часть 5

Спасительный засос.

Оказалось, что за двоих я отвечала зря. Ибо Стаська свою поклажу тащила с трудом. Ну, точнее, начала-то она вполне бодренько, но уже через час пути стала выбиваться из сил и сумку свою попросту волокла по земле.

Короче, первый привал пришлось сделать совсем скоро, для того чтобы перетряхнуть Стаськины вещи и распихать их по нашим с Фаустом тюкам.

Как ни странно, феникс по этому поводу даже ворчать не стал, хотя я точно помню, что в магазине он грозился, что все купленные вещи мы будем тащить исключительно на своём горбу.

А сейчас ни слова не сказал. Лишь вздохнул тяжко и, аки ломовая лошадка, поволок увеличившийся рюкзак. У меня весу тоже прибавилась. Но разницы я почти не заметила. Все же с колечком богини жизнь заметно упрощается.

Зато Стаська теперь была навеселе. Прыгала вокруг нас горной козочкой и не умолкала ни на секунду. Сначала ее болтовня была вполне невинной: природа, погода, мода и байки из школьной жизни, а потом вдруг ее повело совсем не в ту степь!

– Фауст, а тебе какие девушки нравятся? – неожиданно спросила она, и феникс споткнулся буквально на ровном месте.

Стаська хихикнула и заговорщически мне подмигнула.

Вот ведь, коза мелкая!

– К чему вопрос? – полюбопытствовал он, и что-то мне подсказывало – отвечать Фауст не намерен.

Но Стаська, она ж такая, с шеи не слезет, пока своего не добьется. Чувствую, придется мне опять ее усмирять.

– Да так, интересно, – лукаво сощурившись, улыбнулась сестричка.

– Оцениваешь свои шансы? – подколол мелкую Фауст. Хммм, один-ноль в его пользу.

– Сдался ты мне, – фыркнула в ответ девчонка и надула пухленькие губки. А потом выдала совершенно нелепое: – Я, может, того, соцопрос провожу!

– Какой опрос?!

– Соцопрос. Статистику собираю, – пояснила эта врунишка.

– Обойдется ваша статистика без меня, – фыркнул феникс и быстрее припустил вперед.

Стаська не отставала. Вприпрыжку мчалась за Фаустом, смешно перепрыгивая с камня на камень.

Местность тут была малость гористая. Пологое плато или что-то в этом роде. Почва под ногами твердая, усыпанная крупными валунами и плоскими, будто срезанными ножом, кусками горной породы. А иногда и вовсе стелилась каменной крошкой вперемешку с хиленькой травкой, мхом и блеклым лишайником.

В целом идти было вполне комфортно, к тому же двигались мы сейчас вниз по склону, но опасность поскользнуться и навернуться на острых камнях была немаленькая, а потому Стаськины лихие скачки меня изрядно нервировали.

– Да ладно тебе, чего ты мнешься, как девчонка? Колись давай, – сменила тактику сестричка, решив взять блондина на понт. – Фигуристые наверно нравятся, да? Такие, чтоб за что подержаться было?

– Да с чего ты взяла? – не выдержал феникс.

А тактика-то сработала. Один-один!

– А что, разве нет?

– Нет! – рявкнул блондин. Ну все, довела… А потом вдруг прозвучало неожиданное: – Мне девушки миниатюрные нравятся. И хрупкие.

Вот так дела…

– Блондинки или брюнетки? – продолжала допрос Стаська.

– Брюнетки, – без запинки ответил Фауст.

Ой, мамочки...

– С зелеными глазами, да? – вконец обнаглела сестрица, и тут не сдержалась уже я.

– Стася! – гаркнула на сестру. – А ну, прекрати!

– А чего я такого спросила?! – состроила невинное личико эта провокаторша.

– Мне нравятся скромные и воспитанные, – вкрадчиво ответил феникс, а потом добил окончательно: – Но к вам это не относится!

Так, что-то я не поняла. Это к нам со Стаськой не относится? Или только к Стаське? Ведь я же воспитанная? Воспитанная! Когда надо… И скромная! Да, такая скромная, что самолично сегодня устроила стриптиз… Ну, что поделать? Бывает!

– Люб… – Стаська отвязалась от блондина и теперь начала приставать ко мне. – Люб, ты пернатому нравишься, слышала? – прошептала мелкая.

– А то я без тебя этого не знала! – тут же осадила сестричку. – И вообще, не лезь! Как-нибудь без тебя разберемся!

Младшенькая, кажется, обиделась. Надулась и как воды в рот набрала. Зато все оставшееся время до привала ее было не видно и не слышно. Хоть отдохнули.

Привал устроили у самой кромки леса. Фауст углубился в чащу, чтобы поставить силки, нам же с сестрой было поручено накрыть на стол. Однако при отсутствии стола пришлось накрывать на землю. Сделали все, как полагается: пледик на травку бросили, съестное по тарелочкам разложили и сидим ждем.

