часть 4

ДАЛЕКО ОТ АДЕКВАТА

На экране много букв. В слова и фразы они складываются плохо, а в смыслы не складываются вообще!

Итак, антитеррористический отдел... Главный – подполковник Муратов. Под ним две команды оперов. Один возглавляет майор Такиев, второй – майор Гузов. Еду я по душу Гузова. Именно он не дал хода делу по похищению ребёнка, а потом шантажировал Эву. В тот момент просто запуганную девочку, а сейчас – невесту самого влиятельного подполковника ФСБ Москвы, моего дядьки.

Рассматриваю фото. Лет сорока... с рыхлой мордой... цепким взглядом. Я, блять, представляю эти допросы, домогательства и пресс, что пережила воздушная Эва.

Пиздец тебе, Гузов. И всем, кто по твою сторону встанет.

Но расследование коснётся всех, начиная с Муратова. Потому что и на его имя она писала жалобу, которой тоже не дали ход. Зато спустили предложение внедрить ее в террористическую группировку.

Муратов... Лет сорока пяти... невзрачный... Такого бы в агентуру! Как ни старайся описать – не выйдет. Ни одной яркой приметы.

Слепо листаю страницы с послужными... Не читается мне!.. Начинаю писать служебные запросы... Перечитываю – чушь какая-то. Падежи и последовательность слов спутана. Мысли мои снова улетают в сторону СВ. В груди горит и очень отвлекает.

– Заказывать что-нибудь будете? – подходит официантка.

Отдаю купюру.

– Эспрессо каждый час.

– Каждый час?..

– Да.

– А мы до двенадцати.

Смотрю на часы. Десять.

– В некоторых случаях Вы работаете до последнего посетителя, так?

– Да, но...

Демонстрирую корочки.

– Я как раз тот самый случай.

Недовольно вздыхая, официантка смотрит на меня с усталостью.

– Лично Вы мне после двенадцати не нужны. Только сам вагон. Пригласите начальника поезда, я сам с ним договорюсь.

– Спасибо... – выдыхает официантка.

Через несколько столиков от меня – пара. Мужчина с девушкой. Они пьют шампанское и флиртуют. Я завидую? Да. Есть немного. Потому что уже позволил себе предвкушать... и...

Работай, майор!

Возвращаю взгляд на экран. Но взгляд самовольно уплывает в окно. Зависаю... постукиваю машинально пальцем по пачке сигарет.

– Уважаемые пассажиры, стоянка поезда десять минут.

Закидываю ноутбук в сумку и, повесив на плечо, выхожу на перрон. Какая-то пустая платформа между станциями. Наверное, техническая остановка. Может, пропускаем кого...

Среди нескольких человек, вышедших из поезда – Ольга! Стоит спиной ко мне. В её пальцах тлеет тонкая длинная сигарета. Второй рукой обнимает себя через грудь за плечо.

Прохладно... Накрапывает дождь. Оборачивается. Мы встречаемся взглядами. Я первый отвожу свой, пытаясь найти любой другой объект для любования. И не вижу ничего, блять... Перед глазами словно пелена. Пульс стучит в горле...

Быстро докуриваю в три затяжки. С лёгким головокружением и тяжестью на сердце возвращаюсь в вагон-ресторан. Рассеянно вожу ручкой по блокнотному листу и вместо таблицы рисую какую-то витиеватую фигню. Которая вырисовывается в имя Ольга. Зачёркиваю. Ну чужое же имя...

Перелистываю страницу на чистую. Рисую таблицу. И задумавшись, снова машинально пишу «Ольга». Ведьма, чтоб её!

Убираю блокнот в сумку. Закрываю крышку бука и разворачиваюсь к окну, медленно смакуя свой кофе и позволяя мыслям течь в её направлении. Образ, как источник радиации, отравляет меня своей неотвратимостью.

Вздрагиваю от слишком близко мелькнувшего движения. Поднимаю взгляд. Ольга.

– Можно?

– Можно... – неожиданно срывается мой голос на хрип. Прокашливаюсь.

Присаживается. Чуть пьяный взгляд... и виноватый. Обезоруживающе улыбнувшись, опускает его.

Пришла...

Потёкший атомный реактор внутри меня вдруг решает снова работать, как положено, на полную мощность, а не жечь меня радиацией. Энергия наливает тело. Разминаю затёкшую спину.

– Кофе хочешь?

– Хочу... – закусывает губу.

