Главы
Настройки

Глава 3

Монахини — две милых женщины — Верения и Селестина, угощавшая девушек чаем, были очень любезны. Они с искренней радостью помогли им выбрать рождественское деревце.

С интересом наблюдая за тем, как те суетятся, демонстрируя Лавли свой товар, Кристина подумала, что дела у христианской миссии не очень-то и спорились. Потому что елей в их закутке было много, а вот желающих их приобрести по свободной цене — почему-то не очень. Хотя, казалось бы, странно. Ведь конечно же должны были найтись какие-нибудь ушлые ребята, которые в желании сэкономить, не постеснялись бы выбрать у монахинь лучшее деревце, а заплатить за него, как за трухлявый пень.

Вряд ли бы те стали сопротивляться. Ведь сами в конце концов зазывали народ, обещая, что заплатить за ель можно будет столько, сколько не жалко.

Лавли вот заплатила почти в сто раз больше того, сколько могло бы стоить деревце, которое она выбрала. Пусть эта ель и была, возможно, самой красивой и пушистой из всех ими встреченных в этот день.

Добродушная девушка просто выгребла из кошелька всю наличность, которую взяла с собой, и Кристине осталось лишь порадоваться тому, что она не предложила скинуться пополам. Ведь после покупки всего для приготовления утки и глинтвейна на праздники, а также скромного, но милого подарка для подруги, у девушки едва ли осталось денег, чтобы дожить до следующей зарплаты.

А ведь растянуть ту тщедушную сумму нужно было аж до конца января!

— Лавли, а ты не думаешь, что… как бы это… слегка переплатила?

Осторожно спросила Кристина, прижимая к себе деревце, тщательно завернутое в упаковочную бумагу.

Они с подругой стояли на пешеходном переходе, ожидая, пока иссякнет поток машин, казавшийся бесконечным из-за всеобщей праздничной суеты.

Дерево было решено донести в квартиру Лавли без чьей-либо помощи, потому что денег на доставку ожидаемо не осталось.

— Кристина, но это же доброе дело. — Уверенно ответила девушка, — представь, сколько тарелок супа и пряников они раздадут людям на эту сумму. Сколько улыбок получит мир! А ведь я всего-то и сделала, что избавилась от нескольких скучных бумажек.

— Я очень рада, что деньги для тебя просто бумажки.

Искренне улыбнулась Кристина, но, подумав, добавила.

— И все же… ты уверена, что они пойдут именно на благое дело? Просто, знаешь… тебе не показалось, что с этими монахинями будто что-то не так?

Лавли добродушно рассмеялась.

— Крис, это с тобой явно что-то не так! Ну, вот скажи? С чего ты такая мрачная?

Подруга игриво ущипнула ее за бок через толстое пальто, а та, фыркнула уворачиваясь, в мгновение растеряв всю свою серьезность.

— Знаешь, я просто обязана докопаться до сути твоей проблемы. Я же будущий психолог, в конце-то концов. Вот, нарядим ель, и ты мне все-все расскажешь о своей семье. Я просто обязана узнать почему ты у меня такая бука и что твоей родне сделало мое любимое Рождество.

— Детский психолог.

Буркнула Кристина себе под нос, подумав о том, что Лавли не из тех, от чьих расспросов можно отшутиться. Ведь девушка при всей своей внешней легкости и непосредственности была еще тем питбулем — вцепится, не отпустит, пока своего не добьется.

Так что рано или поздно настанет день, когда Кристине придется рассказать ей все о себе, как на духу.

— Ну, и что, что я детский психолог. — С притворной обидой проворчала Лавли. — Знаешь, Крис, все взрослые — это на самом деле те же дети. Просто менее беззаботные… и все чаще чем-то больные.

Девушка посмотрела на нее украдкой, почувствовав, что подруга говорит о чем-то своем. О чем-то очень личном и важном именно для нее. Но от того ее слова не стали менее верными.

— Поэтому все и любят Рождество. Это тот самый миг, когда мы можем хоть на минуту вернуться в настоящее детство. Понимаешь? Поверить в чудо, порадоваться подаркам. Да хоть бы и засунуть бесящему тебя соседскому мальчишке снежок за шиворот, и от души посмеяться над этим вместе с ним же!

— Эх, наверно… но все же не все любят Рождество.