А Фауста нет, долго так нет. Скучно. Стаська на траве разлеглась и глазки прикрыла. То ли дремлет, то ли загорает.

Мне тоже хотелось позагорать. Тем более что солнце пекло вовсю. Снять бы сейчас рубашечку, перевернуться на животик и… И потом вернется феникс и устроит нагоняй. Ну или… чего похуже устроит. А, может, и получше, и поприятнее. Н-да… что-то мысли у меня совсем не в ту сторону. Мало, что ли, сегодняшнего стриптиза было?

Решительно тряхнула головой, отгоняя от себя всякие неприличные мыслишки.

И вообще, пора бы уже занять себя чем-нибудь полезным.

В итоге достала из-за пояса перо и решила, пока не вернулся блондин, немного поэкспериментировать. Если у меня без его подсказок получится управиться с перышком, будет, чем гордиться. Ну и похвастаться тоже.

А дальше… чего я только ни пробовала. Водила по нему и так, и сяк. И снизу вверх, и сверху вниз. И по направлению роста волосков, и против «шерсти». И сжимала, и разжимала. Твердеть стальное перо решительно не хотело.

Тяжко вздохнула и предприняла еще одну попытку. Как он там делал? Положить на ладонь, зажать большим пальцем и резко провести до кончика.

– Ты немного не так держишь, – вдруг раздалось сзади, а я чуть не подпрыгнула от неожиданности. И как он так незаметно подкрался?

Фауст приблизился, опустился на плед рядом со мной и аккуратно перехватил ладошку.

– Смотри, ладонь должна быть идеально прямая. Иначе можно порезаться. Большим пальцем нужно давить на стержень, так сильно, как только можешь. Правильное давление активизирует механизм вхождения звеньев друг в друга, за счет чего создается единая поверхность.

Мужчина с силой надавил на мой палец, и я услышала легкий, почти на грани слышимости, щелчок. С похожим звуком, пожалуй, выкидывается лезвие складного ножа.

– Вот так, а теперь веди. Скорость тут не столь важна, главное, не дать слабину, а то придётся начинать сначала.

Он медленно вел, направлял мою ладонь, а я с восторгом смотрела на то, как мягкие ворсинки под моими пальцами превращаются в гладкий отполированный металл.

– Потрясно! – выдала я, вертя перед носом уже готовый блестящий клинок.

– Ну, это еще не потрясно, – легонько усмехнулся мужчина. – Потрясно – это когда подобное происходит прямо в воздухе, со всеми перьями сразу.

Я представила себе картинку и от удивления аж рот приоткрыла.

– То есть, ты можешь прямо в полете стать вот таким вот, – я провела пальцем по тонкому металлу, – стальным?

– Ага, – кивнул пернатый и легонько улыбнулся. – Я же ведь Стальной феникс.

Звучало убедительно. Но мне почему-то не верилось. Стальная птица… Это точно что-то из области фантастики. Совсем уж нереально.

– А как же летать с такими перьями? Тяжело же…

– Дурочка… – беззлобно обозвал меня Фауст. – Вес-то не меняется!

Я взвесила клинок на ладони, и до меня только сейчас дошло, что он легкий, словно пушинка. Поразительно. Твердый, острый, опасный – и ничего не весит. Идеальное оружие. А если десяток таких насобирать… то можно здорово ими кидаться. Надо будет потренироваться на досуге.

Улыбнулась своим мыслям, и улыбка эта вышла донельзя хитрой и довольной.

– Что это ты задумала? – заподозрил неладное Фауст.

– Хочу тебя общипать! – радостно выдала я. – Чтобы быть во всеоружии, так сказать.

– И я, и я, – тут же поспешила заявить о своих желаниях сестричка. – Меня тоже научи! – попросила мелкая, глядя на Фауста щенячьими глазами.

Не знаю, что произошло, и с чем был связан благодушный настрой блондина, но Стаську он тоже научил. А еще показал нам обеим, как возвращать перо в прежнее состояние. Принцип был тот же, только вести надо было в противоположную сторону.

В общем, с перышком мы игрались еще минут пятнадцать.

– Круто-круто! – верещала сестричка, раз за разом проводя по остову.

Мягкий – твердый, твердый – мягкий. И так бесконечно. И никакого износа!

Младшенькая радовалась, как ребенок, а вот у меня по этому поводу почему-то вдруг возникла совсем не детская ассоциация. Интересно, а у мужчин… ну, их мужское достоинство по тому же принципу работает?

Фауст закашлялся.

– Ты чего? – спросила я, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция.

– Я чего? – откашлявшись, вопросительно глянул на меня мужчина. – Да я вот думаю, тебе сейчас продемонстрировать, или как? – и посмотрел на меня с таким упреком, что мне стало неуютно.

И еще до меня, кажется, дошло…

– Я что, это вслух спросила?

– Ага, – подтвердил мои худшие опасения Фауст.

Ой, мамочкииии! Захотелось завыть с досады и обеими руками схватится за голову.

А еще я, кажется, покраснела. Впервые в жизни…