек я не местный, боюсь впросак попасть, деньги большие, понимаешь? А поиграть хочется, вдруг ещё больше будет, а, Вер?

Девушка облизала полные губы и согласно кивнула.