– Какой любишь? Гляссе?..

– Да.

Заказываю для неё кофе, едва сдерживая улыбку.

Мы молча пьём. Немного неловко. Сдержанно улыбаемся друг другу.

Аааа!!

Мне не хватает дыхания, чтобы надышаться этой эмоцией! Как её отпускать завтра?!

– Оль... Серёжа... – одновременно начинаем мы, и со смешками опять разбегаемся взглядами.

– Ну всё... – проводит она пятернёй по волосам, откидывая их назад и чуть пьяно облизывая губы. – Принципиальный... благородный... Впечатлил! Вернись в купе. Не надо здесь... Мне неловко. Я лягу спать и не буду отвлекать. Ты работай, сколько тебе угодно.

Ну конечно... поработаешь с тобой! Однако и без тебя не выходит. Да и не девица я ломаться. Девушка приглашает...

От этой неоднозначной мысли я снова твёрдый как гранит.

«Не в постель же!» – пытаюсь осадить свой слишком отзывчивый на неё член. Но...

Это как дальше впечатлять будешь, Зольников!

– Хорошо, – согласно киваю я. – Обещаешь не проводить никаких ассоциаций?

– Честное пионерское, – морщит она носик.

Допиваю свою третью кружку кофе.

– Пойдём, – подаю руку.

Теряется, но послушно вкладывает пальцы. Сжимаю её руку, прислушиваясь к своим ощущениям. Да ё-моё... Колбасит как пацана...

Сжимая увереннее и крепче её руку, веду Ольгу обратно в наше СВ. Открываю дверь, пропускаю и... запираю дверь изнутри. Ольга бросает тревожный взгляд на повёрнутую ручку. Игнорирую.

Мне с ней в этом замкнутом пространстве так горячо и тесно, как за минуту до оргазма. И эта запертая дверь обостряет!

Раскладываю верхнюю полку и переставляю на неё всё – цветы, бокалы, вино, блюдо с остатками роллов. Складываю столик.

– Что ты делаешь?

– Раскладываю твой диван.

Отодвигаю её чуть дальше, чтобы не ударило по ногам. Не двуспальная, конечно... и даже не полуторка, но уже терпимо.

– Как же ты без стола будешь?..

– Разберусь, не волнуйся.

Глядя ей в глаза, расстёгиваю пиджак. Бросаю его тоже наверх. Ольга, закусив губу, проходится по мне тревожным взглядом. И я делаю шаг к креслу, а она к дивану, и мы не расходимся!

Это как с большими суднами. Если расстояние между ними меньше положенного, они обязательно всекутся друг в друга и слипнутся бортами согласно закону Бернулли. И мы всекаемся... Или я... Или чёрт его знает, как это случается! В это мгновение у меня явное потемнение сознания. Оно само. Я только чувствую её мягкие губы, вскрик... приоткрытый рот со вкусом мятной жвачки. И... не в состоянии тормознуть, прохожусь языком по дрожащим губам... на секунду касаясь им её язычка.

Ладони упираются мне в грудь. Всё... тормози, Зольников! Сейчас испортишь всё!!

С гигантским усилием отрываюсь от её губ и впечатываю свои в её скулу. Крепко прижимаю к своей пульсирующей от взбесившегося сердца груди. Веду губами до ушка.

Давай... говори что-нибудь съедобное и адекватное, майор!..

А как говорить адекватное, если я как никогда от него далёк?!

Обхватываю её лицо ладонями, заглядываю в глаза.

– Очень... хотел... поцеловать.

– Поцеловал? – хрипло.

– Мхм...

– Что дальше? – с вызовом дёргает бровью, прищуриваясь.

– Всё... – нетерпеливо кусаю свою губу.

Отпускай, Зольников, перебор!

Перед тем, как убрать от неё свои руки, прикасаюсь губами к брови, вдыхая поглубже запах волос. И едва сдерживаюсь, чтобы не впечатать её в свой стояк.

Аааа!

Отпускаю...

– Ложись спать. Поздно уже... – подводит меня голос.

Падаю на кресло, снова делая вид, что работаю в телефоне. Сам едва могу дышать! Вижу периферийным зрением, как Ольга скидывает туфли, забирает бутылку вина с верхней полки, делает несколько глотков из горлышка.

– Налить в бокал?

– Сиди там, майор! – пьяно и тоже срывающимся голосом. – Обойдусь...

Встречаемся взглядами...

Блять... да мы СВ сейчас подпалим!