Лавли серьёзно посмотрела на Кристину и тут же рассмеялась, приобняв ее и крепко-крепко к себе прижав.

— На самом деле все. А те, кто думает по-другому, еще просто не разобрались что к чему!

***

— Ты просто сумасшедшая…

С восторгом прошептала Кристина, рассматривая просторную квартиру-студию, в которой жила Лавли.

Все здесь, буквально каждый сантиметр площади, был украшен к Рождеству. Фонарики, гирлянды, тематические фигурки, пледы, подушки и даже посуда в прозрачных шкафчиках на кухне была оформлена под Рождественскую тематику.

— Я же сказала тебе, что просто обожаю Рождество? Так вот. Я не шутила!

— Нет, ну это ж надо… Я сейчас словно стою в магазине “все для праздника”. Скажи еще что у тебя трусы с Санта-Клаусом.

Лавли игриво фыркнула и медленно-медленно потянула вверх край своей плиссированной юбочки. Кристина же рассмеялась и смущенно спрятала лицо в ладонях.

— Ох, ну конечно же! Эй, перестань, слышишь?

— О, подружка, ты еще так многого обо мне не знаешь…

Повесив последнюю коробку шаров на ветки деревца, Лавли торжественно включила гирлянду и обе девушки устало плюхнулись на мягкий диван напротив ели.

— Красота… - Выдохнула Кристина, оглядывая комнату.

Несмотря на обилие ярких красок и огоньков, здесь и правда было очень уютно. Пожалуй, Рождество она представляла себе именно таким. Домашним, немного выматывающим в приятном смысле, и конечно же ярким. Теплый вечер в кругу друзей после бурного дня и плотного вкусного ужина — вот, каким оно ощущалось теперь, когда девушка буквально могла коснуться его руками.

— Что, все? — спросила Лавли, — Начинаем праздновать?

— Я за! — Искренне радостно воскликнула девушка.

— Ну вот. Наконец и ты улыбаешься. Значит все не зря.

Гордо, словно о собственной безоговорочной победе, сообщила подруга.

Да наверно это и была она. Ее победа. Ведь Кристина на самом деле очень давно не чувствовала себя так радостно и легко, как в этот самый момент.

— Расскажешь мне?

Девушка грустно улыбнулась подруге, почувствовав, что наверно впервые в жизни не хочет ничего скрывать. Ну, разве что самое-самое странное. То, что Лавли, даже если постарается, все равно не в силах будет понять до конца.

И Кристина открылась ей…

— Так. Стоп.

Спустя минут десять пространных и неловких объяснений Кристины, Лавли почесала голову и сильно сдавила переносицу пальцами, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Значит твоя семья… что-то вроде язычников?

— Ну… — девушка задумчиво отвела взгляд, пытаясь подобрать слова, — смотря что считать язычеством. В общем смысле, мои родители как все. Папа дантист, мама домохозяйка. Просто они верят в вещи, в которые верили очень и очень давно. Это, как если бы христианство почти забыли. Их… хм… религия, была такой же популярной когда-то.

— Ну, то есть они язычники?

Кристина сдалась, закатив глаза.

— Ох, ладно. Да. Мои предки — язычники.

— А ты? — спросила Лавли с живым интересом, придвинувшись к подруге.

— Ну, я… скажем так, соблюдаю некоторые традиции, но скорее по привычке. Это знаешь, как если бы ты всю жизнь прожила у суеверной бабушки и все равно считала себя атеисткой. И тут тебе дорогу перебегает черная кошка. Ты можешь сколько угодно убеждать себя, что согласно теории вероятности, она должна была перебежать тебе дорогу хоть раз за всю твою жизнь, и что вообще все это произошло совершенно случайно… но все равно три раза плюнешь себе через плечо, и пойдешь другой дорогой.

Лавли призадумалась.

— Значит ли это, что тебе нельзя отмечать Рождество?

— Хм… наверно. Мои родители бы этого не одобрили, но ты же им не скажешь? — улыбнулась Кристина, снова перестав быть серьезной. — В конце концов я уже большая девочка и сама могу решать, что мне делать, а что нет. Кроме того, они живут на другом конце страны. Как бы они смогли мне запретить?

— Ага! Так вот в чем был твой хитрый план? Ну, признайся. Ты же сбежала от родителей, чтобы отпраздновать со мной Рождество, да?

— Ой, все. Раскусила. Да, да, все именно так и было!

Подруги расхохотались и крепко обнялись, едва не расплескивая кофе из кружек.

— Ах, иди уже сюда, рождественская сестра. Я же знала! Я всегда знала, что ты на самом деле так же сильно влюблена в Рождество, как и я!

Девушки торжественно чокнулись праздничными кружками с кофе и замолчали, разглядывая огоньки на ели. Каждая, погрузившись в свои мысли.

— Знаешь, на самом деле можно сказать, что мы все же отмечаем этот праздник. Ты же наверняка слышала о том, что само торжество имеет языческие корни, и Иисус Христос мог родиться вовсе не в декабре?

Лавли отрицательно промычала, отпивая из кружки.

— Нет. Расскажи?

— Я в общем-то плохо знаю подробности, но вроде император Константин, который узаконил христианство в Римской Империи, повелел отмечать Рождество Христово в день декабрьских ид, языческого праздника рождения нового года. Специально. Чтобы изжить старую традицию и привить новую.

— Хм… умно! — фыркнула Лавли и высоко подняла кружку.

— Тогда за императора Константина. Именно ему мы все благодарны за имбирных пряничных человечков и маршмеллоу с коричной посыпкой в нашем латте! Чи-ирс!

— Чи-ирс!

Со смехом поддалась Кристина общей минутке легкого пафосного безумия.

— Кхм… значит вы отмечаете э… старую версию Рождества?

— Ага. Мы называем этот праздник Йолем.

— Как интересно! — искренне удивилась Лавли и подперла рукой скулу, изображая самого внимательного слушателя.

— Его празднуют тринадцать дней подряд, начиная с двадцать первого декабря.

— Так это же сегодня! — с восторгом воскликнула девушка.

— Угу. Сегодня Карачун. День зимнего солнцестояния. Считается, что в этот день дитя—солнце, родившееся от великой Матери, умирает, чтобы возродиться вновь и так до следующего йольского рождества. Этот день нужно провести в хлопотах. За уборкой и украшением жилища к празднику. Наготовить много еды и посидеть в теплом кругу друзей или семьи. Иначе могущественный Йольский кот придет, проверит и будет весьма суров с лентяями… — Понизила голос Кристина, нагнетая обстановку.

— Ахахах! Йольский кот?

— Да, да, суровый такой котяра. Размером с тигра, не меньше. Серый, полосатый и пушистый. И еще во-от с такими когтищами!

С этими словами она показала себе по локоть, а Лавли рассмеялась.

— Значит вы всей семьей верите в кота?

— Эй, не только. Знаешь, у нас, у язычников, божеств вообще-то целый пантеон! — Подыграла ей Кристина.

Все же Лавли и не нуждалась в том, чтобы рассказывать ей всю правду, как она есть. Можно было и приукрасить. Да и атмосфера вокруг девушек совсем не располагала к серьезным вдумчивым беседам о традициях, религии и прочей эзотерике.

— Так вот, в этот день также принято зажигать черные свечи, в знак траура по погибшему солнцу и гадать, вопрошая о будущем. Потому что именно в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря как никогда истончается граница между мирами. И духам легче шептать нам на ухо пре… ты куда?

Лавли с каким-то сумасшедшим блеском в глазах вскочила с места и бросилась к комоду у входной двери.

— Я сейчас… да где же это?

После продолжительного разбрасывания вещей в ящиках, она торжественно воздела к потолку руки, в которых сжимала две черные свечи и колоду карт. Кристине даже отсюда было видно, что не простых игральных.

Девушка невольно поежилась. По ее спине в этот момент каскадом покатились колючие мурашки.

— Что это? Зачем…

— Будем гадать! — возбужденно воскликнула Лавли. — Хочу отмечать Йоль!

— Что? Слушай, я не уверена, что это хорошая идея…

— Ой, глупости! Ты отмечаешь мой праздник, а я буду очень плохой подругой, если не отмечу с тобой твой.

От ее слов сердце еще сильнее сжалось в груди Кристины. Ведь надо же такому случиться, что то, от чего она так долго пыталась сбежать, догнало ее здесь. В мире, в котором, казалось, просто не было места для магии.

Скачайте приложение сейчас, чтобы получить награду.
Отсканируйте QR-код, чтобы скачать Hinovel.